«Мою родину дискредитировали». Мать-одиночка зашила себе рот, выступив против войны, и теперь ждет суда

Надежда Сайфутдинова во время пикета в Екатеринбурге. Фото из личного архива

Жительница Екатеринбурга Надежда Сайфутдинова 4 мая готовилась к антивоенному пикету. Кроме плаката с надписью «Молчать нельзя! Война – это не мир» она взяла обычную иглу и нитки и зашила себе рот. Задержавшие мать-одиночку полицейские сначала собирались отвезти ее в психиатрическую клинику, но потом передумали и передали травматологу. Впрочем, после резонансной акции семьей заинтересовалась инспекция по делам несовершеннолетних. Корреспондент «Вот Так» связался с жительницей Екатеринбурга и узнал, как она решилась на перформанс и каких последствий от него ожидает.

«Мой сын больше не любит Путина»

Как вы решили встать в пикет?

Я работаю продавцом в магазине детской одежды. У меня есть сын Тимофей, ему 10 лет. Мы с ним живем вдвоем. Человек я очень пассивный: интроверт, домоседка, люблю смотреть разные передачи и сериалы. Активной гражданской позиции у меня раньше никогда не было.

Я сама от себя не ожидала, что когда-то выйду с одиночным пикетом.

В прошлом я училась на психолога и на многие вещи смотрю сейчас именно с этой точки зрения. До 40 лет я, можно сказать, прожила в апатии. Единственное, что могло меня выдернуть из моей раковины, — вот это (российское вторжение в Украину. – Ред.).

Как вы оценивали ситуацию в России до начала военных действий?

Я довольно долгое время испытывала по поводу нашей действительности апатию и тревогу. В 2020 году я проголосовала против поправок в Конституцию, против узурпации власти в нашей стране. Но я была уверена, что от моего голоса почти ничего не зависит.

Как вы восприняли выступление Путина 24 февраля?

Когда я узнала о военной операции, не понимала, как мне к этому относиться. Это была и боль душевная, и паника. Меня мотало из стороны в сторону. Версия защиты русскоязычных на Донбассе казалась такой манящей, хотелось спрятаться за этой сладкой ложью, укрыться ею. Намного страшнее было выкинуть себя в реальность и увидеть правду.

Что стало последней каплей?

Я еще сама не приняла никакого решения, когда мой сын узнал, что началась война. И в этот момент он так сильно зарыдал, что не мог успокоиться. Раньше он был большим поклонником Путина, причем ему эту любовь никто не прививал. Я сама удивлялась: их что, еще в роддоме чипируют? Он искренне восхищался президентом, потому что это самый важный человек в нашей стране.

И тут он вдруг начал рыдать и говорить: «Я больше не люблю Путина! Я им так восхищался, что он наделал?!» Я была в шоке, я не ожидала такой реакции. Потом мне предложили подписать петицию за импичмент, я еще сомневалась, а сын говорит: «Подписывай!» Он чисто интуитивно это все понял.

Как вы составили свое представление о событиях в Украине?

Я до сих пор Соловьева смотрю специально и эту ужасную женщину Скабееву, чтобы знать, что они там затевают. На Симоньян у меня просто аллергия. А вообще я много источников российских и украинских пропускаю через себя и делаю выводы.

Естественно, бывают искажения и в ту, и в другую сторону. Я понимаю, что первая жертва войны — это правда. Но я точно знаю, что 24 февраля наша армия оказалась на чужой территории и украинские города теперь под бомбами.

Как я поняла, нас уже давно готовили к этой войне. У моей знакомой сын вернулся из армии перед Новым годом, ему уже тогда пытались навязать контракт. Получается, они все заранее знали! Официальные телеканалы разжигают межнациональную рознь, рассказывают нам про злых украинских «нацистов». Очень хитрый ход был – раздавать на Донбассе всем подряд русские паспорта, а потом сказать: «Смотрите, это граждане России страдают». Я читала, что примерно так и началась Вторая мировая война. Гитлер тоже использовал потребность защиты интересов польских немцев как повод для вторжения в Польшу.

