«Белорусы будут жить плохо, но недолго». Политологи, экономисты и простые люди о 100 днях протеста
«Партизанский марш» в Минске 18 октября 2020 года. Воскресные шествия стали традицией по всей стране. В последнее время – из-за второй волны эпидемии коронавирусной инфекции, наступления холодов, но самое главное жесткости силовиков во время разгона акций – количество участников идет на спад. Фото: АВ / Vot Tak TV
Уже 100 дней в Беларуси проходят митинги и забастовки. Люди требуют честных выборов. В ответ захватившие власть чиновники и силовики разгоняют мирных протестующих, задерживают их, избивают и отправляют в тюрьму. Vot Tak TV вместе с участниками протестных акций вспоминает ключевые события этих месяцев, а белорусские политологи и экономисты рассказывают о том, как страна может выйти из кризиса.
Что было перед выборами. Коротко
В этом году главными конкурентами Александра Лукашенко на пост президента Беларуси могли стать банкир Виктор Бабарико, блогер Сергей Тихановский и экс-руководитель Парка высоких технологий Валерий Цепкало. Лукашенко уверял, что за оппозиционными кандидатами стоят «польские кукловоды».
Блогера из Гомеля Сергея Тихановского, тогда лидера протестного движения, организатора акций «Стоп таракан», задержали 29 мая в Гродно во время пикета по сбору подписей за выдвижение в кандидаты в президенты. За этот пикет СК завел уголовное дело по статье «организация и подготовка действий, грубо нарушающих общественный порядок». После этого свою кандидатуру на выборы выдвинула жена блогера Светлана Тихановская.
14 июля ЦИК Беларуси отказала Бабарико и Цепкало в регистрации в качестве кандидатов на пост президента Беларуси. Официально конкурентами Лукашенко стали Светлана Тихановская, Анна Канопацкая, Андрей Дмитриев, Сергей Черечень.
В этот день белорусы, которые все лето выходили на протестные акции, вновь вышли на улицы – они были недовольны недопуском оппозиционных кандидатов. И вновь митингующие столкнулись с жестокостью силовиков. Правда тогда разгоны мирных протестующих были еще не такими кровавыми.
Омоновец показывает выход из оцепления женщине во время разгона уличной акции протеста в Минске 4 октября 2020 года. Фото: Андрей Покумейко / ТАСС / Forum
После отказа в регистрации Валерий Цепкало был вынужден покинуть страну, его объявили в межгосударственный розыск в Беларуси и России. Против него Минск возбудил уголовное дело по статье о получении взятки. Она предполагает до 15 лет лишения свободы.
Виктор Бабарико и его сын Эдуард были задержаны и отправлены в СИЗО. 21 июня Бабарико-старшему предъявили обвинение, связанное с махинациями в «Белгазпромбанке», которым Бабарико руководил до момента подачи в ЦИК документов для регистрации кандидатом.
Главные возможные конкуренты Лукашенко были устранены. Тогда перемен потребовали женщины. 16 июля был создан объединенный штаб. В него вошли Тихановская, координатор штаба Виктора Бабарико Мария Колесникова и жена Валерия Цепкало Вероника. К тому моменту Светлану Тихановскую ЦИК уже зарегистрировал как кандидатку на пост президента.
Слева направо: Мария Колесникова, Светлана Тихановская и Вероника Цепкало. Источник фото: официальный канал Виктора Бабарико в Telegram
Эти три женщины стали символами борьбы народа за право голоса. На митинги в поддержку Тихановской стали выходить тысячи белорусов. А кандидатка на должность президента говорила: «Я не люблю слово власть, я не властный человек. Мне достаточно этой миссии, которая сейчас на меня возложена». Она и сейчас продолжает уверять, что не хочет быть президентом и готова объявить новые, честные выборы.
Светлана Тихановская была вынуждена уехать в Литву через три дня после официального дня голосования. Ее соратница Вероника Цепкало покинула Беларусь 9 августа. Марию Колесникову не смогли выдворить из Беларуси, ее арестовали и обвинили в причинении вреда нацбезопасности. Политик находится в СИЗО №8 в Жодино. На данный момент Колесникова – одна из 121 политического заключенного.
Миролюбивые революционеры
Во время досрочного голосования, которое длилось пять дней (с 4 августа), в очередной раз стало понятно, что о более или менее честном подсчете голосов речи не идет. Работа наблюдателей блокировалась, на избирательных участках репетировали объявление уже известных цифр. В основной день голосования, 9 августа, в других странах перед желающими отдать свой голос белорусами закрывали двери посольств. А вечером, когда люди в Беларуси пришли на участки, чтобы узнать результаты, их стали забирать силовики. Градус возмущения людей дошел до пика. В этот день в стране ограничили доступ к интернет-ресурсам, а в Минск съехалась военная техника.
Раненый во время разгона мирной акции протеста в Минске в ночь с 9 на 10 августа. Фото: АВ / Vot Tak TV
ЦИК насчитал Александру Лукашенко более 80% голосов на президентских выборах. Его главная соперница в предвыборной гонке, по официальным данным, набрала немногим более 10%. При этом независимые экзитполы говорят, что именно Светлана Тихановская в 2020 году стала президентом Беларуси. С 9 августа на улицы городов страны стали массово выходить люди, недовольные объявленными результатами выборов. 11 августа на предприятиях страны начались забастовки.
