Невидимая красная линия. Колонка Михаила Эдельштейна о покушении на Дмитрия Быкова

Дмитрий Быков. Фото: Антон Новодержкин / ТАСС / Forum

Bellingcat и «Инсайдер» опубликовали результаты расследования покушения на Дмитрия Быкова весной 2019 года. Выяснилось, что за попыткой его отравления стоят те же люди, которые пытались убить Владимира Кара-Мурзу и Алексея Навального.

Собственно, с момента покушения на Навального сомнений почти не оставалось – происходившее с ним совпадало с «казусом Быкова» до мелочей. Однако есть и принципиальная разница – в тех случаях причины были более или менее ясны. В истории с Быковым мотив непонятен никому, включая самого Быкова. Ясно одно: Быков не политик, он не лоббировал санкции, не проводил расследований, никуда не баллотировался. Он писал стихи и читал лекции. И этого оказалось достаточно.

«Не раскачивайте лодку – нашу крысу тошнит!»

И это создает некий, я бы сказал, дополнительный неуют. Можно, конечно, гадать, кто и за что на Быкова обиделся и какой конкретный текст послужил триггером. «Инсайдер» сопровождает статью об отравлении фотографией Быкова на митинге десятилетней давности с легендарным плакатом «Не раскачивайте лодку – нашу крысу тошнит!» – возможно, крыса оскорбилась плакатом.

Дмитрий Быков во время акции протеста “За честные выборы” в Москве, 2012 год. Фото: Митя Алешковский / ТАСС / Forum

Или вот еще версия: в самом конце 2018 года на «Дилетантских чтениях» в Петербурге Быков выступил с речью о Гитлере и Власове, в марте 2019-го стало ясно, что МВД не собирается возбуждать против него уголовное дело, а в следующем месяце его отравили (следить, впрочем, начали еще до выступления в Питере). Вольные рассуждения о Великой Отечественной в России давно приравнены к богохульству, так что не исключено, что именно эта речь стала последней каплей.

Версий так много и все они настолько абсурдны, что трудно заставить себя всерьез поверить в любую из них. Первый раз офицеры Второй службы ФСБ полетели вслед за Быковым, когда он отправился из Москвы в Уфу, чтобы прочитать лекцию о Карлсоне, который живет на крыше. Может, «Карлсон» – это погоняло какого-нибудь уважаемого человека, и Быков, сам того не зная, смертельно оскорбил его? Я уж не говорю про слово «крыша».

Убить за метафору

В любом случае Быкова пытались убить за слова. За метафору, за рифму, за спич об истории. Отравления Кара-Мурзы и Навального казались помимо прочего предупреждением о красных линиях: не мешайте нам воровать, не покушайтесь на нашу недвижимость, не копайтесь в наших офшорах. А здесь что? Не пиши стихов, не выступай с публичными лекциями, не рассуждай о Второй мировой? Не-что-именно?

Можно, конечно, проводить красивые исторические параллели, вспоминать слова Мандельштама: «Поэзию уважают только у нас – за нее убивают». Но, пожалуй, больше отношения к делу имеет другая мандельштамовская фраза, сказанная после знаменитого телефонного разговора Сталина с Пастернаком, когда вождь добивался от своего собеседника ответа на вопрос, мастер ли Мандельштам: «Думает, что мы можем нашаманить». Он назвал меня земляным червяком – да как он посмел! А что если я теперь и впрямь превращусь в червяка? Пацанские представления о чести пополам с магическим мышлением.

Тюремное фото Иосифа Мандельштама, 1934 год. Фото: Wikimedia Commons

Есть, впрочем, и более простое и практическое объяснение. В 2004 году Госнаркоконтроль провел рейды по книжным магазинам и изъял на экспертизу книги, заподозренные в пропаганде наркотиков. Заместителя председателя ведомства Александра Михайлова спросили тогда о критериях, по которым издатели и продавцы могут отличить пропаганду от простого упоминания. И генерал Михайлов честно ответил:

«У издателя, когда он решает, публиковать ли ему книгу, есть альтернатива: рискнуть – и попасть… или посоветоваться – и не попасть… Есть вариант посоветоваться».

«Есть вариант посоветоваться» – эта фраза вполне может заменить в нынешней России и гимн, и конституцию. Этим людям нужно, чтобы с ними на каждом шагу советовались, без этого они начинают сомневаться в реальности собственного существования. Быков – один из символов другого образа жизни, жизни без их советов. Как говорил Илья Кормильцев, «если надо причину, то это причина».

Михаил Эдельштейн для «Вот Так»