Центробанк повысил ключевую ставку с 19% до 21%. Военный сектор переживет это благодаря бюджетным вливаниям, а вот рост в гражданской части экономики может резко замедлиться. О том, как решение ЦБ повлияет на российскую экономику, специально для «Вот Так» рассуждает обозреватель, автор телеграм-канала Events and texts Борис Грозовский.
Аргументы ЦБ
Величина ключевой ставки определяет цену денег в стране — сколько заплатят предприятия и граждане за кредиты, сколько заработают банки, которые эти кредиты выдают, сколько получат вкладчики, сберегающие деньги в банках. Когда экономика стагнирует, нацбанк понижает ставку, а когда она перегрета (цены и кредитование быстро растут) — повышает ее.
Большинство аналитиков ожидали более умеренного повышения ставки — до 20%. Но ЦБ констатировал, что инфляция за последние 12 месяцев достигла 8,4%, вдвое выше цели ЦБ, и в третьем квартале снова ускорилась. Превзошли 13% и инфляционные ожидания, а рост спроса, констатирует ЦБ, значительно опережает возможность расширения выпуска товаров и услуг.
К этим аргументам добавился сильно удививший ЦБ в сентябре рост дефицита бюджета-2024 и повышенный темп увеличения тарифов на ЖКХ, железнодорожные перевозки и электричество, запланированный на 2024 год. Одновременно продолжается быстрый рост зарплат — особенно в ВПК и машиностроении. Еще один аргумент ЦБ: пока, несмотря на высокую ставку, замедляется лишь потребительское кредитование, в то время как корпоративные кредиты продолжают расти.
Цикл повышения ключевой ставки, начатый в июле 2023, еще не завершен. ЦБ предупредил, что, возможно, ставку придется поднимать и дальше. В декабре Совет директоров ЦБ может повысить ставку до 22−23%. Высокой (17−20%) останется ставка, по прогнозу ЦБ, и в течение 2025 года.
Повышение ключевой ставки ведет к замедлению экономики. Высокая стоимость кредитов и сокращение выдачи льготной ипотеки замедлит темп роста кредита с 15−18% в этом году до 8−13% в следующем. После роста примерно на 3,5% в этом году российский ВВП прибавит всего 0,5% в следующем, прогнозирует ЦБ, еще летом ожидавший роста на полтора процента.
По мере замедления экономики и ужесточения условий кредита политика ЦБ будет вызывать все больше критики. Сейчас, по оценке ЦБ, высокая стоимость кредитов заставляет 25% предприятий ограничивать производство. По оценке Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования, таких предприятий 41%.
Олега Дерипаску, традиционно главного ненавистника жесткой монетарной политики, на этот раз сменил Андрей Костин, руководитель ВТБ, второго в России банка по величине активов. Вот как он обосновал предположение, что в 2025 году ставка может достичь 25%: «Вы Эльвиру Сахипзадовну спросите. Я ставками не рулю. <...> Да все может быть. Там, где женщины руководят процессом, невозможного мало».
Охотников поупражняться в мизогинии будет тем больше, чем дороже кредиты и слабее экономический рост. Если в последующие месяцы глава ЦБ Эльвира Набиуллина не смягчит денежную политику, недовольство промышленников вполне может закончиться ее отставкой. Тем более что, по слухам, она хотела уйти еще весной 2022 и держаться за свое кресло вряд ли будет.
Двухконтурная экономика
Проблема ЦБ в том, что управление ключевой ставкой — это его главный способ борьбы с инфляцией. Но инфляция вызвана не избыточным ростом денежных агрегатов и кредитов. Рост цен вызван разрывом между спросом и производством, к которому привела война.
С весны-лета 2022 года правительство открыло для армии и ВПК бездонный кошелек, финансируя растущие выплаты контрактникам и рост производства вооружений. Эта часть экономики получает не только ежегодно растущие бюджетные ассигнования, но и льготные кредиты, субсидируемые бюджетом. Благодаря приоритетному финансированию капитал и трудовые ресурсы перетекают из гражданского сектора экономики в военный. А его, в свою очередь, заботят лишь перегруженные мощности и санкции, мешающие импортировать иностранную электронику, оборудование и компоненты.
Второй, гражданский сектор, действует в условиях сокращения бюджетного финансирования (фактически растут только расходы на войну), дорожающих кредитов, санкций и огромного дефицита рабочих рук (армия и ВПК работают как гигантский пылесос). Деньги, потраченные на выплаты военным и ВПК в итоге оказываются на потребительском рынке. Но выпуск пушек растет, а масла — нет. Поэтому потребительские товары дорожают и становятся многим покупателям не по карману.
В результате динамика гражданских и военных отраслей начинает расходиться друг с другом все сильнее. Если в «полувоенных» отраслях (готовые металлические изделия, прочие транспортные средства, компьютеры, электронные и оптические изделия) производство в январе-сентябре 2024 было на 27−33% выше, чем год назад, то пищепром, производство одежды и стройматериалов выросли всего на 4−5%. Эта разница и ведет к росту цен.