В первые дни протеста белорусы смогли удивить весь мир. Власти страны пытались доказать, что протестовать выходят наркоманы и алкоголики. А в это время участники митинга разувались, чтобы встать на скамейку. Людей обвиняли в разрушении городского имущества, когда протестующие собирали мусор, чтобы после акций улицы белорусских городов оставались чистыми.
Акция протеста возле Дома правительства. 16 августа 2020 года. Фото: АВ / Vot Tak TV
Культуролог Юлия Чернявская объясняет это поведение сразу тремя факторами. И первая причина – противопоставление «свои – чужие»:
«Идея такова: “Мы должны отличать себя от тех, кто сеет хаос, от чужих. Мы должны поступать как хранители истинного порядка”. Интересно, что эта антитеза зеркальна: ОМОН и другие милитаризированные группы тоже считают, что они наводят порядок и ликвидируют хаос. Только воцарение порядка они видят исключительно как силовое предприятие».
Из этих взглядов силовиков рождается вторая причина для такой аккуратности протестующих – они подчеркивают, что вышли именно на мирную акцию, что придерживаются закона:
«В свое время этот тезис выдвинул Виктор Бабарико, и он очень приглянулся белорусам: можно отстоять свое достоинство, не входя в безысходный клинч. Недавний пример Украины белорусы повторять не хотят. Оказалось, однако, что поведение в рамках закона не приводит к аналогичному с другой стороны. Никто изначально не ожидал, что другая сторона не будет даже маскировать отсутствие закона…»
Есть и еще одна причина, по которой люди на мирных акциях готовы разуваться и собирать мусор, говорит Юлия Чернявская: «Это поведение – своего рода тихая самодемонстрация, эксплуатирующая этносоциальный стереотип. Мы, белорусы, таковы, какими нас видят в “снаружи”, “другие”: мы предельно аккуратны и ответственны. В реальности, не совсем так: я помню недавние времена, когда было очень популярно сидеть на спинке скамейки, поставив ноги на сиденье. Думаю, часть из тех, кто сегодня снимает обувь, в мирных условиях спокойно сидела вот таким образом».
«Плюс к этому: жест с обувью и мусором должен дополнительно подчеркивать идею “порядка”, но уже и для властей. Чтобы не цеплялись к любой соринке и не компрометировали протест».
Кто исполняет преступные приказы
Контраст между поведением мирных протестующих и агрессивностью силовиков был ошеломляющий: милиция и ОМОН в первые дни после голосования устроили террор против населения страны. Мирных граждан безнаказанно избивали, взрывали рядом с ними светошумовые гранаты, расстреливали их и пускали слезоточивый газ в толпу. И страшно было узнавать истории простых белорусов: об издевательствах в РУВД, о «штабелях» избитых людей в автозаках. Тогда далеко за пределами Беларуси узнали слова «Жодино» и «Окрестина», где у стен изоляторов люди искали пропавших и слушали, как издеваются над их задержанными близкими.
Мария Колесникова у cтелы в Минске. Силовики оцепили место колючей проволокой. Минск, Беларусь. 23 августа 2020 года. Фото: АВ / Vot Tak TV
Политический консультант Светланы Тихановской Александр Добровольский уверен:
«Только в Беларуси в последнее время это было такой тотальной безнаказанностью. В других странах хоть как-то имитировали, пытались расследовать. А у нас более 500 человек подали заявления о том, что их избили, что к ним применяли пытки, и ни одного уголовного дела не возбуждено. Эта власть не только безнаказанна, она аморальна».
Бизнесмен и участница акций протеста Ксения Федорова говорит, что на первых митингах «был ужас»:
«У меня было ощущение уже числа 11 августа, что нам сейчас в квартиры запустят газ, и так нас всех убьют. <…> Это состояние было близко к истерике. Скорее всего, от безысходности, от того, что ты понимаешь: некуда бежать, ничего не остается делать. Ты спасаешь свою жизнь. Выходишь и мирным способом пытаешься достучаться до агрессоров. <…> Я до сих пор не могу смотреть кадры 9, 10, 11 [августа], потому что это все равно стоит перед глазами. Я не знаю, насколько быстро мы от этого отойдем».
Ксения говорит, что та жестокость силовиков, которая происходит сейчас, уже стала восприниматься белорусами как норма. Она сравнивает жизнь в стране с концлагерем: «Ты вот в таком месте находишься, и тебе это уже привычно».
Политолог Ольга Харламова тоже говорит, что белорусы стали принимать жестокость силовиков как норму:
«То есть, если 3 месяца назад для нас смерть человека – это было за пределами восприятия, то сейчас это страшно, но это часть того процесса, который происходит. <…> Человеческая психика достаточно мобильна. Мы очень быстро привыкаем к хорошему, но точно также мы привыкаем и к плохому. И самое страшное, что это плохое, то, что неприемлемо, начинаем воспринимать как норму».
