«Мы радуемся, когда слышим взрывы». Жительница Херсона рассказала «Вот Так» о трех месяцах оккупации

Наша героиня Екатерина осталась в Херсоне, несмотря на войну. Для нас она согласилась сделать то, чего не может сейчас ни один журналист без одобрения оккупационных властей. Любая активность, особенно с камерой в руках, чревата пленом, поэтому девушка тайно снимала происходящее на улицах города. Чтобы выходить на связь с корреспондентом «Вот Так», Екатерине приходилось часами стоять на жаре возле точки раздачи вайфая. На запись интервью с ней ушло несколько дней.

Корреспондент «Вот Так»: Есть ли в городе связь?

Екатерина: В городе осталось несколько точек с работающим вайфаем. Скорее всего, это те, у кого есть “Старлинк”, или же провайдеры, работающие через Россию либо через спутник. В таких местах постоянное скопление людей. Херсонцы пытаются найти хоть какую-то информацию о происходящем и сообщить родным, что с ними все хорошо. Есть вариант купить сим-карту у россиян по паспорту. Те, кто купил, жалуются, что связь очень дорогая, а интернет практически не работает. Слышала, что владельцам этих карт звонят с российских номеров и расспрашивают о жизни в Херсоне.

Одна из точек вайфая в Херсоне. 13 июня 2022 года. Фото предоставлено героиней текста

К.: Влияет ли как-то отсутствие связи на работу экстренных служб?

Е.: Я знаю уже о шести ДТП со смертельным исходом по вине оккупантов, где не удалось спасти людей, потому что скорая не приехала вовремя из-за проблем со связью. История со связью коснулась меня лично: соседний дом, из которого еще вначале войны выехали хозяева, ночью ограбили и подожгли в трех местах. Мы не смогли вызвать пожарных. Благо у других соседей была машина и они посреди комендантского часа поехали за пожарными. Дом полностью сгорел внутри, но огонь хотя бы не перекинулся на соседние крыши.

К.: Банкоматы не работают. Где люди берут деньги и товары первой необходимости?

Е.: Многие остались без работы. В городе дефицит товаров первой необходимости: не хватает еды и медикаментов. И даже если местным удается найти продукты, еще один квест – раздобыть деньги. Наличка закончилась очень быстро, а завезти ее в город невозможно. Возле банков огромные очереди. Есть те, кто предлагает обналичить ваши деньги за комиссию. Несмотря на комендантский час, люди стоят с четырех утра, чтобы снять хоть какую-то наличку. Удается далеко не всегда.

Очередь за наличными в Херсоне. 13 июня 2022 года. Фото предоставлено героиней текста

Когда нет связи, не работают терминалы, а значит, невозможно расплатиться карточкой в магазинах. Цены выросли минимум вдвое. Аптеки закрыты. Перекупщики завозят лекарства из Крыма и продают прямо на рынке под палящим солнцем без соблюдения норм хранения и раза в два-три дороже.

Закрытая аптека в Херсоне. 13 июня 2022 года. Фото предоставлено героиней текста

Очень много раз мы слышали, что из Днепра, Николаева шли фуры с гуманитаркой, но их разворачивали обратно на блокпостах россиян. Когда еще не было никаких поставок из Крыма, а украинскую помощь нам не позволяли получать, люди тут умирали. Не было лекарств для тех, у кого проблемы с сердцем, не было инсулина для диабетиков и сотен других лекарств. Нам помогали волонтеры из Николаева. Они покупали нужное и, несмотря на опасность для жизни, либо по дорогам, либо по тропкам в ночи привозили лекарства сюда и спасали людей.

К.: До поставок с российской территории где горожане добывали продукты?

Е.: Владельцы некоторых магазинов могли раздавать продукцию бесплатно, кто-то передавал больницам. Я видела людей, которые, взяв удочки в руки, шли рыбачить на речку, а что поймали раздавали нуждающимся. Бывало, фермеры из области с трудом пробивались в город и привозили овощи и мясо. Люди помогали и заботились друг о друге, призывая делать это окружающих. Было страшно, но одновременно очень вдохновляюще видеть, как город объединился во время такой беды.