«Когда протыкала кожу, думала о детях, которым оторвало руки и ноги»

А вы сами верите в существование украинских нацистов?

Какие-то плохие люди есть везде, но невозможно было поверить в то, что целая страна состоит из нацистов. Как будто в ней осталось несколько бабушек и детей, которых эти нацисты схватили, и наша армия их освобождает. Мои родные говорят, будто русские войска стоят возле украинских городов с гуманитарной помощью, а те их не пускают и сами себя бомбят, чтобы Россию дискредитировать. Неубедительно еще знаете что? Украина стоит, тут Белоруссия, тут Россия. И она (Украина. – Ред.) якобы одновременно ни с того ни с сего решила напасть на двух соседей сразу. Затевать войну по одному только предположению, что кто-то может на нас напасть — это вообще бред!

Что вы предприняли, когда определились со своей позицией?

Такое состояние – ты понимаешь, что это все неправильно, ты должен что-то сделать, но непонятно, что. Я просто не знала, куда кинуться. Я никогда не делала маникюр, а тут вдруг купила лак и покрасила ногти в цвета двух наших флагов. Так и получилось, что единственный мужчина, который заставил меня сделать маникюр, — это наш верховный главнокомандующий. Можно сказать, что руководство нашей страны объявлением спецоперации меня из моей апатии выдернуло и заставило предпринять какие-то активные действия.

Надежда Сайфутдинова перед пикетом. Фото из личного архива

Я нарисовала сатирическую листовку. По сюжету девушку спрашивают: «Где вы были эти восемь лет?» А она отвечает: «В клинической депрессии! Но спасибо моему правительству, теперь я в психозе!» Когда-то я училась на психолога, поэтому у меня и родилась такая идея. В первый раз я нарисовала эту и другие листовки, несколько вариантов, и размножила на цветном принтере. В пасхальную ночь 24 апреля мы с сестрой перед крестным ходом решили наклеить их на церковный забор около храма Рождества Христова на Уралмаше. Тут же к нам подбежали полицейские, окружили нас и говорят: «Поедете с нами!» Доставили в отдел полиции, где составили протоколы по 20.3.3 (статья КоАП, предусматривающая наказание за публичные действия, направленные на дискредитацию использования вооруженных сил РФ. – Ред.). Будут суды, дата неизвестна пока.

Как вы решили зашить себе рот?

Мы с сестрой были просто в шоке, мы каждый день созванивались. Сейчас она на випассану (вид медитации в буддизме. – Ред.) поехала, она вообще ничего не знает. Они там все отключают на несколько дней. В ее сообщениях, наверное, целый мой дневник сохранился – как я это задумала, все мои сомнения. Когда она прочитает, наверное, будет в шоке.

Я в интернете посмотрела, зашивал ли кто-то себе рот, и узнала, что да, были такие люди, какой-то художник, какие-то заключенные. Я сама себе несколько раз делала пирсинг, и этого всего не боюсь. Но я предполагала, что могут остаться какие-то шрамы. Ну и бог с ними, была бы память о том, что я хоть что-то пыталась сделать. Но следов не осталось.

Когда протыкала кожу, я думала в этот момент о тех детях, которым оторвало руки и ноги, о солдатах, которые погибли, их матерях, о людях из Украины, которые потеряли вообще все. Им намного больнее, чем было мне в этот момент.

Как прошел пикет?

У меня было такое волнение, я боялась, что меня заберут слишком быстро, но в результате простояла больше часа. Полицейский патруль прошел мимо по другой стороне улицы и меня не заметил. Я подумала: «Блин, я везунчик!» А потом увидела, как прохожие отворачиваются с таким выражением: «Меня не трогайте. Слава богу, у нас-то мирное небо над головой!» Мне стало так больно – Мариуполь просто сравняли с землей, там кладбище вместо города уже. И вот они шли, кто-то ел мороженое, кто-то смеялся, а я представила, как в этот момент где-то там взрывы.

Какой-то мужик вдруг захотел меня ударить, но другой защитил. Мне предлагали уйти, говорили, что вот-вот приедет полиция. Я стояла. Ребята в камуфляже спросили: «Вы что, против войны?» Я кивнула, они сказали: «Мы тоже».

