«Дал бы им сапоги. А потом позвонил пограничникам». Репортаж из Подляского воеводства, где объявлено ЧП

Контроль на границе Польши и Беларуси, 9 ноября 2021 года. Фото: Денис Дзюба / Вот Так

Завершился второй день противостояния на границе Беларуси и Польши. Александр Лукашенко сегодня обвинил некие мафиозные структуры Евросоюза в переброске беженцев к польской границе. ЕС согласился, что белорусские власти использует выходцев с Ближнего Востока как оружие для «гибридной атаки» и собрался вводить новые санкции. А постоянный представитель России при ООН, как оказалось, уверен – кризис в центре Европы не отличается от событий 2015 года на юге региона. Он резко высказался против давления на Лукашенко. Наш корреспондент Денис Дзюба провел целый день на границе зоны чрезвычайного положения, объявленного в Польше вдоль всей границы с Беларусью, которая сейчас стала самой горячей точкой Центральной Европы.

От Белостока до белорусской границы – 50 километров. Вдоль шоссе стоят рекламные щиты на польском и русском языках с изображением сельскохозяйственной техники. На одном из билбордов – трактор «Беларус».

Вдоль обочин аккуратные стога в пластиковой пленке. На горизонте бегают косули. Время от времени попадаются пункты приема металлолома, похоронные бюро или заправки. Людей почти нет. Чтобы с кем-то поговорить, приходится свернуть с трассы и петлять по деревням. Первого живого человека мы нашли в деревне Волкуш.

Пан Збигнев. Фото: Денис Дзюба / «Вот Так»

Пан Збигнев, на вид лет шестьдесят, говорит, что местные немного напуганы присутствием мигрантов и предпочитают сидеть по домам. «Понимаете, здесь деревня», – говорит Збигнев. По его словам, последний раз мигрантов здесь видели три недели назад: группы молодых, «одетых по-летнему» мужчин подходили к местным, просили воды или зарядить телефон.

«Ни женщин, ни детей я здесь не видел», – говорит Збигнев.

После встречи с такими ребятами местные сразу же звонят пограничникам, те приезжают и забирают гостей. Пока мы разговариваем, к нам подъезжает минивэн пана Станислава. Говорит, что заметил наши белорусские номера.

«Хочу вас пригласить на кофе, заходите, – говорит он. – Хочу, чтобы вы знали, что мы, поляки, гостеприимны».

– А мигрантов тоже бы на кофе пригласили?

– Конечно, и сапоги бы им дал, и одежду. Но потом бы позвонил пограничникам, – добавляет водитель, вспоминая, как вместе с односельчанами участвовал в поимке четверых мигрантов два месяца назад.

Пан Станислав. Фото: Денис Дзюба / «Вот Так»

Информацию о том, что сейчас происходит на границе, местные узнают из сплетен. «Из СМИ ничего не узнаешь, журналистов туда не пускают. Мы читаем фейсбук, – открывает приложение в своем телефоне Збигнев. – Я вот тоже в теме».

«Как же туда попадают журналисты? – спрашиваю. – Все-таки время от времени нашим коллегам удается поговорить с мигрантами прямо в лесу».

«Что-то придумывают, – говорит Збигнев. – Вот я, например, живу в приграничной полосе и могу туда проехать. Если я дам вам спецовку, то могу провезти как своего работника – и никто у вас ничего не спросит».

Мы уже собрались воспользоваться предложением, но пан Збигнев сказал, что пошутил. Через пару минут мы едем по трассе, ведущей к погранпереходу Кузница – Брузги. Там полиция останавливает каждую машину: документы, права, просьбы открыть багажник. К дальнобойщикам залезают в кабину и требуют осмотреть фуру целиком. Местные проезжают, неместных разворачивают на пункт пропуска в Бобровниках, шлагбаум на Кузнице уже не работает. К обеду у полицейского кордона скапливается десяток журналистов из Германии, Испании и Италии, впервые узнавших о Кузнице из вчерашних новостей.

Журналисты на границе Польши и Беларуси. Фото: Денис Дзюба / Вот Так

Лоренцо, приехавший по заданию The Guardian, называет ситуацию crazy и обещает редактору сдать текст к 16:00. «Вообще, я занимаюсь Италией и, в частности, проблемами миграции, поэтому шеф решил отправить сюда именно меня», – объясняет репортер, скручивая себе очередную папироску. Мы стоим у кордона и смотрим, как в сторону границы проезжают колонны военных грузовиков и полицейских микроавтобусов. Это похоже на очень напряженную подготовку к военным учениям. Все заняты, и никто не готов разговаривать с журналистами.

Военный лагерь в деревне Шудзялово недалеко от границы с Беларусью. Фото: Денис Дзюба / «Вот Так»

Мы едем вдоль белорусской границы на расстоянии, равном зоне, где уже почти полтора месяца действует чрезвычайное положение, на юг, к деревне Крынки. Именно туда, по словам жителей Волкуши, движется группа мигрантов.

В деревне Шудзялово, где круглый год работает небольшая пограничная застава, сейчас десятки военных 16-й Поморской механизированной дивизии. Везде грузовики цвета хаки, возле некоторых зданий – мотки колючей проволоки. На выезде из деревни разбит военный лагерь. Между палатками и единственным в деревне продуктовым курсируют цепочки солдат. Вдалеке пролетает вертолет.

Деревья вдоль трассы между деревнями Шудзялово и Крынки в Подляском воеводстве. Фото: Денис Дзюба / «Вот Так»

У входа в магазин двое выпивших местных поворачиваются в сторону нашей машины. Они как раз готовы поговорить с журналистами. Один из мужиков сразу сообщает, что два месяца назад обнаружил в лесу четверых мигрантов. Вызвал полицию, те нашли в кустах еще 11 человек.

«Сейчас нас охраняют они», – машет он в сторону солдат, ежеминутно выходящих из магазина с хлебом, молоком и чипсами. Солдаты молчат и, не отрывая глаз от своих телефонов, проходят мимо. Их скрывает дым деревенских костров из опавшей листвы. Так можно узнать, что тут происходило в конце лета, но не у кого спросить, что происходит прямо сейчас.

До границы с Беларусью – восемь километров.

Денис Дзюба / «Вот Так»