«Семейка Аддамс: Горящий тур»: беспомощная комедия с легендарными персонажами

Слева направо: Уэнсдей Аддамс (озвученная Хлоей Грейс Морец), Мортиша Аддамс (Шарлиз Терон), Гомес Аддамс (Оскар Айзек) и Пагсли Аддамс (Джавон Уолтон) в одной из сцен «Семейки Аддамс: Горящий тур» 2021 года. Фото: Image Capital Pictures / Film Stills / Forum

В прокат выходит мультфильм «Семейка Аддамс: Горящий тур» режиссеров Грега Тирнана и Конрада Вернона (первый работал над сериалом о паровозике Томасе, второй – над «Шрэком 2» и «Мадагаскаром 3»). Специально для «Вот Так» Роман Черкасов рассказывает, какой получилась вторая часть анимационного перезапуска истории о необычной семейке.

Сатира macabre

Впервые на экране члены придуманной карикатуристом Чарльзом Аддамсом семейки появились в том самом телесериале середины 60-х – черно-белом и гомерически смешном (до сих пор смешном). В розах ценили шипы, расслаблялись на дыбе, держали на стене чучело рыбы-меч с торчащей из пасти человеческой ногой в ботинке. Рептилий, головоногих моллюсков и дядю Фестера находили неотразимо привлекательными, а на пушистых щенков и стереотипных красоток посматривали с брезгливым сочувствием.

Приветствовали, словом, все социально неодобряемое и ужасались социально одобряемому. Они не пытались оригинальничать – напротив, искренне считали себя самой обычной семьей. Неизменно вежливые и доброжелательные – ни дать ни взять «ваши дружелюбные соседи», – порой недоумевали, почему иные случайные визитеры чувствуют себя неуютно в их гостеприимном доме, а впрочем, чаще просто не замечали реакции окружающих.

Гомес Аддамс (Рауль Хулия) с новорожденным сыном. Сцена из фильма «Семейные ценности Аддамсов» 1993 года, снятого по комиксам Чарльза Аддамса . Фото: Image Capital Pictures / Film Stills / Forum

Конечно, в этом пародийном перевертыше была сатира. Сатира на американскую семью, которая словно в темном кривом зеркале отражалась в Аддамсах: Гомес и Мартиша не на шутку обеспокоились, когда их сын Пагсли полюбил подвижные игры на свежем воздухе и – о, ужас! – раздобыл где-то бойскаутскую форму (доктор, что мы сделали не так? это возрастное и пройдет само? не следует ли проявить строгость?).

И главное – сатира на общественные нравы: своей невозмутимой уверенностью в естественности и общепринятости их ценностной системы Аддамсы иронически отстраняли и проблематизировали категории «принятого», «должного» и «само собой разумеющегося».

Пройдя через серию менее удачных экранных воплощений, в начале 90-х Аддамсы появились в двух фильмах Барри Зонненфельда («Семейка Аддамс» и «Семейные ценности Аддамсов»). Пародии и сатиры здесь стало меньше, зато на первый план вышло кое-что другое: в непохожести героев на остальных людей начинают звучать трагические нотки, а их уютный семейный мирок рисуется хрупким и очень уязвимым.

Оба фильма Зонненфельда сложились в диссидентский манифест против лицемерного мира, маскирующего свое хищничество правилами хорошего тона и карнегианской заповедью «улыбайтесь!». Аддамсы предстали партизанской ячейкой сопротивления, чарующая мрачность Уэнсдэй Аддамс явилась симметричным ответом на идеологию жизнерадостного идиотизма, а сама она в исполнении Кристины Риччи на много лет превратилась в ролевую модель для тех, кто не хотел вместе весело шагать по просторам, запевать хором и жить жизнью отряда.

Никакие

В новой, анимационной «Семейке» ничего этого нет. Ни сатиры, ни нонконформизма, ни отрезвляющего взгляда на общественные условности. Ничего, что делало бы Аддамсов теми самыми Аддамсами, а не любым другим сообществом «симпатичных монстров».

Здесь нет даже ключевого для аддамсовского нарратива противопоставления между «семейкой» и «нормальными» людьми. Оно было упразднено еще в первом, вышедшем два года назад мультфильме: там обыватели Нью-Джерси сперва испугались Аддамсов, а потом цивилизованно рассудили, что бояться их не стоит, потому что, несмотря на чудачества, они такие же люди, как и все остальные.

Так фундаментальный драматургический конфликт, ради которого только и стоило рассказывать историю об этой семейке, с легкостью был принесен в жертву возможности прочитать зрителю очередную проповедь о необходимости толерантного отношения к «не таким, как все».

