Москва на фоне войны. Наблюдения человека, живущего в столице

В последние недели московская жизнь заметно изменилась. Началось это еще 24 февраля, в день начала войны с Украиной. Уже днем к банкоматам выстроились очереди желающих снять деньги со своих счетов. Еще никто не объявлял о разрушительных санкциях, еще никто не говорил о коллапсе экономики, но все сразу поняли: пора ждать неприятностей.

И все, конечно, знают: в таких ситуациях дистанция между своими деньгами и государственным карманом, включая частные банки, должна быть максимально возможной. Поэтому все бегали от одного банкомата к другому, выскребая из несчастных машин последние купюры.

Внешне Москва изменилась мало. Пока только со стен некоторых торговых центров исчезли вывески брендов, прекративших работу в России. Отменены многие концерты и спортивные состязания. Не желают собирать публику для приятных развлечений не только зарубежные исполнители, но и отечественные. Некоторые делают это молча, другие, как Борис Гребенщиков, объясняют:

«По вполне понятным причинам все концерты “Аквариума” отменены до лучших времен».

В людях появилась не то чтобы нервозность, но некоторая сосредоточенность. Сам факт войны, хотя и ведущейся где-то далеко, оказывает на многих депрессивное воздействие. Я знаю людей из среднего класса, которые мало интересуются политикой, но из-за войны находятся «не в своей тарелке»: от непонимания и недоумения до возмущения и готовности выйти на улицу.

Правда, на улицы в Москве выходят немногие, но упорно и систематически. Каждую неделю в автозаки и полицию уводят сотни задержанных. Понятно, что эти акции протеста уже ничего не изменят, но ничего не делать этим людям не позволяет совесть. Они делают, что могут.

Не затрагивать тему, чтобы не перегрызть друг другу глотки

В магазинах, метро, автобусах, в других общественных местах войну с Украиной не обсуждают. Нет и того ура-патриотизма, что был у некоторой части общества восемь лет назад во времена аннексии Крыма. Похоже, в обществе стихийно сложился консенсус: не затрагивать болезненную тему, чтобы не перегрызть друг другу глотки. Споры переносятся в дома и тесные компании. Тут противостояние иногда доходит до предела. Как правило, это выливается в конфликт поколений. Молодые, сидящие в интернете, возражают старикам, сидящим у телевизора.

Сотрудники московского метро снимают наклейки с пола на перроне станции. Мэр Москвы Сергей Собянин с 15 марта 2022 года отменил обязательное ношение масок и ряд других мер безопасности в связи с COVID-19. Фото: Пресс-служба Московского метрополитена / ТАСС / Forum

Знакомые рассказали: армейский лейтенант со своей женой до хрипоты спорили с родителями. Когда спор едва не дошел до рукопашной, молодые собрали вещи и ушли из дома. Родители молятся на Путина, а офицеру предстояло воевать в Украине. Он искал пути уклониться от службы и, слава богу, нашел такую возможность.

Все делятся друг с другом городскими новостями: закрываются офисы и производства, растет количество безработных, уже нет запчастей на автомобили, резко выросли цены в магазинах. Вчера встретил возвращавшегося из магазина приятеля, он горько пошутил:

«Пошел в магазин за хлебом, вернулся без штанов».

На некоторые продукты и товары цены выросли сразу в несколько раз. Сегодня приятель-астматик долго искал по аптекам нужный ему ингалятор и пожаловался мне: ингаляторы делают в России, но действующее вещество импортируют, значит, скоро лечиться будет нечем. Теперь он думает об отъезде из России. Здесь ему в прямом смысле слова нечем будет дышать.

Страна, в которой больше нечего делать

Уехать из России сейчас стремятся многие, особенно те, кто долго раздумывал об этом раньше. Война с Украиной всех подстегнула. В израильском консульстве в Москве очередь на собеседование растянулась на многие месяцы вперед. Говорят, в связи с огромным наплывом желающих там даже упростилась процедура репатриации.

Люди гуляют в парке «Зарядье». 15 марта 2022 года. Фото: Сергей Фадеичев / ТАСС

Моя знакомая архивист, занятая работой по сбору документов для репатриантов в Израиль, рассказывает о небывалых очередях в органы ЗАГС для получения нужных документов и апостиля. В управлении ЗАГС одного только района в Петербурге (а их там восемнадцать!) каждый день принимают по 500–600 человек. Раньше принимали полтора-два десятка.

Похоже, большая часть российского общества начала осознавать тотальную бесперспективность жизни в России. Сломить нынешний режим нет ни решимости, ни сил. Десятки тысяч людей пытаются покинуть страну, в которой им больше нечего делать.