Третьеклассник тоже дискредитирует армию. Кого и за что привлекают по антивоенным статьям
Чаще всего по статьям о «дискредитации российской армии» и «фейках» привлекают предпринимателей, активистов и журналистов, а также депутатов разных уровней или тех, кто выдвинул свою кандидатуру на грядущие выборы. Об этом свидетельствуют данные около 3000 уголовных и административных дел по антивоенным статьям. Редакция “Вот Так” изучила их вместе с социальным антропологом, автором телеграм-канала «(Не)занимательная антропология» Александрой Архиповой. По ее словам, впервые с советских времен в России стали наказывать за мнение.
После начала войны в КоАП и Уголовном кодексе РФ появились три новые статьи: административная 20.3.3 «о дискредитации российской армии», дополняющая ее уголовная 280.3 за повторную «дискредитацию» и 207.3 УК о «фейках». Точных данных о количестве дел по этим статьям нет — информация часто не публикуется на сайтах судов, а в системе ГАС «Правосудие» появляются протоколы с замазанными содержаниями дел.
Сложность в сборе информации по протоколам состоит в том, что правоохранительные органы иногда сами цензурируют решения судов. Например, вместо упоминания лозунга «Нет войне», суды выкладывают зашифрованные документы, где это выражение фигурирует как «фраза *».
Из полученных данных следует, что возникает тенденция к развитию парного законодательства: когда есть уголовная статья и, по сути, ее копия — административная. По мнению Александры Архиповой, статья о «дискредитации» (ст. 20.3.3 КоАП РФ) ничем не отличается от статьи о «фейках» (ст. 207.3 УК РФ). Например, есть 13 похожих дел о подмене ценников в магазинах на листовки с информацией о преступлениях армии РФ в Украине: 11 из них административные и два уголовные.
«Коммерсантъ» 2 августа со ссылкой на адвоката Станислава Селезнева из проекта «Сетевые свободы» опубликовал сведения о методических указаниях Минюста РФ о различиях по статьям 20.3.3 КоАП или 207.3 УК РФ. Хотя ведомство и утверждает, что «дискредитация» — это выражение мнения, а «фейки» — искажение фактов, протоколы же говорят об обратном. За порчу или оскорбление Z-символики уголовные дела (ст. 207.3 УК РФ) возбуждают в три раза чаще, чем административные (ст. 20.3.3 КоАП), хотя это — выражение мнения.
«Есть четыре способа попасть под административное дело. Первый — мониторинг центра “Э”, они ищут публикации по сгущению типичных речевых оборотов: “Нет войне”, “Долой войну”. Соответственно, те, кто пишет какие-то более изысканные конструкции, не попадаются. Второй — антивоенное заявление в присутствии правоохранителей. Например, развернуть плакат на митинге. Или, что важно, есть несколько дел, когда задержали людей, которые это снимали. Третий — приходят к конкретным активистам. Четвертое — по доносу», — объясняет Архипова.
Самым младшим, кого вызывали в полицию по ст. 20.3.3 КоАП, стал третьеклассник из Звенигорода. Мальчик написал «Слава Украине» в школьном чате, за что на него донес отец одноклассника. Полицейские вызвали ученика на профилактическую беседу.
Несколько тенденций прослеживаются в уголовных делах. Одна из них касается профессии или рода деятельности. Анализ 400 кейсов показал, что чаще всего по ст. 207.3 УК РФ привлекают активистов, журналистов депутатов или кандидатов в депутаты, рабочих, юристов, блогеров и даже силовиков. Другая тенденция — риск попасть под уголовную статью возрастает, если высказаться о убийствах мирного населения в Буче. Александра считает, что это самая больная для российских властей тема.
«Мы также видим, что в августе количество уголовных дел выросло, а административных, напротив, упало. Это значит, что рандомные репрессии останавливаются, но начинаются персонифицированные. И видимо, это тоже свидетельствует о приближении выборов. Перед ними начинают защищаться с помощью уголовных преследований», — подчеркивает антрополог.
Увеличение количества уголовных дел (ст. 280.3 УК РФ) также связано с повторными протоколами по административным делам, как это было с политиком Евгением Ройзманом. Есть прецедент, когда житель Волгоградской области получил только за август три повторных протокола о «дискредитации», а всего с марта — 12.
«У нас впервые с советских времен стали наказывать за мнение. То есть в основе закона “о дискредитации” — высказывание мнения. Это, конечно, чисто вопрос инакомыслия уже без всяких ограничений, расширений, толкований этого понятия. И это расширяет дорогу всем возможным репрессиям», — резюмировала Архипова.
Уголовные дела теперь часто направлены на конкретных медийных личностей. Политиков Владимира Кара-Мурзу, Илью Яшина и Евгения Ройзмана судили именно по уголовным статьям. Административные дела по-прежнему возбуждаются за традиционные формы протеста — пикеты, митинги и публичные высказывания. Но все равно семантические границы репрессий остаются расплывчатыми, и что именно власти посчитают «дискредитацией» или «фейком» — неизвестно.
Давид Аракелян для “Вот Так”