Смерть за протест
В первый день протестов погиб 34-летний Александр Трайковский. В свидетельстве о смерти написано, что он получил открытую рану грудной клетки, а умер от массивной кровопотери. МВД Беларуси заявило, что мужчина пытался бросить взрывное устройство в силовиков и подорвался на нем. Однако позже анализ фото и видео показал, что к убийству Тарайковского может быть причастен либо спецназ КГБ «Альфа», либо спецназ МВД «Алмаз». На кадрах видно, что в мужчину выстрелили именно со стороны кордона силовиков. Никакого взрывного устройства в его руках не было.
Прощаться с Александром пришли тысячи человек. Его вдова Елена Германова спустя три месяца после трагедии говорит:
«Очень страшно, когда вот так, в мирное время людей убивают на улицах. За что? Ну вот за что? Как такое может быть? У меня такое просто в голове не укладывается».
Уголовное дело по факту смерти Александра Тарайковского так и не возбудили. Это решение постоянно оттягивается.
16 августа в Гомеле попрощались со вторым погибшим на протестах, 25-летним Александром Вихором. Молодой человек 1995 года рождения ехал к девушке, в митинге он не участвовал. Но сотрудники ОМОНа все равно задержали его на улице. Родным несколько дней ничего не было известно о судьбе молодого человека. Родственники предполагают, что его избили в автозаке, и он скончался от полученных травм.
Участники мирной акции протеста против результатов президентских выборов помогают раненому. 9 августа 2020 года. Фото: АВ / Vot Tak TV
По первой версии СК, молодой человек умер от передозировки. Позже проверка показала, что причиной смерти Александра стало заболевания сердца. Проверку по факту гибели 25-летнего молодого человека приостановили, уголовное дело так и не возбудили. Мать погибшего, Светлана Вихор уверена, что смерть ее сына связана «со страшным стрессом, побоями и издевательствами»:
«Нас пытаются убедить, что он должен был умереть от проблем с сердцем и умер. Он летом проходил углубленное исследование в кардиодиспансере, и никто из врачей не сказал, что у него серьезные проблемы с сердцем!»
Отец пятерых детей 43-летний Геннадий Шутов умер 19 августа в военном госпитале в Минске, куда был доставлен после того, как 11 августа в Бресте он получил огнестрельное ранение в голову. Вероятнее всего, стреляли силовики.
25 августа в Молодечно тысяча человек простилась с 28-летним Никитой Кривцовым. Его нашли повешенным на дереве в районе улицы Парниковой в Минске. Близкие Никиты уверены, что его убили после задержания во время протестов, а таким образом избавились от тела. Одна важная деталь – молодой человек был фанатом местного футбольного клуба. Власти и в мирное время относились к фанатскому движению крайне неприязненно, а после начала августовского противостояния отношение стало откровенно враждебным. Официальная версия СК — самоубийство из-за проблем с супругой Еленой.
25 августа 2020 года. Похороны Никиты Кривцова из Молодечно. Он пошел на акцию протеста в Минске, пропал на десять дней, а потом был найден повещенным в лесополосе. Фото: Александр Васюкович / vot-tak.tv
3 сентября похоронили рабочего Минского завода шестерен Александра Будницкого. Его тело нашли в районе ТЦ «Рига», именно там была одна из самых горячих протестных точек 10–11 августа. Мужчина жил рядом, на улице Ботанической, и мог оказаться здесь случайно или из любопытства. Знакомые погибшего в ненасильственную смерть не верят.
В минувшую пятницу, 13 ноября, в Беларуси и других странах прошли акции скорби и солидарности в память о Романе Бондаренко. 31-летний мужчина скончался после того, как его избили силовики. Конфликт произошел, когда Роман, как и другие жители домов рядом с площадью Перемен, пытался отстоять символ протеста – бело-красно-белые ленты на ограждении.
Беларусь травмированная
Политолог Валерий Карбалевич говорит:
«Беларусь – это тяжело травмированное общество, тяжело травмированный социум. И даже после разрешения этого кризиса, конфликта, эта травма будет достаточно надолго обременять массовое сознание, обременять массовую психологию общества».
По большей части силовики, которые исполняют преступные приказы, в Минск приехали из деревень. Они живут в своем районе, общаются в основном друг с другом, получают зарплаты выше среднего и постоянные заверения своих начальников в том, что они правы. Эти люди держатся за свою службу и ту жизнь, которую им предоставили нынешние власти. Александр Добровольский говорит:
«У нас действовал отрицательный набор последние двадцать с чем-то лет. Когда выбирались для службы на государственных должностях не лучшие, а лояльные, покорные. Те, кто беспрекословно будет выполнять приказ. Именно поэтому такое и происходит. Люди не только не имеют своего мнения, но и не имеют чувства собственного достоинства. Это очень опасно для любого государства, в том числе и для нашего».
Юлия Чернявская. Фото с личной страницы на Facebook
Культуролог Юлия Чернявская уверена, что исполняют и отдают преступные приказы силовики, которые борются за теплое место или боятся за себя, свои семьи, «и страх перед массами для них меньше, чем страх перед начальством». Кто-то из силовиков борется с мирными протестующими «за идею воцарения порядка. Кто-то просто живет в своем коконе, уверенный, что настоящие белорусы априорно им верят. А раз не верят – значит, виною “западные кукловоды”».
