«Мер безопасности, кроме иконки на “торпеде”, нет». Истории таксистов, которые возят российских военных и их родственников на фронт
Зона боевых действий на востоке Украины — не полностью закрытая территория. За ее границы часто перемещаются люди. Иногда военные уезжают в отпуск в Россию, иногда к ним в Донецкую или Херсонскую области приезжают родственники. Если финансовые возможности позволяют, они заказывают такси прямо до передовой или ближайшего блокпоста. Таксисты рассказали «Вот Так» о том, как сдают дезертиров, эвакуируют раненых на танке и доставляют в окопы «девочек», зачем на фронт приезжают солдатские жены с детьми и сколько стоят поездки под обстрелами.
Георгий (имя изменено по просьбе героя), 33 года, Волгоград
Я работаю таксистом шесть лет, в зоне СВО — с конца марта 2022 года. До этого отслужил 11 лет, и хоть ушел на гражданку, но меня армия никак не отпускает. Если бы у меня не было семьи, я бы поехал добровольцем. Только мама знает, что я езжу на СВО. Она боится, молится, но принимает мой выбор. А жене говорю, что езжу только до границы. Иначе бы у нее кукуха поехала.
В зоне СВО большая вероятность обстрелов, поэтому водители стараются держаться друг друга и приходят на помощь. Мы знаем, где прятаться во время налета, насколько быстро и куда ехать, кому звонить. У многих водителей есть постоянные клиенты, которые в случае необходимости могут принять их у себя в тылу и дать переждать в безопасном месте. Все эти моменты проработаны вплоть до мелочей.
В мою «Шкоду Рапид» никогда не прилетало, но однажды [украинский] беспилотник за мной гонялся. Видать, не нашел интересной цели и нужно было хоть кого-то тяпнуть. Я на «тапочку» (педаль газа. — Ред.) нажал и шел максимально быстро, невзирая на все недочеты дорожного покрытия.
Что касается цен на проезд, то любой риск должен оплачиваться. Например, по Большой земле (так Георгий называет территорию России. — Ред.) километр стоит 27 рублей, а в зоне СВО — 100 рублей.
Максимально опасные территории, на которых я был — это Рубежное и Мироновский недалеко от Бахмута, Энергодар и Пологи в Запорожской области, совсем недалеко от «передка». Туда едут только военные, родственников не пускают. Никому не нужны случайные жертвы среди гражданских, особенно с Большой земли.
Когда я забираю военных, всегда задаю им один и тот же вопрос: «Ребята, есть ли хорошие новости?» Они мне рассказывают, где и насколько продвинулись, сколько человек в плен взяли, сколько диверсантов задержали. Но рассказывают и о потерях, о проблемах. О том, что командиры на местах их очень некрасиво кидают, когда они подписывают контракт на 200 тысяч, а им платят 30–50 тысяч оклада и никаких боевых и ветеранских.
Ваш покорный слуга тоже участвовал в задержании двух [украинских] дээргэшников (бойцы диверсионно-разведывательной группы. — Ред.). По телефону у заказчика был достаточно большой пробел в знании русского языка и откровенный акцент. Я сразу понял, что к чему. Когда поехал их забирать, предупредил военную полицию, мы отогнали машины в кусты и выключили фары. Так мы их и задержали. Оказалось, наемники из Боливии воевали на стороне Украине.
Попадаются и дезертиры. Я их тоже сдаю военной комендатуре. За два года СВО поймал больше двадцати человек.
Определить дезертира достаточно просто: если у военного нет документов, значит, он дезертир. Либо когда при заказе просят ехать в объезд блокпостов, сразу понятно, кто это. Если что-то не так, я сдаю его на первом же блокпосту. Я считаю, если человек взял в руки оружие и надел форму, он должен исполнять долг. Есть такие «редиски», которые за деньги вывозят дезертиров, но их военная комендатура тоже вылавливает потихонечку.
Месяц назад меня вызвали в населенный пункт рядом с Бахмутом. Ко мне подошли ребята из комендатуры и попросили вывезти троих «трехсотых». Сказали, что у них есть «Тигр» (танк времен Второй мировой войны. — Ред.), но нет водителя.
Неподалеку шел бой, прифронтовая линия была очень близко. Я с удовольствием откликнулся. На моей машине доехали до Бахмута, спрятали ее. Помогли раненым залезть в кузов танка. У всех были осколочные ранения. К счастью, они успели оказать друг другу первую медицинскую помощь. Мы кабанчиком полетели на блокпост. Оттуда их забрали в госпиталь.
