9 мая на параде россияне увидят картонную, фейковую мощь. Роман Попков о российской военной травме

Парад, приуроченный к Дню Победы. Москва, 9 мая 2021 года. Фото: Владимир Гердо / ТАСС / Forum

Крайне неудачные действия армии кремлевского агрессора в Украине возвращают российское общество к самой болезненной травме, которую Владимир Путин обещал когда-то залатать и преодолеть.

«Армата» как символ путинского военного возрождения

Во время парада 9 мая на Красную площадь опять выкатят танки Т-14 «Армата». Это такие специальные танки для 9 Мая. Их показывают публике (и армии тоже) раз в год уже на протяжении семи лет. Впервые «футуристический» «не имеющий аналогов» танк «сетецентрической войны» (концепция ведения боевых действий, предусматривающая увеличение боевой мощи группировки объединенных сил за счет образования информационно-коммутационной сети. — Ред.) с необитаемой башней и бронекапсулой для экипажа проехал по Москве парадом в 2015 году.

У советских танков, до сих пор составляющих основу парка бронетехники российской армии, есть неприятная особенность. При попадании в них вражеского снаряда детонирует плотно сложенный в башне боекомплект, и эту башню вырывает с корнем. Все, кто рассматривал фотографии уничтоженной в Украине техники, могли это наблюдать.

И вот у «Арматы» необитаемая башня, а экипаж вроде как спрятан в бронированной капсуле. Массово в войска Т-14 так и не поступил, и, строго говоря, нет никаких объективных доказательств, что эта машина вообще находится в стадии готовности к службе и бою. Россиянам приходится верить на слово министру промышленности и торговли Денису Мантурову, заявлявшему, что «Армата» якобы проходила боевые испытания в Сирии.

В Украину ни одной «Арматы» отправлено не было — иначе она, разумеется, была бы там замечена. Грозный, «не имеющий аналогов» танк Министерство обороны РФ почему-то не решилось послать на самую серьезную с 1945 года войну. Российские войска воюют на модернизированных советских Т-72 и Т-80. И еще имеется сравнительно небольшое количество более современных, но тоже родом из ХХ века танков Т-90.

Да и никакой «сетецентрической войны» у армии РФ в Украине тоже нет, а есть кровавая бойня уровня первой чеченской кампании — с бумажными картами и неработающими рациями. Итак, мы даже не знаем, реальны ли эти «Арматы» или раз в год по Красной площади едут аккуратно склеенные фанерные макеты. Танк Т-14 — один из символов величайшего фейка, грандиознейшей потемкинской деревни под названием «российская военная мощь».

Травмированные 1991-м

Военная травма — сильнейшая из травм у постсоветских россиян. Все началось в 1991 году, во время операции «Буря в пустыне». Американцы с многочисленными союзниками проводили эту операцию против Ирака. Горбачевский СССР был на стороне «многонациональных сил», а в тогдашнем советском обществе в целом господствовали американофильские настроения и Саддаму Хусейну мало кто сочувствовал.

В дни ракетных ударов по Багдаду в школах Союза даже вернули на какое-то время политинформацию — уже, казалось бы, ушедший в прошлое пережиток застойных времен. Учителя чувствовали, что происходит нечто важное, но реагировать на это умели только привычными схемами. Дети (формально еще пионеры) выходили к доске и читали газетные вырезки про победоносную коалицию, громящую иракского агрессора.

И все же в истории «Бури в пустыне» было нечто болезненное для обывателя. И западная пресса, и наша, перестроечная, все время делали акцент на том, что «армия Саддама вооружена преимущественно советской техникой». И отсюда журналисты тут же кидали мостик к немудреному выводу: разгром Ирака является победой американского оружия над оружием советским.

Это был несколько спекулятивный вердикт. И техника у Саддама была не просто советская, а в основном сильно устаревшая. И обращаться с этой техникой иракцы нормально не умели. Но зимой 1991-го даже старухи в длинных очередях судачили:

«Если бы мы пошли воевать с Америкой, с нами было бы то же, что с этим Хусейном».

И все же в начале 1991-го действительно наступала новая эра в военной науке, во всей истории войн. Эпоха ракет и противоракет, стелс-технологий и разящих ударов с недосягаемых высот. Все это мало походило на Висло-Одерскую операцию, к повторению которой десятилетиями готовилась Советская армия. Даже в детско-юношеском журнале «Техника – молодежи» публиковались материалы про Ирак под заголовком «Мгновения технологической войны».

Те, кто видел Советскую армию, и тем более те, кто в ней когда-либо служил, с тревогой думали, что ведь эта армия вряд ли готова к настоящей технологической войне.

От «первой Чечни» к Украине

Потом был распад СССР, раздел его вооруженных сил и появление российской армии. И первое ее настоящее боевое крещение — Чечня. Кровавый ад «новогоднего штурма» Грозного, гибель Майкопской бригады, сотни погибших за несколько дней срочников. «Первая Чечня» и российская армия как армия-неумеха, вопиюще тупая и непрофессиональная, постоянно стреляющая из пушек и минометов по своим же подразделениям, способная воевать, лишь превращая все вокруг себя в руины.

Блистательная, тонкая хирургическая операция военной машины США в Кувейте и Ираке в 1991-м и позор российской армии в Чечне в 1994–1996 годах. Это тяжелейшая травма для народа, которому со школы в голову вбивали, что русские – лучшие на поле боя, «Россию никому не удавалось победить», «русского солдата мало убить, а надо еще и повалить».

Путин начинал свое правление с «преодоления» именно этой, главной травмы. Сперва кое-как победили во «второй Чечне». Потом была война с Грузией в 2008 году. Эта кампания выявила у войск массу организационных, логистических проблем, но все же не могла не закончиться победой. Потом были реформы, реорганизации и вливание огромных денег. Новая техника, массовый (как тогда казалось) набор контрактников, отказ от дивизионно-полковой структуры в пользу более прогрессивной бригадной.

Картонный танк на акции «Напоминание об оккупации», организованной правозащитной группой «Люди в беде» в Праге. 25 июня 2015 года. Фото: David W Cerny / Reuters / Forum

Стремительная операция по оккупации Крыма — во время нее российские военнослужащие хотя бы внешне были похожи на солдат НАТО: в современных шлемах и наколенниках. Довольно успешные действия российских батальонно-тактических групп во время боев на Донбассе в 2014–2015 годах. И наконец, апофеоз «путинского военного возрождения» – сирийская кампания.

В Сирии с 2015 года Россия словно бы играла в свою собственную «Бурю в пустыне». Путинские генералы и военная пропаганда изо всех сил старались показать, что мы теперь «воюем как американцы»: авиацией, «высокоточным оружием», ударами с кораблей. А главное – с минимальными потерями.

Хотя уже в Сирии были моменты, которые могли бы заставить напрячься. Например, бойня под Хишамом в 2018 году, когда американцы авиацией и артиллерией играючи уничтожили крупный отряд бойцов ЧВК «Вагнера», выполнявших в Сирии функции наземных штурмовых подразделений.

Вторжение в Украину поставило точку в истории «возрождения российской военной мощи». 9 мая во время телетрансляции парада диктор медным голосом опять будет вещать о том, что «на площади – не имеющий аналогов танк “Армата”». Наверное, такое все еще может произвести впечатление на пенсионерок, живущих в телевизионном пузыре. Но большинство разбирающихся в армейской тематике российских мужчин от медных фраз диктора лишь горько усмехнутся.

Роман Попков, военный корреспондент «Вот Так» в Киеве