«“Пусть он проживет мало, но ярко” – не позиция добра». Сталина Гуревич о заявлении в СКР на Мониаву
Адвокат Сталина Гуревич подала заявление в СКР по двум статьям УК РФ на соучредителя хосписа «Дом с маяком» Лиду Мониаву, у которой на руках умер опекаемый ребенок-инвалид. Адвокат также планирует добиться привлечения к ответственности работников органов опеки, которым она уже жаловалась на Мониаву. Об этом Гуревич рассказала «МК».
«Я не хочу, чтобы такая же участь постигла следующего ребенка-инвалида, который будет развлекать Лиду [Мониаву]. Безусловно, здесь нужно понимать, что в квартире, в доме с одним опекуном ребенку будет лучше, чем в государственном интернате, это даже не обсуждается. Но уход за таким ребенком все-таки должен осуществляться в соответствии с его психо-неврологическим статусом. И нельзя ставить в опасность его жизнь и здоровье, просто потому, что опекуну так хочется. Позиция: “пусть он проживет мало, но ярко”, она, на мой взгляд, неправильная. Это не позиция добра. Мы все понимаем, что высшая ценность – это жизнь человека и, если для его физического статуса, психического статуса опасно совершение каких-либо действий, не приносящих ему пользу, если они могут повлечь необратимые последствия, этого делать нельзя ни из каких благих побуждений», – заявила Сталина Гуревич.
Она уточнила, что имеет в виду прокалывание уха, полеты на вертолете, посещение мероприятий. «Всё это происходило вплоть до последних дней жизни Коли. Впечатления, которые Коля получал, не должны были провоцировать приступы. В ПНИ до этого Коля спокойно прожил около 12 лет. А умер у Лиды. И рассказывать о том, что он мог и до этого скончаться в любой момент… Я беседовала на эту тему с врачами-специалистами, с людьми, близкими к благотворительному сектору, все они говорили, что у Коли не было таких заболеваний, как, к примеру, онкология, которые неизбежно вели к неминуемой смерти в ближайшей перспективе. При надлежащем уходе и соблюдении всех предписаний врачей, покое, гимнастике, прогулках, не исключено, что он бы мог прожить ещё достаточно долго», – утверждает Гуревич.
Сталина Гуревич подала заявление в СКР на Лиду Мониаву по ст. 125 УК РФ («Оставление в опасности») и по ст. 156 УК РФ («Неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего», связанное с жестоким обращением). Гуревич хочет также ставить вопрос о халатности со стороны опеки.
«Я писала им о том, что Мониаве необходимо запретить подвергать здоровье и жизнь опекаемого мальчика опасности, – заявила она. – Моя конечная цель, чтобы подобная ситуация не повторилась ни с кем и никогда, да, тяжелобольных детей необходимо забирать из ПНИ, если есть такая возможность, но, понимая, что это не живая игрушка, которой можно распоряжаться так, как того хочет опекун. Цель этого – продлить ребенку жизнь, а не сделать ее короткой, хотя и, с чьей-то точки зрения, яркой».
Лида Мониава писала, что у Коли была хорошая жизнь: «Его любили очень много человек. Он очень много гулял, плавал в теплом бассейне, сидел у нас с нянями на коленках, был на море, в деревне, плавал в Волге и в речке Валдайка, пробовал на вкус кучу всего вкусного. Слушал музыку, был на концертах, ходил в церковь, учился в школе, много путешествовал. У Коли была очень удобная коляска, все самые современные лекарства и хорошее лечебное питание. Куда бы мы с ним ни шли, всегда на улице подходили люди и говорили ему: “Привет, Коля!”. Мне было очень важно, что Колю признали его родные родители, что мама его полюбила и стала навещать. Мне бы очень хотелось, чтобы все дети и взрослые из интернатов получили право на такую хорошую жизнь. И вообще чтобы у всех инвалидов в России стала бы нормальная жизнь в обществе, а не заточение дома».
За полтора года, когда соучредитель «Дома с маяком» была опекуном Коли, ребенок впервые в жизни побывал в метро, на море, летал на вертолете, гулял в парке, пошел в школу, у него в ухе появилась серьга. На Мониаву неоднократно писали заявления в органы опеки. В то же время она добилась, чтобы Центр обеспечения мобильности пассажиров московского метрополитена работал по графику метро.