«Печально, что есть те, кто вовлекся ненароком и в течение нескольких дней оказался “замазанным”, а теперь уже не может отыграть назад».
Некоторые силовики и бывшие военнослужащие в первые протестные дни перешли на сторону протестующих. На них начали заводить дела, некоторым пришлось бежать из страны. При этом есть белорусы, которые поддерживают нынешнюю нелегитимную власть.
«Думаю, играет роль, у кого, на их взгляд, сейчас боˈльшие рычаги влияния. Люди склонны переходить на сторону силы. Вспомните, что в августе они молчали, глядя на огромное число людей с флагами, плакатами, цветами. Они выжидали… И второе. Все-таки идея порядка играет в жизни рядового белоруса большую роль. Не такому уж малому числу людей не нравится шум, суматоха, отключение интернета, закрытое метро, лампадки на обочине. И для них этот “порядочек” важнее избитых, погибших, посаженных. Они думают, что можно просто “перелистнуть эту страницу”».
Революция – это женщина
Власти не оценили опасности объединенного штаба, ведь Тихановскую, Цепкало и Колесникову Лукашенко и его чиновники считали «тремя несчастными девчонками». Но эти женщины смогли объединить целую страну.
13 августа 2020 года. Женская «цепь солидарности» в минском микрорайоне Уручье. Фото: АВ / Vot Tak TV
12 августа другие женщины выстроились в цепи солидарности, выступая против жестокости силовиков. С этого дня революция в Беларуси окончательно приобрела женское лицо.
«Я гуляю». Протест длиною в 30 лет
Нина Багинская стала одним из символов этого протеста. В митингах активистка участвует с 1988 года. В 2020-м о ней широко узнали после того, как женщина с бело-красно-белым флагом, проходя мимо ОМОНа, заявила силовикам: «Я гуляю».
Багинская уже много раз одна вставала перед рядами вооруженных людей с БЧБ [бел-чырвона-белы] – бело-красно-белым флагом, символом протеста.
Нина Багинская (справа) стала одним из главных символов женского протеста в Беларуси. На кофте девушки, которая подошла сфотографироваться к активистке 17 октября, – значок с изображением Багинской. Фото: TC / belsat.eu
Нина Багинская рассказала Vot Tak TV, что увидела в молодых людях «национальную гордость»:
«Я наблюдаю сейчас процесс становления нашей нации. Поэтому я поддерживаю все, что происходит сейчас в стране: и женское движение, и общее движение, даже пенсионеры, даже инвалиды поднялись, и рабочие – все возрастные и социальные группы».
Нине Багинской скоро исполнится 74 года. После участия в БНФ (Белорусский народный фронт – старейшая оппозиционная белорусская партия, зародившаяся в 1980-х) и 30-летней борьбы с властями, в 2020 году женщина стала, пожалуй, самым известным белорусским активистом:
«Вся же молодежь, которая родилась при Лукашенко, была запугана, она боится выходов [на протесты]. А мой пример, наверное, их впечатляет – что я не боюсь. Вот они и видят меня “звездой”. А мне это, честно говоря, немного смешно, потому что я себя звездой не считаю».
За эти 100 дней Багинскую задерживали несколько раз. А 5 ноября в ее доме силовики провели обыск. Несмотря на все это, активистка продолжает выходить почти на все протестные акции:
«Страха у меня перед „этими” нет. Я не думаю, что они по своей природе злодеи, они выполняют приказы. За эти приказы нужно спрашивать с их руководителей. И мне их даже жалко, этих молодых парней: как они могут жить на свете? Многие из них будут каяться, мучиться, у них будет психологическое увечье после того, как их вынуждают этими дубинками месить людей. <…> У нас идет гражданская война – власти со своим народом. Так на кой ляд нам эта власть, которая бьется со своим народом? Что же это за такая власть?»
Активистка надеется, что уже к зиме режим Лукашенко «развалится», несмотря на поддержку силовиков. «Но, если не развалится к зиме, тут нужно еще учитывать погоду, холода, люди могут болеть (нечего жертвовать своим здоровьем), но к лету это все снова массово вернется, начнутся и забастовки».
«Меня как женщину и гражданина…»
Бизнесмен Ксения Федорова в июне пожаловалась в ЦИК на Александра Лукашенко после его выступления на МТЗ. Тогда политик заявил, что «у нас Конституция не под женщину, и у нас общество не созрело для того, чтобы голосовать за женщину».
Минская предпринимательница Ксения Федорова владеет двумя салонами маникюра и педикюра, баром «Синяя Коза» и лофтом «Место». Источник фото: Officelife.media
«Меня как женщину и как гражданина, конечно же, это очень зацепило и оскорбило, что кто-то руководствуется своим мнением, кто достоин быть президентом, кто недостоин, когда есть Конституция. И в принципе права человека у нас на сегодняшний момент никто еще не отбирал официально», – говорит Ксения.
Женщина боялась, что после заявления в ЦИК у нее могут возникнуть проблемы. Действительно, ее бизнес начали проверять, ей стали приходить запросы из налоговой. Но никаких глобальных проблем у нее не случилось.
Бизневумен говорит, что у нее как участницы протестов «сейчас появилась очень большая усталость, безысходность».