Впрочем, дело еще хуже: в «Горящем туре» Аддамсы вполне себе такие же, как и все. Если вынести за скобки макабрический антураж, они изображаются вполне стереотипной американской семьей – какой ее предписывают изображать жанровые шаблоны семейных комедий. Суетливый папаша Гомес заискивает перед отпрысками, лезет к ним с непрошенными нежностями и выдумывает мероприятия, чтобы сплотить семью (а детям на них, как водится, скучно), – эдакий типичный «ну паааап!». Пагсли – неотесанный брат-оболтус, безуспешно желающий овладеть искусством общения с девчонками.

Что касается Уэнсдэй – она здесь главная героиня, и фильм в первую очередь про нее и ее подростковые переживания. Она стыдится своей странной семьи и задается вопросом «кто я?». Желает побеждать во всяких дурацких конкурсах, а когда не побеждает, отказывается спускаться к ужину и заставляет родителей чувствовать себя виноватыми. Когда Гомес лезет с объятиями, заламывает ему мизинец и, пока отец корчится от боли, читает нотации – выглядит это, честно говоря, гаденько.

Уэнсдей Аддамс. Фото: Universal / Planet / Forum

Есть подозрение, что авторы «Горящего тура» хотели сделать свою Уэнсдэй похожей на рассудительную и сильную духом Уэнсдэй из фильма Зонненфельда. Но та Уэнсдэй смотрела на мир трезвым взглядом, не терпела фальши и самовлюбленных задавак и потому сразу бы разоблачила эту самозванку.

Но поскольку остальные Аддамсы «Горящего тура» тоже, по сути, самозванцы, они стараются наладить отношения со своей Уэнсдей и с этой целью, как понятно из названия фильма, предпринимают увеселительную турпоездку.

Что это было и зачем?

В путешествие едут, когда дома скучно. И сценаристы сиквела гонят Аддамсов в поездку по Америке по той же причине: потому что не могут придумать, чем еще интересным их можно занять на прежнем насиженном месте. Топорами друг в друга уже кидались в первом фильме. Ножами и бомбами – тоже кидались. В дядю Фестера из арбалета стреляли. Шутки «гривастый лев в роли домашнего котика» и «гильотина в роли детской кроватки» шутили.

Вроде все, ситуация сюжетно исчерпана. В самом деле, чем же занять толпу Аддамсов в их родном особняке, – прямо-таки неразрешимая сценарная задача. Зато, если перемещать героев в какие-то новые локации, они будут вынуждены взаимодействовать с постоянно меняющейся средой, и уж тогда зритель точно не заскучает.

Они и взаимодействуют. На пляже в Майами герои – угадайте что делают? Купаются и лежат на пляже. Посетив Ниагарский водопад, спускаются по нему в бочках (тоже традиционное развлечение, еще с позапрошлого века). Приехав в легендарную Сонную Лощину (Слипи-Холлоу, штат Нью-Йорк), останавливаются там на ночлег и спят. В принципе, все логично. И Аддамсы, в общем, неплохо проводят время, можно за них порадоваться. Только непонятно, зачем зрителю на это смотреть. Будто листаешь фотоотчет чужого отпуска.

В какой-то момент к семье присоединяется кузен Итт (маленький комок шерсти в шляпе), но через 20 минут улетает, не внеся никакого вклада в сюжет и оставляя повисший в воздухе немой вопрос: что это было и зачем?

Кадр из официального трейлера. Источник изображения: MGM

Главным источником юмора в рассказах об Аддамсах всегда было столкновение их «перевернутой» ценностной системы с ценностными системами «нормальных» людей и взаимная реакция сторон друг на друга – на одном этом приеме можно было выстроить повествование о путешествии, раз уж больше ничего не приходит в голову. Тем удивительнее, что «Горящий тур» этим важным козырем совсем не пользуется: Аддамсы умудряются проехать по Америке, почти не вступая в контакт с местным населением.

Разумеется, в «Горящем туре» сюжет не исчерпывается поездкой. Тут еще есть сюжетная линия Уэнсдэй, которая весь фильм пытается разобраться в себе. Есть злодей, который строит козни и посылает вдогонку Аддамсам настырного адвоката. (Настоящие Аддамсы этого адвоката бы просто проигнорировали, или вежливо выпроводили вон, или, на худой конец, напугали бы на всю жизнь. А эти зачем-то неизобретательно удирают от него по пыльным дорогам и прячутся по техасским мотелям.) Зрителю также на полном серьезе предлагают поволноваться, найдет ли Бабушка Аддамс достойного хэдлайнера на вечеринку.

Но волноваться не о чем: злыдень будет изобличен, семья сплотится, а на бабушкиной вечеринке выступит Снуп Догг. Самый эффектный эпизод будет украден из картины «Вход и выход» Фрэнка Оза, самая циничная шутка – из «Коммандо» со Шварценеггером, самая тупая – дядя Фестер съест кубик Рубика. Смешных шуток не будет вовсе.

Хочется надеяться, триквела тоже не последует.

Роман Черкасов для “Вот Так”