«Бастрыкин посягнул на чужую поляну». Российские экономисты — о предложении главы СК национализировать основные отрасли экономики страны

Глава Следственного комитета России Александр Бастрыкин. Фото: Reuters / Forum

Глава Следственного комитета России Александр Бастрыкин предложил национализировать основные отрасли российской экономики. По его словам, сейчас российские корпорации, выполняя гособоронзаказ в тяжелое для страны время, допускают коррупцию и воровство.

«Мы говорим, по сути, об экономической безопасности в условиях войны… А дальше — следующая ступень: давайте пойдем по пути национализации основных отраслей нашей экономики», — сказал 13 мая глава Следственного комитета РФ во время дискуссии на Петербургском экономическом форуме.

Доля государства в российской экономике и так постоянно растет, начиная с 2011 года. Так, по данным исследования РАНХиГС, сейчас этот показатель составляет 56,23%. В некоторых отраслях — таких, как газовая, банковская или нефтяная — госдоля превышает 80%.

«Вот Так» спросил у российских экономистов о том, зачем глава силового блока решил вмешаться в экономическую политику страны и возможно ли в принципе реализовать его предложение.

Доктор экономических наук, профессор Никита Кричевский:

Давайте для начала пройдемся по контексту заявления Бастрыкина. На форуме перед коллегами в его родном городе главе СКР нужно было сказать что-то резонансное. Слово «хайпануть» по отношению к нему не совсем употребимо, все-таки он руководитель силового ведомства. Тем не менее непонятно, зачем не экономист Бастрыкин посягнул на чужую поляну. Мало того, что народ насмешил, так еще никто ничего не понял.

В свое время я присутствовал на правительственном совещании у Владислава Суркова. Помню, один участник встал и предложил возить газ, добываемый в Арктике, подводными лодками подо льдом. Бредовая идея. Вот у Александра Бастрыкина примерно та же направленность. Если есть претензии в части коррупции, например, к отдельным предприятиям военно-промышленного комплекса, направь туда следователей, пусть копают. Воруют и в частном секторе, и государственном. От того, что будет другой собственник, ситуация с коррупцией не изменится.

В целом сейчас многие пытаются найти простые решения для экономического возрождения страны. Зачастую взаимоисключающие. Кто-то — вроде главы ВТБ Андрея Костина или замминистра финансов Алексея Моисеева — предлагают приватизацию. Бастрыкин — национализацию.

А что, собственно, национализировать? Окей, есть металлурги. Однако я думаю, что тот же Виктор Рашников, председатель совета директоров Магнитогорского металлургическего комбината, перекрестится. Продаст все по первому свистку — только скажите.

Что после этого изменится? Разом откроются внешние рынки, улучшится техническое состояние предприятия, повысится производительность труда, все будут покупать металл втридорога? Конечно, нет.

С другой стороны, сейчас весь крупный частный бизнес в стране играет по правилам, контролируется властями через владельцев. Зачем государству лишняя головная боль [с национализацией производств]?

Директор банковского института НИИ ВШЭ Василий Солодков:

Рыночная экономика подразумевает наличие самостоятельных экономических субъектов, которые сами принимают решения, берут на себя возможные риски. Такое возможно при наличии частной собственности. В противовес этому — азиатский способ производства, по Марксу: когда отчуждают производителя от собственности, передают ее в руки государства, которое и решает, кто этой собственностью может временно управлять. Глобально Бастрыкин предлагает воспроизвести самый неэффективный способ хозяйствования, уничтожить конкуренцию как источник прогресса, ликвидировать любые стимулы для саморазвития.

Мобилизационная экономика, конечно, может выполнить узкую задачу — например, выплавить рекордный объем низкокачественного чугуна, что сделали, к примеру, китайцы во времена Большого скачка 1958–1960 годов. Но то, что этот чугун невозможно использовать, систему не интересовало. Она не ориентирована на повышение качества жизни людей. Классический пример: первый спутник в космос СССР запустил в конце 1957 году, а туалетную бумагу начал производить только в 1969-м.

Если говорить о реалистичности или нереалистичности предложений главы СКР, то в условиях военной экономики возможно все. Рассуждать о последствиях нет смысла. Достаточно посмотреть на опыт СССР, бывших стран Совета экономической взаимопомощи, Северной Кореи или Кубы. Но, видимо, авторы подобных инициатив с этим практиками не знакомы.

Леонид Беррес