«Огромное количество людей арестованы. Много людей болеют и не могут выходить на мирные митинги. Но тем не менее те люди, которые выходят на этом фоне, это количество людей – очень большое».
А еще Ксения уверена, что власти стали опасаться женщин и начали воспринимать их «как серьезного противника»:
«Отношение к женщине как к существу, которое только для обслуживания, оно присутствовало, но сейчас ушло в обществе в целом и во власти тоже».
На фоне сильных белорусских женщин, которых силовики не щадят при задержании, Лукашенко, выходящий из вертолета с автоматом без обоймы, и его 15-летний сын Коля в боевой амуниции выглядели просто нелепо.
Задержания на акции солидарности с Марией Колесниковой. Минск, Беларусь. 8 сентября 2020 года. Фото: Ирина Ареховская / belsat.eu / vot-tak.tv
66-летний политик провел тайную инаугурацию и предпринимает шаги, которые должны продемонстрировать жесткость режима: пытается выгнать иностранных журналистов из страны за санкции ЕС, запрещает уехавшим специалистам возвращаться на родину и закрывает границы с европейскими странами. А еще предлагает выгонять оппозиционно настроенных студентов из вузов и отправлять их в армию. Подобные предложения он вносит по несколько раз в неделю все 100 дней протестов.
А на конструктивные переговоры с оппозицией Лукашенко все еще не готов даже при условии, что победившая на выборах Тихановская пообещает ему неприкосновенность.
ОМОН: обнять и плакать
На шестой день протестов ОМОН опустил щиты перед протестующими. И женщины стали подходить к силовикам, обнимать их, дарить цветы. Тогда казалось, что мирный протест победил. Культуролог Юлия Чернявская говорит:
«Люди в первые дни решили, что они уже победили, и любую маломальскую уступку воспринимали как свидетельство этой победы. В те дни люди были преисполнены восторга, даже экзальтации и веры в лучшее».
Жесткие задержания возобновились позже. Мирных белорусов силовики продолжили избивать, похищать и убивать. Но протестующие не вышли на улицы с оружием, они продолжили мирные акции и забастовки.
Политолог Валерий Карбалевич объясняет такую миролюбивость белорусской революции особенностями сознания людей:
«Это особенность белорусского политического режима, который основывается на насилии, и других способов отношения с обществом он просто не представляет. <…> Силовые структуры вооружены до зубов, и пытаться с этим огромным милитаризированным организмом бороться силой – это просто нереально, просто нерационально».
Белорусское слово «памяркоўнасць» не имеет аналогов в русском языке. Это сочетание терпимости, сговорчивости, покладистости и умеренности. Употребляется оно и в позитивной, и в негативной коннотациях.
Юлия Чернявская объясняет ненасильственную революцию «исторической прививкой терпимости», ведь предки нынешних белорусов привыкли жить полиэтническим, поликонфессиональном целым. Готовность терпеть жестокость силовиков культуролог также объясняет традиционной для белорусов опасливостью и «памяркоўнасцю». А еще «идеей именно мирного протеста» – изначальной и предложенной мировыми СМИ после первых акций:
«Тогда многие эксперты говорили, что благодаря такому пути белорусы войдут в историю. И все мы ежедневно слышали это как минимум от Каца. А взгляд других, взгляд со стороны всегда важен для подъема самосознания: так говорит современная антропология. Белорусы увидели внимание мира к себе – и оно нас очень приободрило в наших начинаниях».
При этом белорусы стали понимать, что революция не делается за дни и месяцы, уверена политолог Ольга Харламова:
«Люди, участвующие в протестах, поняли, что изменения – это не быстро. Начинались протесты с полной уверенностью, что вот: день-два, неделя, и что-то изменится. Сейчас появляется понимание того, что день, неделя и месяц, да наверное и больше, не изменят ситуацию кардинально».
Протестная Беларусь и мечущаяся Россия
Кремль не сразу понял, как общаться с Беларусью, где началась революция. Владимир Путин был одним из первых политиков, поздравивших Лукашенко с победой. Но после многотысячных акций в соседнем государстве российские провластные СМИ то выступали на стороне протестующих и показывали жестокость силовиков, то признавали Лукашенко легитимным президентом.
«Марш свободы» у стелы «Минск – город-герой» 16 августа 2020 года собрал несколько сотен тысяч человек. Фото: АВ / Vot Tak TV
Еще в середине августа издание Bloomberg утверждало, что Лукашенко готовится к бегству в Россию. А к концу месяца Кремль определился с позицией и сформировал резерв силовиков для помощи нелегитимному президенту.
В начале сентября премьер-министр России Михаил Мишустин прибыл в Беларусь. Меньше чем через две недели Лукашенко наведался в Сочи, встретился с президентом Путиным и получил $1,5 млрд. В России даже внесли изменения в Бюджетный кодекс, чтобы выдать Минску госкредит.
Экономист Ярослав Романчук говорит, что для белорусской экономики эти деньги не так значительны:
«Полтора миллиарда долларов при наличии долгов в 350 миллионов только за газ – это Россия из одного кармана своего переложила в другой».