Многие думают, что таксисты как последние проститутки. На самом деле среди водителей, которые работают на СВО, гораздо больше порядочных людей, чем среди обывателей. Потому что здесь трудно, страшно и здесь обнажается истинное лицо. Например, военному срочно нужно из Донецка в Москву, но он может заплатить только 15 тысяч. Мы идем ему навстречу, хотя [реальный] ценник намного выше.
Валерий, 36 лет, Ростов-на-Дону
В сферу такси я пришел практически с началом СВО. До этого работал в продажах. После введенных санкций мой работодатель ушел с российского рынка. Я решил, что работа в такси — наиболее прибыльное дело. Сейчас у меня свое объединение из 55 постоянных водителей в разных городах.
Первые недели полторы было тяжело: ехать 1700–2000 километров без сна — такое себе удовольствие. Но с каждым рейсом проще. Плюсы: что-то новое узнаешь, много путешествуешь, неплохо зарабатываешь — в месяц выходит 350 тыс. рублей чистыми.
А из минусов — сильно устаешь, машина убивается и, бывает, по неделе семью не видишь. Самые популярные направления: Донецк — Москва, Луганск — Самара, Дебальцево (Донецкая область) — Уфа, Токмак (Запорожская область) — Москва, автомобильно-пропускной пункт «Новошахтинск» (Ростовская область) — Казань. Средний чек за такие поездки плавает от 33 до 50 тыс. рублей.
В Луганске относительно тихо. А в Первомайск, Стаханов, Донецк, Ясиноватую, Брянск прилетает, особенно по окраинам насыпают неплохо. Отвозишь человека и по-быстрому уезжаешь.
В зону СВО и обратно в основном ездят наши ребята, которым дают отпуска. Чтобы не терять время, они пользуются услугами такси. Автобус из Луганска до Москвы идет около суток, а машина довезет за 12 часов. Поскольку они не по одному ездят, а по трое-четверо, такси прямо до дома иной раз выходит дешевле, чем до ближайшего к Донецкому аэропорту в Волгограде (это 7–8 часов), плюс рейсы с пересадками.
Однажды ночевал в Токмаке, спал в машине. Была дроновая атака, так все искрило, что мама не горюй. Я, наверное, наполовину седой стал. После этого в Токмак практически не езжу. К сожалению, мер безопасности, кроме иконки на торпеде, нет.
Я летом вез одного командира в Бахмут, спустя две недели после того, как его взяли (российские войска взяли под контроль Бахмут в конце мая 2023 года. — Ред.). Туда запускали только в темное время суток и только когда стоял туман. На свой страх и риск я туда поехал, но больше ни ногой, от слова совсем. Там 40 километров полнейшего бездорожья, у меня чуть бампер с «Хёндэ Солярис» не оторвался. От города ничего не осталось — все в руинах.
Армия — специфическая структура. Даже если ты без ноги или без руки, все равно должен приехать из госпиталя в свою часть и подписать у командира бумажки на демобилизацию. Возил я таких ребят из ростовского госпиталя после выписки. Еще был у меня постоянный клиент, сапер. Трижды я его в отпуск возил. А потом он наступил на мину и ему оторвало стопу. Сейчас долечивается в Москве.
Военные в пути не спят. Они берут с собой коньяк, водку и потихоньку пьют. Когда напьются, у них начинаются конфликты, которые они где-то на передовой не выяснили до конца. Недавно у меня минивэн из Дебальцево на Самару вез пять человек. Они в пути успели два раза передраться, залили весь салон коньяком. Водителю пришлось остановиться и нескольких пересадить на другую машину, которую я им нашел.
Некоторые ребята хотят, чтобы им девочек прямо в окопы привезли. Мы такое не практикуем. Во-первых, это неэтично. Во-вторых, очень опасно. А есть такие, кто возит. Деньги портят людей.
Стали ездить к ребятам жены, даже с детьми. Скоро мой водитель повезет женщину из Казани в Донецк и на следующий день обратно. У них с гражданским мужем роспись запланирована. Она хотела ехать одна, но муж настоял, чтобы она взяла с собой ребенка.
Причем едут в те районы, куда без спецпропуска не проехать: в Кременную, в Рубежное. Там боевые действия идут, дроны летают. Жены военных обычно немногословны, рассказывают, что отпуска редко, что соскучились и как им тяжело одним. У всех истории почти как под копирку.
Один раз вез военного, а он забыл гранату выложить. Это уголовная статья. Даже патрон с собой вывозить нельзя. Нас всех — меня и троих вояк — задержали на блокпосту. И мы сутки куковали в местном РУВД. Они гранату сдали, объяснение написали, и мы продолжили свой путь. Понятное дело, что они заплатили за это.