Пустые полки магазина в Херсоне. 13 июня 2022 года. Фото предоставлено героиней текста

К.: Чем занимается оккупационная администрация?

Е.: Да, по сути, ничем. Снимают агитационные ролики за Россию, никак не могут определиться, будет референдум или нет. Сначала Кирилл Стремоусов (херсонский сепаратист, назначенный главой оккупационной администрации. – Ред.) сказал: “Будет!” Потом через недельку объявил, что сразу к РФ присоединимся. Еще через две недели опять проблеял о референдуме. Недавно сказал, что все от Москвы зависит. В общем, семь пятниц на неделе. А нам, честно говоря, от его криков ни холодно ни жарко. Мы не просили этого референдума и свою позицию выразили ясно, беря за пример украинских пограничников с острова Змеиный.

Оккупанты отнимают у местных жителей автомобили, рисуют букву Z и ездят по городу вооруженными. 13 июня 2022 года. Фото предоставлено героиней текста

К.: Часто украинцы, публикуя в соцсетях что-то о Херсоне, используют термин «тихий террор», что означает похищение людей. Понятно в каких масштабах это происходит?

Е.: Если с первых дней русские искали бывших участников АТО/ООС (боевых действий на Донбассе до 24 февраля 2022 года. – Ред.), военных, сотрудников СБУ и их семьи, то теперь они взялись за активистов и открытых патриотов. Люди начали исчезать. Лично у меня пропало двое знакомых. Один из них – парень, с которым я училась в университете, был активистом, стал местным депутатом и старался развивать программы, посвященные молодежи и студентам. Второй – декан факультета этого же университета. Насколько я знаю, политикой он не занимался, был просто очень активным в плане работы со студентами, организовывал много интересных мероприятий, ярый борец за экологию.

На сегодня, судя по количеству запросов о поиске в соцсетях и телеграм-каналах, в Херсоне пропали без вести сотни людей. Говорят, что в пустующих админзданиях оккупанты устроили пыточные. Что там происходит – никто не знает, но оттуда постоянно доносятся крики.

К.: Можно ли выехать из Херсона?

Е.: Чтобы выехать на автобусе из Херсона, нужно заплатить от 6 до 10 тысяч гривен (170–280$) за одного человека – такие цены называют местные перевозчики. Гарантий, что получится выбраться на подконтрольную Украине территорию, никто не дает.

К.: На улицах много людей?

Е.: Людно бывает только возле рынков, где работает стихийный базар. Лекарства продают не в аптеках, а из машин, то же самое с любой другой продукцией. После трех часов дня улицы Херсона пустуют.

Стихийный рынок в Херсоне. 13 июня 2022 года. Фото предоставлено героиней текста

С приходом россиян была введена так называемая бивалютная зона – ходят гривна и рубль. Продавцов обязывают указывать цены как в гривнах, так и в рублях. Иначе угрожают либо тем, что магазин заберут, либо тем, что одним прекрасным утром он “случайно” сгорит.

К.: Какие настроения у местных жителей?

Е.: Есть отдельные люди, в основном пожилые, они поддерживают россиян, другие смирились. Но большинство херсонцев ненавидят оккупантов. Почти все ждут ВСУ и освобождения от россиян. По городу расклеены листовки с угрозами оккупантам, развешены ленточки с украинской символикой – в общем, много чего, что молча указывает на непринятие происходящего. Кричать во весь голос мы сейчас не можем – из-за репрессий, похищений и пыток. Но я скажу вот что: Херсон, пожалуй, единственный город, который радуется, когда слышит поблизости взрывы. Ведь это значит, что наши ребята идут и работают по рашистам.

Местные жители демонстрируют несогласие с оккупацией. 13 июня 2022 года. Фото предоставлено героиней текста

Конечно, больно видеть, как из нашего города россияне запускают ракеты в сторону соседнего Николаева и других населенных пунктов. Происходит это буквально каждую ночь. Отсутствие возможности что-то сделать сводит с ума. Мы практически не можем ничем помочь, ведь мы заложники с собственном городе. Мы словно в тюрьме. С нами могут сделать что захотят, ведь у них есть оружие, а у нас нет. У нас остался только наш украинский дух. Но, думаю, и это немало.

Беседовала Юлия Колтак