Политолог Валерий Карбалевич уверен, Кремль поддержал Лукашенко, потому что для него самого не выгодна победа цветной революции в соседнем государстве:
«Это было бы очень болезненным событием лично для Путина, потому что в России очень похожий политический режим на белорусский. <…> Лукашенко, как уже можно судить по высказываниям российских официальных лиц, что-то пообещал Путину, а именно пообещал какой-то транзит власти. Но после поддержки Путина Лукашенко почувствовал силу, укрепился и, вернувшись домой, стал игнорировать те обещания, которые давал Путину, понимая хорошо, что у Москвы просто нет других вариантов, как его поддерживать дальше».
Политолог считает, что между Москвой и Минском – кризис, который пока ни во что не трансформируется.
Для Беларуси Россия – это не только внешняя, но и внутренняя политика, считает политолог Ольга Харламова. «Россия целенаправленно не одно десятилетие участвует во внутренней политике Беларуси: активно, иногда агрессивно. И особенно в последние три месяца мы видим, что это участие, вплоть до присутствия в государственных средствах массовой информации, дает свои результаты».
«Для Россиян и для белорусов, которые смотрят российское телевидение или белорусское государственное телевидение, которое находится под влиянием российских специалистов, восприятие протестов изменилось кардинально: от мирных протестов до немирных».
Ольга Харламова говорит, что Россия в эфирах своих госканалов продвигает идею, что в протестах участвуют террористы, деклассированные элементы и те, кто хотят лишить белорусов привычного образа жизни.
Причем, по мнению политолога, Россия проводит политику делегитимации белорусской власти. То есть поддерживает Лукашенко и его чиновников, но одновременно заявляет в эфирах телеканалов, что власти сами спровоцировали протестную активность тем, что «отвернулись от братской России и начали “заигрывать” с Европой и Украиной».
Одним из новых явлений белорусского политического протеста стали уличные марши разных групп общества – студентов, медиков, айтишников и так далее. На этом снимке – акция инвалидов в столице 22 октября 2020 года. Фото: Наталья Федосенко / ТАСС / Forum
Александр Добровольский, политический консультант Тихановской, говорит: «Весь цивилизованный мир, который не приемлет насилия по отношению к гражданам, мирно высказывающим свое мнение, определился. Есть страны, которые считают, что власть важнее справедливости. К сожалению, руководство России присоединилось к таким странам, но я не верю, что вся Россия именно такая. Я уверен, что в России есть много людей, для которых чувство справедливости – это важное чувство <…> Я надеюсь, что им [российским властям] скоро станет ясно, что это все бессмысленно – поддерживать человека, которому отказал в доверии собственный народ».
Беларусь и Евросоюз
Первой из европейских стран против президентства Лукашенко выступила Литва. 14 августа президент Гитанас Науседа сказал, что белорусского политика нельзя назвать законно избранным главой государства. А уже 19 августа Евросовет заявил, что не признает Александра Лукашенко легитимным президентом. Тогда же ЕС заявил, что выделит €53 млн на помощь белорусам, два из них — на поддержку пострадавших от политических репрессий.
Позже Литва, Латвия и Эстония отказались закупать у Беларуси электроэнергию. А затем началась череда санкций против белорусских политиков и силовиков. Большого эффекта это не возымело, чиновники Лукашенко ввели ответные санкции, к которым присоединилась и Россия.
Светлана Тихановская на встрече с федеральным канцлером Австрии Себастьяном Курцем в Вене. 5 ноября 2020 года, Фото: Lisi Niesner / Reuters / Forum
Экономист Ярослав Романчук считает, что санкции ЕС не влияют на экономику страны: «Мы смотрим, что те же австрийцы достаточно активно работают в Беларуси, и плевать они хотели на то, что Европейский союз какие-то декларации делает. Бизнес есть бизнес. <…> Резкое сокращение доли Европейского союза в белорусском экспорте (до 18 с 35–33%) – следствие того, что у нас с Европой экспорт – в основном топливно-энергетические товары, те же нефтепродукты. Нефть радикально подешевела, нефтепродукты подешевели, обвалился экспорт, а замены этому нет. Отсутствие тех товаров, которые пользовались бы спросом на европейском рынке, в режиме, когда Беларусь не признана страной с рыночной экономикой и обусловливает такое положение дел с Европейским союзом. Но это не следствие экономических или других санкций».
Политолог Валерий Карбалевич также считает, что все нынешние санкции против Минска неэффективны:
Белорусский политический аналитик Валерий Карбалевич. Источник фото: Baj.by
«Белорусские власти сознательно идут на обострение отношений с западом. Поэтому все санкции, которые сейчас вводятся со стороны Европейского союза, – они серьезного влияния на официальный Минск, на Лукашенко не оказывают, потому что нет рычагов у ЕС, чтобы повлиять на Лукашенко».
Ольга Харламова уверена: «сегодняшняя невыразительная реакция Евросоюза на то, что происходит в Беларуси, – это проявление Realpolitik». Политолог говорит, что решения, которые принимаются в ЕС, основаны на выгоде для каждого государства.
«Белорусам надо научиться рассчитывать на себя. До тех пор пока не появится желание и умение рассчитывать только на себя, а не рассчитывать, что появится какой-то лидер, появится какая-то внешняя сила, которая нас спасет, – рассчитывать на результат достаточно наивно».
