«Дюна» Дени Вильнева: наконец-то удачная экранизация, которая многим не понравится
Тимоти Шаламе в роли Пола Атрейдеса. Фото: Warner Bros / Planet / Forum
В прокат вышла «Дюна» канадского режиссера Дени Вильнева – экранизация знаменитого одноименного романа Фрэнка Герберта и самый ожидаемый блокбастер года.
10191 год. На очередном витке своего развития человечество пришло к технологически продвинутому феодализму, когда Вселенной правит император, а отдельными планетами – влиятельные аристократические дома. Технологии в этом мире нового средневековья соседствуют с магическими практиками, а своеобразным синтезом научно-технического прогресса и всякого сверхъестественного становится субстанция, известная как «спайс», – она дает возможность путешествовать в космическом пространстве и потому является самым дорогим веществом во Вселенной.
Спайс добывают на песчаной планете Арракис, населенной воинственными пустынными аборигенами фрименами и гигантскими червями. Последние 80 лет планету эксплуатировал аристократический род Харконненов во главе с бароном Владимиром (загримированный в монструозного толстяка Стеллан Скарсгард; имя Владимир, впрочем, в картине, кажется, ни разу не звучит, хотя было бы забавно) и его племянником Глоссу Раббаном (Дэйв Батиста) – крайне неприятными людьми. Чтобы спровоцировать конфликт, император волевым административным решением забирает Арракис у злодеев Харконненов и передает их давним врагам – хорошим Атрейдесам. Они, несомненно, продолжат эксплуатацию, но, как люди положительные, будут это делать под гуманистическими лозунгами, декларируя принципы открытости и добрососедства.
Джош Бролин в роли оружейного мастера Дома Атрейдесов и Оскар Айзек в роли назначенного правителя планеты Арракис герцога Лето Атрейдеса, отца Пола. Фото: Warner Bros / Planet / Forum
Герцог Лето Атрейдес (Оскар Айзек), его наложница леди Джессика (Ребекка Фергюсон) и их сын Пол (Тимоти Шаламе) летят на Арракис принимать управление. Желающие вернуть свое Харконнены готовятся к войне. А юный Пол видит во снах таинственную девушку (Зендея) и пытается разобраться, действительно ли он, как убеждена леди Джессика, мессия и спаситель человечества.
Вильнев, как и обещал, честно экранизировал половину книги
После недавней премьеры на Венецианском кинофестивале многие критики высказывались о «Дюне» с интонацией сдержанного разочарования. Жаловались на рыхлое повествование. На то, что Дени Вильнев, усердно твердивший, что для экранизации романа Фрэнка Герберта ему мало одного фильма, а нужно непременно два, и настоявший на своем решении, превратил первую картину в бессобытийную двух с половиной часовую экспозицию и в конце едва добрался до сюжетной завязки. Отмечали, что действие обрывается чуть ли не на полуслове и история выглядит логически незавершенной.
По счастью, все это оказалось более или менее не так. Вильнев, как и обещал, честно экранизировал половину книги. Экспозиция занимает только первую треть картины – там персонажи действительно все больше ходят по дворцовым интерьерам и разговаривают на крупных планах, отчего эта часть фильма в иные моменты похожа на дорого сделанный сериал.
Джейсон Момоа в роли Дункана Айдахо. Фото: Warner Bros / Planet / Forum
Однако затем Атрейдесы прибывают на Арракис, хронотоп претерпевает трансформацию, и начинается событийно насыщенное и бодро выстроенное повествование с остросюжетными сценами, битвами, саспенсом, гибелью некоторых важных персонажей – в общем, всем, что нужно для нормального фантастического эпоса. Есть здесь и пресловутые «длинноты» Вильнева, но созерцательные планы ритмично чередуются с экшеном, а за видами песчаных дюн чаще всего следует вид вылезающего из-под них чудовищного червя.