ЦБ не может повлиять на щедрость государства в отношении военного сектора экономики — и в части прямых вливаний, и в субсидирования ставок кредитов. Субсидии делают военный сектор менее чувствительным к повышению ставок. А массированное финансирование ВПК и армии мешает высоким процентным ставкам замедлить инфляцию.
Зато гражданский сектор, отлученный от бюджета, сталкивается с последствиями жесткой политики ЦБ в двойной мере. Это будет вести к еще большему перераспределению ресурсов в пользу военного сектора.
Впрочем, удорожание кредитов бьет и по нему: в 2024 году, после смены руководства Минобороны и серии уголовных дел против военных чиновников, государство стало пытаться ограничивать военные расходы. Повышение стоимости кредитов «съедает» всю прибыль заводов и не позволяет им инвестировать, пожаловался за пару дней до повышения ставки Сергей Чемезов, глава «Ростехнологий», объединяющих множество военных производств. Авансом государство оплачивает порядка 30−40% продукции, цикл выпуска которой занимает больше года, а остальное приходится брать в кредит, отметил Чемезов.
По идее кредиты работающим на ВПК предприятиям должны доставаться почти даром. Но бюджет выделяет банкам ограниченные средства на компенсацию недополученного дохода от таких кредитов. Когда кредитные лимиты у банков заканчиваются, стоимость заемных денег для оборонных VIP-клиентов возрастает в разы. В результате для производителей радиоэлектроники и электроники в момент, когда ключевая ставка еще составляла 15%, стоимость кредитов выросла с 1−5% до 15−20%.
Жесткая посадка
В результате повышения ставки экономика продолжит замедляться. Уже в сентябре большинство предприятий впервые с весны 2022 года заявили о снижении деловой активности. Издержки продолжают расти, компании вынуждены перекидывать их на потребителей. Растущие ставки будут побуждать население и компании брать меньше кредитов и больше сберегать. Замедлятся и расходы домашних хозяйств на потребление. В 2023 году они выросли на 6,5%, в 2024 — примерно на 5%, а в 2025 — всего 0−1%, прогнозирует ЦБ.
Ожидая дальнейшего повышения стоимости денег, банки будут опасаться давать кредиты. Это может привести и к финансовому кризису (в случае роста «плохих» долгов), и к «жесткой посадке» — резкому замедлению экономики. При этом военный сектор будет продолжать расти, а гражданский, особенно малый и средний бизнес, заметно падать. В то же время инфляция может и не снизиться, ведь правительство не собирается останавливать накачку деньгами армии и ВПК.
Поэтому к стратегии ЦБ есть некоторые вопросы. Нет споров, что ставка выше 20% оправдана при инфляции в 17−18%. Но как воспринимать ставку в 21% при росте цен ниже 9%? Не слишком ли она «пережмет» экономику? И, главное, как это сработает в условиях, когда одна часть экономики работает на войну и получает от государства все преференции, а другая пытается выжить, несмотря на растущие налоги и стоимость кредитов?
ЦБ прекрасно знает, что две части экономики (одна осенью продолжала бурно расти, а другая немного снизилась) существуют в разных экономических условиях. Но действует ЦБ, как бы не замечая войны (на которую он не может повлиять). Это похоже на отношение к войне многих россиян. Но не обращать внимания на войну ЦБ очень сложно, ведь именно денежной накачкой из бюджета обусловлен перегрев российской экономики.
На фоне роста «военной» экономики гражданская часть ВВП, по расчетам бывшего зампреда ЦБ Сергея Алексашенко, снижается. Чтобы перекрыть удорожанием кредита мягкость бюджетной политики, ЦБ придется очень сильно замедлить гражданскую экономику. Ее снижение должно перекрыть рост военной. Это путь к долгосрочной экономической стагнации, ведь «рычаг», при помощи которого ЦБ может влиять на экономику, стал меньше: военная экономика ему неподвластна.
С другой стороны, если бы ЦБ не повышал ставку так сильно, инфляция могла быть еще более высокой. Спираль инфляционных ожиданий гнала бы их выше и выше. Возможно, есть промежуточный вариант — не «пережимать» рыночную часть экономики и не мириться с высокой инфляцией, а согласиться на инфляцию в 7−9% вместо 4−5%? Однако такой вариант ЦБ, кажется, не рассматривает.
«Ножницы» между спросом и предложением, провоцирующие рост цен, физически не могут быть перекрыта ростом производства: рабочих рук нет, производственные мощности задействованы. Рост ставки ЦБ этих проблем не решит. Не в силах сделать рост экономики сбалансированным (это зависит от выбранной Путиным экономической политики), ЦБ в результате рискует просто остановить рост, при этом не устранив вызванных войной перекосов экономики.
