«Я думала, что потеряю сознание от страха, и меня задавит толпа». Украинка – об эвакуации из Киева в Варшаву
Корреспондент «Вот Так» связался с одной из жительниц Киева, которая после вторжения в Украину попыталась добраться до безопасной территории и оказалась в итоге в Варшаве. Ее монолог – о том, какие маршруты до сих пор доступны для беженцев, с какими сложностями они сталкиваются по дороге и как к ним относятся в принимающих странах.
Меня зовут Виктория, я украинка. 28 февраля я эвакуировалась из Киева. Там я жила последние 12 лет, а мой родной город — Славянск, Донецкая область.
Утром 24 февраля я была дома у друга в Киеве, сирен или взрывов мы сначала не слышали. Я узнала о начале войны, когда мне начали звонить все близкие, друзья и знакомые. Тогда я поняла, что дело нешуточное. До этого мне казалось, что это все просто политические игры, я не придавала этому большого значения.
На тот момент у меня уже был контракт на работу в другой стране, но я не успела улететь, так как закрыли воздушное пространство. Несколько дней я оставалась у друга. Он живет на первом этаже и там много домов вокруг – не самый опасный район. Мы могли в любой момент спуститься в подвал, поэтому чувствовали себя немного спокойнее. Моя квартира находилась недалеко, но я боялась уходить туда и быть одна.
Следующие три дня мы слышали сирены и получали уведомления из всевозможных приложений, что нужно бежать в укрытие. Мы не хотели разгонять панику, но постоянно следили за новостями. Я уже понимала, что улететь из страны невозможно, но мне казалось, что все это быстро пройдет. Первые дни я никуда не собиралась уезжать, мои знакомые тоже еще не понимали всей ситуации, хотя все были в напряжении и тревоге.
«Безумные люди, закрытый перрон и наши украинские военные»
Мы с друзьями собрались в одной квартире, чтобы все это вместе переждать. Некоторые из них жили на левом берегу Киева, который заблокировали за пару дней. Тогда уже к нам поступало очень много информации об уничтожении зданий и людей, в магазинах оставалось мало продуктов, стояли очереди к банкоматам. Спали мы очень плохо, все время нужно было быть начеку и в случае чего бежать. Я специально не пила успокоительные, чтобы сохранять бодрость.
Я связалась со своим работодателем и уточнила, что они могут меня подождать, если я смогу выбраться через Польшу. Невозможно было понять, когда я доберусь туда из Киева. Его тогда уже начали брать в кольцо, чтобы эвакуироваться было невозможно.
Мои родители до сих пор находятся в Славянске, они уже пережили там одну войну восемь лет назад. Пожилые люди менее подвижны, их сложно уговорить куда-то переехать, и я их понимаю. Все, что у них есть — их дома, семьи, животные. Они хотят оставаться там и защищать это.
Как и все люди, сначала я пыталась уехать прямым поездом Киев – Варшава. Было одно такое направление. Я объединилась с одной женщиной на вокзале, мы пытались вместе попасть на этот поезд. У меня были тяжелые чемоданы, поэтому мне нужна была помощь, чтобы хотя бы отходить от них в туалет. К счастью, у меня была возможность их собрать, так как я не могла уехать на работу в другую страну без вещей. Помимо этого я не знала, смогу я еще вернуться в свою квартиру или ее уничтожат. У этой женщины был с собой один пакет. Она жила на левом берегу, но оказалась заблокирована на правом, ей нужно было уже просто бежать.
Мы стояли в очереди на первом перроне. В последний момент перед прибытием поезда объявили, что он приходит на 21-й. Там были турникеты, безумные люди, закрытый перрон и наши украинские военные, которые контролировали толпу.
«Я не могла ни плакать, ни кричать — ничего»
Что там происходило – стало моим самым страшным в жизни испугом. Я думала, что потеряю сознание от страха, и меня задавит толпа. Люди с детьми, котами, собаками, чемоданами – все ринулись к этому поезду. Военный что-то очень громко кричал, чтобы всех успокоить, говорил, что сейчас выстрелит в воздух. Пропускали сначала женщин с маленькими детьми, потом – с детьми постарше, далее – просто женщин, а уже после них мужчин, но только других национальностей. Я видела, как бежали семьи, сцепившись за руки, их просто разрывали. Все плакали, кричали, людям становилось плохо. Меня от давки спасли только мои чемоданы, которые не позволяли никому подойти близко.
Минут через пять-семь завыли сирены, а рядом начались взрывы. Одна часть толпы ринулась к бомбоубежищу, вторая -в противоположную сторону – к поезду, а еще часть людей упала на землю. Я не могу это объяснить. У меня уже темнело в глазах, и я не могла ни плакать, ни кричать — ничего.
Люди садятся в эвакуационный поезд во Львов на центральном вокзале Киева. 4 марта 2022 года. Фото: Глеб Гаранич / Reuters / Forum
Женщина, с которой мы скооперировались на вокзале, потянула меня в электричку на второй перрон. В этот момент мужчины раздирали ее двери, так как они открылись на противоположную сторону, куда нельзя было пробраться. Сначала я даже не знала, куда она едет, но там хотя бы можно было спрятаться. Идти оттуда на поезд было очень страшно, поэтому мы оставили эту идею. Мы простояли еще час и выдвинулись в город Ровно. Ехали мы очень медленно, в полной темноте. Никто не спал, не ел и не ходил в туалет.
В Ровно нас встретили очень дружелюбно. Волонтеры дали нам ночлег и еду, внесли нас в списки на автобусы до Польши, все было очень организованно. Нас поселили в общежитии советского типа, где было очень много еды и одежды, которую привозили туда люди. Там я немного поспала и приняла душ. Там были прекрасные, добрые люди очень широкой души, я никогда этого не забуду.
«Будто я в чем-то виновата, раз смогла уехать»
Нас посадили на автобус до польского города Хелм, на нем мы ехали под звуки сирен, которые постоянно звучали вокруг. Около пяти часов мы стояли на границе, что еще мало, но там тоже было много еды, детям раздавали игрушки, стояли палатки с обогревателями. Сложно передать словами человечность этих молодых парней и девушек, пограничников, которые нам помогали.
Поезд с беженцами из Украины прибывает на вокзал в польском Хелме. 2 марта 2022 года. Фото: Bartek Wojtowicz / Forum
От Хелма мы доехали на поезде до Варшавы, где нас расселили в школьный спортзал. Оттуда я еще несколько дней добиралась до нужной мне страны.
Сейчас я поддерживаю связь с самыми близкими и теми, кто хочет узнать, как я смогла эвакуироваться. Я стараюсь ничего не выкладывать в социальные сети, так как начинается большой хейт, будто я в чем-то виновата, раз смогла уехать. Но я должна работать. Я не могу быть расстроенной, слабой, не могу плакать. Я не хочу конфликтов с людьми из других стран, поэтому просто стараюсь максимально продуктивно делать свою работу. Это многим людям тоже не нравится. Но я понимаю каждого из них.
Наших людей убивают на улицах. Все эти странные заявления — будто это какая-то помощь. Никто не просил об этой помощи, все мы более-менее спокойно жили. Убивают наших мужчин и женщин, взрывают наши роддома, уничтожают здания. Это происходит в цивилизованном мире, в 2022 году.
Беседовала Дарина Раш