Дмитрий, 57 лет, Донецк
Работаю давно, в направлениях СВО — с 2015 года. Опасно, но кушать хочется, семью кормить надо. А где у нас работа в Донецке достойная, для человека в моем возрасте?
Кому есть что терять, тот уехал. Кому нечего терять, остался. У меня тут два дома. Родители тут похоронены. Два сына служат, старший и средний. Я не разбираюсь в политике. Но война надоела, все надоело.
Вожу в любых направлениях: Ясиноватая, Горловка, Мариуполь. К линии фронта, «нулю», я подъезжал примерно на километр, может быть, меньше. Бывало перед стеклом пролетали и снаряды, и беспилотники, и метрах в пятидесяти взрывались дома. Страшно погибнуть в машине. Но к обстановке я, да и все в Донецке, уже привыкли и не обращаем внимания. Днем тихо, а утром и вечером прилетает. Каждый день. Стекла в машине приоткрытыми держу, чтобы не высыпались от акустики взрыва. Вот слышите, сейчас тихо. Значит, все хорошо.
Я немногословен. У нас это не приветствуется. Если слишком много разговариваешь, с тобой не ездят люди. Все ведь в напряжении. Пассажир боится, что сейчас прилетит, боится, что не доедет. Я везу людей, я отвечаю за их жизнь.
Семье я не говорю, куда еду. Зачем я буду расстраивать свою семью? Я поехал на работу, вот и все. Какая разница, куда. Моя задача — прокормить, одеть, обуть. А как я это сделаю, уже мои проблемы.
У меня три машины, каждая выполняет свою задачу. «Мицубиси Лансер» — для поездок по городу и межгороду. А когда раненых надо доставить в больницу в Донецке, беру «Ладу 99» или «Форд Сиерра». Бывает раз в неделю, бывает через день, а могу и всю ночь кататься. Мне звонят и говорят: «Надо помочь». Я еду в любое время, не за деньги, а чисто помочь. Мне что человека бросить как собаку умирать? Нет, конечно.
Я так сына среднего спас в мае прошлого года. Если бы не я, его б уже не было. От грудной клетки до паха разорвано все было. Он сам не понял, откуда, чем и как. Вылез из блиндажа покурить с ребятами. Ребят накрыло, он начал спасать их, тут и его накрыло.
Я его отвез в больницу. Сейчас на лечении. 24 года пацану. Вот будете вы после этого ездить или не будете?
Валентин, 29 лет, Ростов-на-Дону
Я шесть лет работал водителем в «Яндекс.Такси», по городу возил. Год назад взял заказ в Мариуполь, вез ребят-военных. Жутковато было: разбитый весь город. Сейчас его уже отстраивают и дороги хорошие.
Потом тоже по «Яндексу» женщину возил из Тамбова в Донецк. Начало бабахать, я с непривычки испугался. Дней через пять я ее обратно забирал, она говорит: «Сегодня еще спокойно. Вчера “птички” летали и падало что-то». И только сказала, слышу — вдалеке бабахает. Закинул сумку в багажник, и рванули оттуда побыстрее.
После этого пошло-поехало. Мне стало интересно туда ездить. Новые места, новые города, Ростов поднадоел. И выгоднее, естественно, работать по межгороду.
У меня «Хёндэ Ай-40». Я не только сам вожу, но и как диспетчер работаю. У меня база водителей около 8 тысяч человек. Потому что могут из разных регионов на зону СВО такси заказывать. Чаще всего выезжают в Москву, потому что там аэропорты. Еще в Волгоград, Минеральные Воды, Сочи — там тоже аэропорты.
Цены фиксированные. Например, из Ростова в Мариуполь стоит 9 тысяч. Но по новым территориям километраж по-другому считается, например, в Запорожской области километр стоит 100 рублей.
Основной поток клиентов — участники СВО, ездят в отпуск и обратно. За год пассажиропоток стал больше. В отпуска [военных] чаще стали отпускать. Вчера парня вез до Минеральных Вод, потом он улетал в Екатеринбург. Разговорились. Он говорит: «Я доброволец, мне понравилось [на войне], тянет обратно». Но я слышал, что большинство не возвращаются из отпусков.
Жены военных с прошлого года начали ездить и ездят все чаще. Даже на передовую, где «птички» летают. С маленькими детьми очень часто ездят. А позавчера в Донецкую область отвозил жену военного, дочку и внучку.
Я против войны. Хотелось бы, чтобы быстрее все закончилось. Но если сейчас мобилизация продолжится и меня позовут, я пойду. А что делать?
Ирина Новик