Потом какая-то бабушка проходила: «Вы почему против России?» А я ответить не могу – только головой мотаю: я не против России, я против войны! Я не считаю, что предаю свою родину.

Мою родину дискредитировали этой спецоперацией. Ее взяли в заложники, узурпировали власть и делают, что хотят. А потом приходили люди и обнимали меня с таким лицом, что мне тоже за них было больно.

После этого меня все же забрали в полицию, составили еще один протокол за дискредитацию российской армии.

«Я не знала, что можно так ненавидеть какую-то букву!»

Как друзья и родственники отреагировали на ваш поступок?

Многие, включая моих близких родственников, говорят мне, что я не люблю своего ребенка, потому что рискую собой. А я им отвечаю, что я, наоборот, это делаю для светлого будущего своего ребенка, потому что от развития этой ситуации с войной зависит напрямую, как будет складываться и его жизнь тоже.

Вообще, конечно, здорово. Некоторые родители могут пить, но детей у них никто не забирает, у них все хорошо. А стоит только выступить против войны, и твой дом уже проверяет инспектор ПДН – выясняет, имеешь ли ты вообще право воспитывать ребенка. Ко мне тоже приходила инспектор, посмотрела, что все в порядке, и очень быстро ушла.

Читали, что про ваш пикет пишут в социальных сетях? Там много негатива.

Первое правило интернета – никогда не читай комментарии! Хотя в телеграмм-канале «Лентач» многие комментаторы так хорошо меня приободрили, другие, наоборот, бранили. Таких мне и в жизни хватает, чтобы еще в интернете на них силы тратить.

Вчера прошел День Победы. Какое у вас отношение к этой дате?

По поводу этого праздника у меня раздрай, как, наверное, и у всех людей, которые не приветствуют «спецоперацию». Мне с детства родные рассказывали про Великую Отечественную войну, как на нас напали, как это было подло со стороны Германии, как народ страдал. У меня бабушка была маленькая в это время, дедушка был подростком. Мой прадед воевал бок о бок с русскими солдатами (он из Украины), дед по отцу тоже воевал против фашизма. Я всегда ими очень гордилась.

Мой дед, которого тоже уже нет в живых, подростком был под оккупацией. Наверное, он бы тоже не поверил, что такое возможно. Как бы они отнеслись к тому, что происходит сейчас, я могу только догадываться. Но мне кажется, у них был бы шок, если бы им сказали, что в один прекрасный день наша страна нанесет «превентивный» удар по Украине.

Я в политику никогда не вникала и даже никогда не разделяла по-настоящему наши страны, поскольку мои предки оттуда. Для меня это была такая же «моя» страна, как и эта, хотя я там ни разу не была.

В этом году первый раз, когда я не носила георгиевскую ленту, потому что теперь она ассоциируется с этим символом Z.

Я не знала, что можно так ненавидеть какую-то букву! И мне теперь вообще непонятно, как дальше быть с Днем Победы. У меня такое чувство, что мы опорочили память наших предков. Как народ с памятью о такой войне может сам нанести «превентивный удар»? Нам с детства вдалбливали слоган «Миру – мир», а теперь это «дискредитация»!

Вы говорите, у вас были родные в Украине. Получается поддерживать с ними связь?

У меня дедушка родом из Черниговской области, которую всю уже разбомбили, но его уже нет на свете. Родственники какие-то есть в Украине. Мама с двоюродным братом не общается, контактов давно нет. Тетя с ним какое-то время переписывалась, она мне говорит: «Ты представляешь, они ведь уверены, что это мы их бомбим!» Это просто какая-то коллективная шизофрения. К сожалению, потом и они перестали общаться. Наверное, они друг друга перестали воспринимать – то, что происходит, нас очень сильно разделяет. Я готова понять боль украинцев и то, что они нас могут осудить сгоряча. Мы тоже когда-то осудили фашистов, а вот теперь получается, что сейчас судят нас.

Беседовала Елена Шукаева