Конечно, по сравнению с первыми «Звездными войнами» первая «Дюна» выглядит менее законченным и самостоятельным повествованием: драматургический конфликт не разрешен, рассказ прерван «на самом интересном месте», – но в эпоху сериалов и кинофраншиз с продолжением такая модель нарративной организации уже давно не выглядит шокирующей. Если тут вообще есть проблема, она не в том, в каком именно месте режиссер ставит рассказ на паузу, а в том, что само продолжение «Дюны» пока под вопросом: вторую часть запустят в производство, только если у первой будут хорошие кассовые сборы. В противном случае Вильнев падет жертвой собственной гигантомании, а «Дюна» останется недостроенной вавилонской башней и войдет в летописи как один из самых дорогих курьезов в истории кино.
Культовый роман сложный для экранизации
Принято считать, что роман Фрэнка Герберта плохо поддается экранизации. В подтверждение этого тезиса обычно вспоминают многострадальный, так и не реализованный проект Алехандро Ходоровски и провалившуюся в свое время в прокате картину Дэвида Линча. Действительно, переложить на язык кино не очень богатый событиями, но богатый разговорами и размышлениями художественный текст с детально проработанным вымышленным миром – задача нетривиальная.
Дело еще осложняется тем, что роман приобрел статус культового и, хуже того, философского, то есть наполненного Очень Важными Смыслами, любое неосторожное обращение с которыми способно открыть не иссякающий источник праведного фанатского гнева (убежденные поклонники культовых литературных сказок, как известно, народ громкий, сплоченный и гневливый).
Шэрон Дункан-Брюстер в роли доктора Лайет Кайнс. Фото: Warner Bros / Planet / Forum
По правде сказать, были неиллюзорные опасения, что Вильнев капитулирует перед священным статусом объекта экранизации и, засучив рукава, начнет громоздить на головы зрителей Философию и Глубокие Смыслы литературного первоисточника. Например, заставляя персонажей прямым текстом озвучивать все это в диалогах или же наполняя картину до краев символами и метафорами, и, честное слово, неизвестно что из этого было бы хуже.
Но нет, по отношению к роману он демонстрирует похвальную сдержанность и не пытается утрамбовать в картину всю его семантику – какие-то темы обрисовывает лишь пунктиром, в надежде, что зритель сам все поймет и додумает, какие-то неизбежно оставляет без внимания.
Вильнев даже не стремится непременно объяснить зрителю, как устроен мир «Дюны»
Он просто аккуратно воспроизводит на экране основные события романа, избегая ненужных подробностей: не вдается в особенности летоисчисления, не разжевывает про войну с восставшими машинами или там религию фрименов. Хорошо держит баланс между переизбытком информации (который сделал бы фильм занудным) и ее недостатком (который сделал бы его непонятным), и разумно сообщает только ту информацию, которая в данный момент необходима для понимания сюжета. Такой сдержанный подход многим придется не по душе, но он позволяет режиссеру укротить капризный первоисточник и сосредоточиться, собственно, на кино.
Тимоти Шаламе и Ребекка Фергюсон. Кадр из фильма «Дюна». Фото: Warner Bros / Planet / Forum
И как кино, как зрелище «Дюна» великолепна. Будучи прежде всего визионером, нежели рассказчиком, Вильнев увлеченно создает образы фантастического мира: египетский стиль города, стоящего посреди пустыни, готический стиль планеты Харконненов, вертолеты со стрекозиными крыльями, песчаные бури, ярко голубые глаза фрименов, огромные зубастые зевы подземных червей – на большом экране, да еще с музыкой Ханца Циммера, все это производит гипнотический эффект.
Кроме того, в «Дюне» десяток звезд первой величины в главных и второстепенных ролях – помимо названных выше тут еще Джош Бролин, Хавьер Бардем, Джейсон Момоа, Шарлотта Рэмплинг. И все хороши, все на месте. Правда, все выглядят немного неживыми, но у Вильнева всегда так: хочет он того или нет, всё, чего он касается в своей отстраненной стерильной режиссерской манере, фатально приобретает холодную и торжественную красоту смерти – будь то история про ученую-лингвиста или мир киберпанка, и даже от залитых ярким солнцем песком Арракиса будто разит холодом.
Наверное, в этом и есть главный фокус, который Дени Вильнев, скорее всего, неосознанно, проделывает в «Дюне», – превращает говорливый сай-фай роман в немногословное меланхоличное сновидение о бесконечно далеких пустынных планетах, населенных людьми, каждый из которых в каком-то смысле не вполне жив.
Роман Черкасов для «Вот Так»