Из Беларуси в Буркина-Фасо. Что происходит с экономикой страны?
Экономит Ярослав Романчук объясняет, что давние проблемы белорусской экономики сейчас усугубляются многими факторами, в том числе пандемией коронавируса и слабым спросом на традиционные белорусские товары: «Безусловно, ухудшилась ситуация с финансовым состоянием предприятий. <…> Госдолг вырос почти на 27%. Так что ситуация развала отдельно взятого совка, госплана в Беларуси продолжается, и политические события лишь усугубляют их, потому что они делают невозможным и тестирование, и даже краткосрочное планирование. С учетом того, как власти старательно убивают своими руками IT-сектор, естественно, даже намеков на то, что появятся некие новые источники экономического роста, нет».
28 сентября 2020 года. Женщина проезжает мимо ворот центра изоляции правонарушителей в Минске. ЦИП на улице Окрестина – главное место содержания арестованных участников протестных акций в столице Беларуси. Фото: Сергей Бобылев / ТАСС / Forum
Одной из опальных IT-компаний оказалась PandaDoc. Основатель фирмы Микита Микадо пообещал материальную помощь силовикам, которые откажутся исполнять преступные приказы и избивать мирных граждан. После этого в белорусском офисе компании и в квартирах некоторых сотрудников прошли обыски. Счета компании заморозили, менеджеров арестовали. В компании настаивают, что преследование сотрудников является «политическим заказом» и «взятием заложников». Руководство PandaDoc после случившегося решило перевести бизнес в другую страну.
Белорусский экономист Ярослав Романчук. Фото с личной страницы на Facebook
Ярослав Романчук уверен, что преследование IT-компаний – большая ошибка нынешней власти, ведь они обеспечивали $2 млрд экспорта информационных технологий, рабочие места и спрос на внутреннем рынке. А сейчас все эти люди уезжают из страны, «то есть те ребята, которые могли участвовать в росте белорусской экономики, промышленности и сделать возможным адаптацию технологий четвертой промышленной революции». Экономист говорит:
«Проблема белорусских последних 100 дней – обнуление нематериальных активов, которые являются, на мой взгляд, критически важными в современной экономике. Это актив доверия, таланта и предпринимательские идеи, сетевой капитал, который есть у белорусского IT-сектора. Все эти активы обнулены или близки к обнулению. На нефтепродуктах, на старой производственной базе, на колхозно-совхозном строе, безусловно, будущее не построишь».
Рецессия, долги и зарплаты
Романчук считает, что «белорусское правительство старается делать хорошую мину при плохой игре». Оно берет кредиты и направляет деньги отдельным госпредприятиям, которые могут показать «статистику», то есть получают прибыль.
«Мы видим статистику по внешнему долгу – 10–13% ВВП. <…> Каждый третий рубль предприятия идет на обслуживание долгов, треть банка – вот это уже долговая ловушка. И если будет девальвация, она наверняка будет и глубокая, то из этой же дыры финансовой выйти так невозможно. Нужно либо продаваться кому-то, либо объявлять дефолт, либо делать реформы».
Ярослав Романчук уверен, 2021 год будет годом еще большего кризиса, «и говорить о восстановлении экономики, тем более о росте в 3,5% могут только мечтатели и пропагандисты».
14 сентября 2020 года. Переговоры Александр Лукашенко с Владимиром Путиным в резиденции Бочаров ручей продлились больше четырех часов. Одним из результатов встречи стало решение Москвы выделить Минску кредит в $1,5 млрд. Фото: пресс-служба Кремля / ТАСС / Forum
При этом, если сохранится политическая нестабильность, Беларусь рискует пережить жесточайший кризис экономики.
«Если сохранится политическая составляющая, то это будет дальнейшая деградация. Будет, безусловно, включен денежный печатный станок. Без эмиссии трудно себе представить финансирование госпредприятий и госбанков», – говорит Романчук.
Экономист считает, что в стране нет возможностей для роста деловой активности и внешнего спроса на белорусские товары.
«Если проводить исторические параллели, Советский Союз деградировал во второй половине 80-х, чтобы развалиться в 1991 году. Белорусская экономическая модель деградирует последние 10 лет, имея темпы роста меньше 1% в год».
Романчук прогнозирует: с нынешней властью через год-два в стране станет больше бедных, пройдет волна банкротств, предприниматели и специалисты будут сбегать в другие страны, и Беларусь «превратится в Буркина-Фасо [слаборазвитое аграрное государство в западной Африке]».
Для обычного человека это означает инфляцию, которая съест рост зарплат, если он будет (хотя специалисты его не прогнозируют).
«Я думаю, еще больший будет отток денег из банков у белорусского населения. Еще большее количество людей, которые захотят уехать за границу и зарабатывать там. <…> Скорость деградации будет зависеть от жесткости поведения власти и ее способности идти на компромиссы и на диалог».
Беларусь сейчас и в далеком завтра
Политолог Валерий Карбалевич считает, что 9 августа в Беларуси началась гражданская война, «которая из холодной периодически переходит в горячую, есть убитые, большое количество покалеченных, около 20 тысяч задержанных. Это реальная ситуация гражданской войны».
Новую редакцию Конституции Беларуси будут принимать на референдуме. Проект обновленного Основного закона страны могут представить в ноябре-декабре.
