Прошлое закончено. Нужна ли памятная табличка чекисту?

В воскресенье, 12 июля, в Москве на Петровке установят табличку «Последний адрес» – памяти журналиста Якова Бельского, расстрелянного в ноябре 1937-го. Инициатор установки, историк, биограф Бельского Оксана Киянская написала об этом в своем фейсбуке. Через несколько часов ей пришлось закрыть пост, под которым к тому времени были сотни комментариев, по большей части резко негативных.

Бурная полемика шла и под перепостами сообщения Киянской – например, в аккаунтах директора Фонда «Историческая память» Александра Дюкова или публициста Александра Филиппова. Причина в том, что, до того как стать журналистом, Бельский в 1919 году служил в Одесском губернском особом отделе, а с 1920-го по 1922-й – в местной ЧК.

Журналист Яков Бельский, фотография из следственного дела 1937 года. Источник фото: wikipedia.org

О деталях его чекистской «работы» известно мало. Найденные Оксаной Киянской документы свидетельствуют, что летом 1919-го Бельский способствовал раскрытию заговора полковника Саблина, готовившего вооруженное восстание против большевиков, позже боролся с атаманом Заболотным. Был награжден золотыми часами и маузером. В 1920 году спас арестованного чекистами Валентина Катаева, с которым – как и с Эдуардом Багрицким, и с братом Катаева Евгением Петровым – был хорошо знаком.

Прямых свидетельств участия Бельского в красном терроре практически нет. В начале 2000-х в одной брошюре, изданной в Одессе, было опубликовано подписанное этой фамилией заключение по делу двух «контрреволюционеров», мужа и жены, которых в результате расстреляли. Инициалы в публикации отсутствуют, но, скорее всего, это именно «наш» Бельский.

Впрочем, в любом случае представить себе уполномоченного по борьбе с контрреволюцией, который в то время и в том месте (а одесская ЧК пользовалась особенно дурной славой) никого не послал на смерть, для этого надо иметь воображение богаче моего.

Открытка начала XX века с видом Екатерининской площади в Одессе. На заднем плане справа видны дома, в которых располагалась одесская ЧК и проживали ее руководители в 1919—1920 годах. Слева виден дом № 7 — комендатура и тюрьма ЧК. Источник фото: Wikipedia

И тем не менее табличку «Последнего адреса» в память о Бельском повесить нужно.

Отделение правых от неправых

Во-первых, потому, что это не акт прославления, а именно знак памяти – «из этого дома увели на пытки и расстрел человека, обвиненного в участии в убийстве Кирова, хотя он к тому убийству никакого отношения не имел». Всё.

Во-вторых и в-главных, потому, что отделение правых от неправых, чистых от нечистых и вообще-то занятие сомнительное, а уж применительно к советской истории – исключительно нелепое.

Когда полтора года назад на территории расстрельного полигона «Коммунарка» установили стену памяти, где среди тысяч имен были вписаны имена Ягоды и его соратников, начался скандал. Андрей Зубов, Юрий Самодуров и многие другие возмутились тем, что им показалось уравниванием палачей и жертв. Отвечая критикам, председатель правления «Мемориала» Ян Рачинский написал тогда:

«Эта стена – надгробие на общей могиле. Это не канонизация и не реабилитация… Это все люди, которые лежат здесь. Это не оценка, а констатация».

Это очень хороший текст и очень важные слова. И не только про «Коммунарку» или про сталинский террор, а про историю вообще. История ведь гораздо чаще про констатацию, а не про оценку. Про исследование и понимание, а не про «молодец» и «ай-ай-ай». Желание судить, оценивать кажется мне свидетельством полузнания и невзрослости.

15 июля 1937 года. Школьники-спортсмены изображают бассейн во время парада на Красной площади в честь 20-й годовщины Октябрьской революции. Участие в шествии приняли представители всех видов спорта – от спортивной гимнастики до охотника с орлами – всего 40 000 спортсменов из 11 советских республик. Фото: TopFoto.co.uk / Topfoto / Forum

Полузнания – потому что тот, кто по-настоящему изучил эпоху или биографию человека, неизбежно видит слишком много нюансов, чтобы представлять картину черно-белой. А про невзрослость все сказал Борис Гребенщиков: «Когда я был младше, я ставил весь мир по местам».

Даже «Последний адрес» не избежал соблазна и попытался отделить достойных от недостойных. По условиям акции, табличка не устанавливается, если человек, о котором идет речь, принимал непосредственное участие в организации массовых репрессий: выносил или приводил в исполнение смертные приговоры по политическим мотивам, участвовал в деятельности незаконных судебных органов – троек, двоек, трибуналов и т.п.

А высокопоставленные партийцы, теоретики уничтожения эксплуататорских классов? А доносчики? А стукачи? А активисты раскулачивания? А все клеймившие вчерашних коллег, а ныне врагов народа на заводах и в институтах? А – сделаем шаг назад во времени – солдаты и матросы, убивавшие офицеров в 1917-м? Этот перечень может быть почти бесконечным.

Впрочем, террор ВЧК-ОГПУ-НКВД-КГБ – далеко не единственная историческая тема, раскалывающая россиян.

История как незакрытый гештальт

Два месяца назад в Стерлитамаке снесли памятник Колчаку, установленный местным предпринимателем перед входом в принадлежащий ему торговый комплекс. В 2017 году в Петербурге демонтировали мемориальную доску в честь все того же Колчака, а годом ранее – в честь фельдмаршала Маннергейма.

В Твери в 2018 году уличный художник нарисовал на стене одного из домов огромный портрет Солженицына. Местные жители подали в суд, который обязал автора закрасить мурал. Художник отказался. За него в начале нынешнего июля это сделали левые активисты. Но уже через два дня тверской губернатор попросил мэра срочно вернуть портрет на место. Еще бы – поклонников Солженицына, по крайней мере одного из них, сердить опасно.

11 декабря 2017 года. Открытие мемориальной доски в честь русского писателя Александра Солженицына на Тверской улице в Москве. Фото: Михаил Терещенко / ТАСС / Forum

Зато мемориальные доски, провисевшие почти 30 лет на бывшем здании калининского НКВД в память о расстрелянных там польских военнопленных и демонтированные в мае, губернатор повесить обратно не приказал. Поляков, в отличие от Солженицына, в Кремле не любят.

Создается впечатление, что вся история XX века для граждан России – один сплошной незакрытый гештальт. Утешает только то, что мы в мировом тренде. У «них» линчуют памятники генералам и мореплавателям, у «нас» – бьются насмерть из-за чекистов, писателей и адмиралов.

На самом деле ситуация, когда в собственном блоге нельзя написать ничего про историю, не получив в ответ истерику, оскорбления и драку, – это ситуация больная. Пора уже, кажется, подвести черту и перестать довоевывать войны столетней давности. Научиться воспринимать советскую историю как прошедшее завершенное, Past Perfect.

А если кому-то и зачем-то нужна этическая оценка, то она давным-давно дана Цветаевой:

Белый был — красным стал:

Кровь обагрила.

Красным был — белый стал:

Смерть побелила.

Михаил Эдельштейн для Vot-tak.tv

Подписывайтесь на наш канал в Telegram