Политолог не видит путей для выхода из политического кризиса, ведь Лукашенко не готов идти на переговоры: «Это значит, что конфликт белорусский будет разрешен в результате полной победой одной из сторон. <…> Пока впереди я не вижу каких-то временных отрезков, в ходе которых можно было бы говорить о каком-то выходе из кризиса. Некий временной отрезок – это принятие Конституции. Что будет после этого – пока непонятно».
При этом Карбалевич уверен, что сейчас в Беларуси «ситуация равновесия, ситуация фифти-фифти»: и у протестующих, и у властей – примерно одинаковые шансы на победу.
10 октября в СИЗО белорусского КГБ Александр Лукашенко встретился с арестованными представителями Координационного совета оппозиции и объединенного штаба. Встреча продолжалась почти пять часов. Мария Колесникова участвовать в ней отказалась. После заседания в СИЗО под домашний арест отпустили члена инициативной группы Виктора Бабарико по сбору подписей Юрия Воскресенского и директора PandaDoc Дмитрия Рабцевича.
Политолог Ольга Харламова считает, что власть старается выйти из кризиса, пытаясь сбить протестную активность, «продемонстрировать определенные попытки трансформации власти и политической ситуации, в том числе через конституционную реформу, продемонстрировать наличие так называемой конструктивной оппозиции в лице того же Воскресенского и тех людей, которых он подтягивает, и выйти к весне к определенной динамике в изменении ситуации».
Но даже если сбить протестную активность у властей получится, то протестные настроения продолжают расти. Ольга Харламова сомневается, что нелегитимной власти удастся добиться успеха, «особенно теми методами, которые она использует на сегодня».
Участник протеста в Минске делает селфи на фоне кордона силовиков. 25 октября 2020 года. Фото: ТАСС / Forum
«Сохранить символ власти – это не победа. Что бы ни было, да даже если те же самые люди будут являться представителями власти, реальной власти у них станет гораздо меньше. То, что происходит сейчас – это нарушение базы, нарушение общественного договора. <…> Сейчас эти обязательства демонстративно, цинично не исполняются. Заявление о том, что принимается закон, который позволит лишать граждан Беларуси белорусского гражданства – это демонстрация того, что власть идет на нарушение общественного договора. Получается, что одна сторона обязана выполнять, а вторая сторона говорит: “Нет, мы не будем этого делать”».
Александр Добровольский, политический консультант Светланы Тихановской, видит несколько путей выхода из существующего кризиса: «Сейчас в руководстве Беларуси нет ни одного легитимного органа власти. Единственный легитимный лидер, которого избрал народ, – это Светлана Тихановская. Но результаты выборов были украдены, до сих пор реальные цифры неизвестны. <…> Поэтому переговоры, которые позволили бы найти какой-то путь безболезненный для того, чтобы проведены были новые выборы – это самый лучший путь. Самое главное, что если Лукашенко пойдет на эти переговоры, – он сможет обеспечить себе варианты, как выйти из игры без серьезных потерь, без того, чтобы попасть в тюрьму или отправиться очень далеко, где его будут искать».
Александр Лукашенко и председатель столичного исполкома Владимир Кухарев во время открытия третьей ветки минского метрополитена. 6 ноября 2020 года. Фото: Maxim Guchek/BELTA / TASS / Forum
Если власть не пойдет на переговоры, то Беларусь ждут потрясения, считает Александр Добровольский. На такой случай, говорит политик, есть несколько сценариев.
- Закручивание гаек, насилие силовиков и полная военная диктатура. «Этот сценарий неустойчив, потому что любая диктатура держится хотя бы на минимальном согласии народа подчиняться. А когда этого согласия нет – она долго удержаться не может».
- Внешняя оккупация. Но это тоже неустойчивый сценарий: «люди все равно не готовы будут подчиняться подобной власти».
- Внутренний номенклатурный переворот. «И это тоже вариант неустойчивый, потому что потом этот сценарий разрешается в какой-то из других».
- Революция, потрясения, взаимное насилие. «Это, на наш взгляд, плохой сценарий. И хотелось бы, чтобы это не произошло».
Добровольский считает, что политический кризис затянется максимум на год, и как будут развиваться протесты – предугадать сложно. Но политик уверен:
«Время Лукашенко заканчивается, а время перемен приближается. И никак этого не избежать».
«Свободу народу». Нина Багинская во время женского марша в Минске. 17 октября 2020 года. Фото: TC / belsat.eu
Юлия Чернявская говорит: «Когда-то на заре своей карьеры А.Г. Лукашенко сказал: “Белорусы будут жить плохо, но недолго”. Имел он ввиду, конечно не то, что получилось, а то, что белорусы станут жить лучше. Не знаю, насколько я рассчитываю на мирное урегулирование, но я на него надеюсь. Потому что еще месяц назад я не видела предпосылок к расколу общества, который делает возможным начало гражданской войны. А сейчас вижу как раз этих “простых граждан”, которые будут сражаться за свой привычный “порядочек”, не понимая, что он уже невозможен. Но все-таки я верю».
Арина Бессонова / Vot Tak TV
Подписывайтесь на наш канал в Telegram
