«Отношение к рабочим как к зэкам в тюрьме». Как устроена российская оборонная промышленность
Производство пистолетных патронов на Климовском специализированном боеприпасном заводе. Фото: Артём Коротаев / ТАСС / Forum
Эскалация конфликта между Россией и Украиной остается одной из самых обсуждаемых тем, но российская оборонная промышленность переживает не лучшие времена. На заводах по производству боеприпасов, не соблюдаются элементарные правила безопасности, сотрудники вынуждены работать на станках времен Великой Отечественной войны, а в случае ЧП вся вина обычно ложится на рядовых сотрудников, которые не могут отстоять свою правоту в суде из-за засекреченности таких дел.
Взрыв на комбинате «Каменский»
В июле прошлого года над заводским цехом №101 комбината «Каменский» в городе Каменск-Шахтинский Ростовской области поднялся густой дым, который был хорошо виден на расстоянии нескольких километров.
Расследование впоследствии покажет, что по приказу руководства в цех отправили семь человек, хотя в соответствии с требованиями техники безопасности их не могло быть больше пяти. Во время ремонта заклинившей заслонки произошло возгорание.
Очевидцы рассказывают, что спецодежда людей не защитила. Семеро человек, получивших 100-процентные термические ожоги, отправили на одной машине скорой помощи в городскую больницу, где они умерли один за другим.
«При термическом ожоге страшен ожог дыхательных путей, что приводит к острой дыхательной недостаточности», – поясняет журналисту «Вот Так» медсестра Людмила Шеховцова.
В трагедии работник завода Игорь Авдеев потерял жену – Галину Авдееву. По словам Авдеева, эта авария была не единственной на комбинате.
«Виновато начальство в том, что людей сильно напрягали, заставляли делать. Я эти операции (разблокировку заслонок. – Ред.) много раз делал вручную. Мы не думали, что так все плохо получится. Если отказываешься что-то делать, говорят, что ты не хочешь работать – пиши заявление, увольняйся», – рассказывает корреспонденту «Вот Так» сам Авдеев.
«Либо делай, либо увольняйся»
Комбинат «Каменский», который производит «специальную химическую продукцию» для Минобороны и находится всего в 20 километрах от границы с Украиной, считается в Каменске-Шахтинском градообразующим предприятием. Средняя зарплата по сравнению с другими местами здесь гораздо выше – около 40–45 тысяч рублей. Люди обычно держатся за свою работу. Если с завода уволят, то найти вакансию с такой же зарплатой в городе будет попросту невозможно, рассказывают «Вот Так» бывшие сотрудники. По их словам, работники неоднократно жаловались руководству комбината на 12-часовой рабочий день и вынужденную спешку при выполнении заказов, однако ситуация никак не изменилась.
«Проблема везде одна: либо делай, либо увольняйся. А раздают указания люди, далекие от производства – так называемые менеджеры. Старых работников в основном выжили, грамотным платить не хотят. Отношение к рабочим, как к зэкам в тюрьме», – говорит журналисту «Вот Так» житель Каменска-Шахтинского Анатолий Тарасенко.
Для расследования аварии из Москвы вылетела специальная комиссия. На заводе тогда сменили директора, им стал главный инженер комбината Геннадий Мельник. Роспотребнадзор, в свою очередь, сообщил, что некоторых должностных лиц после трагедии привлекли к административной ответственности. Впрочем, конкретных имен в ведомстве так и не назвали.
Здание комбината “Каменский” в Ростовской области. Фото: tn.ru
Сами сотрудники завода выводам московской комиссии не доверяют, рассказывает Авдеев.
«В заключении написали, что болт недокрутили на два миллиметра, – говорит он. – Но болт и после взрыва мог отойти. Это нереально точно узнать, там все оборудование сгорело. Сейчас концов не найдешь. Господь им, начальникам, судья. Злости никакой нет, я их простил. Мне запрещено рассказывать о нюансах, я подписывал бумажку о неразглашении».
Сотрудники при приеме на работу действительно дают подписку о неразглашении государственной тайны. Однако местные жители, естественно, знают о продукции, которая выпускается на заводе.
«В отделе технического контроля я проверяла, как сбивали деревянные ящики, внутрь которых ставили железные ящики и засыпали порох для артиллерийских снарядов, разный по форме: на макароны похож или как плитка шоколада. Я проверяла качество тары, чтобы не было просветов в ящиках. Нам выдавали за вредность молоко, но в пороховом цехе кормили лучше», – рассказала корреспонденту «Вот Так» Ольга Пономарева, которая работала на Каменском пороховом заводе несколько десятков лет назад.
Мешки с порохом
Момент взрыва на частном пороховом заводе «Разряд» в октябре прошлого года под Рязанью попал на камеры видеонаблюдения. За несколько секунд до взрыва видно, как по транспортной ленте передвигались мешки с белым порошком. Их снимали рабочие, взваливали себе на плечи и относили в сторону. У рабочих не было спецодежды – они надели легкие куртки и ходили по качающемуся деревянному настилу.
Неожиданно изнутри ленты вырвалось пламя – рабочие, пригибаясь, попытались отскочить. На этом запись оборвалась. Сразу погибли 15 человек, один получил тяжелые ранения и впоследствии скончался в больнице. Тело еще одного рабочего долго не могли найти под завалами. Хоронили погибших в закрытых гробах.
Следственный комитет возбудил уголовное дело. Это единственный за последние годы случай в России, когда арестовали и отправили в СИЗО руководство оборонного предприятия: учредителя компании Александра Егоршина и генерального директора Сергея Нистраткина. Третий учредитель – Наталья Лукашина – осталась на свободе.
Арестованным вменяется статья о нарушении требований промышленной безопасности, повлекшем смерть трех и более лиц. Во время заседания в Басманном суде Москвы видеозапись не велась, все документы при этом засекречены как «затрагивающие безопасность государства».
Момент с камеры видеорегистратора спустя несколько секунд после взрыва на заводе “Разряд”
Частный пороховой завод «Разряд» выполнял заказы для госкомпании «Эластик». Учредители «Разряда» Александр Егоршин и Наталья Лукашина в 2015 году получили патент на новый способ производства взрывчатых веществ. Компания до сих пор числится в списке действующих, единственное ограничение – с января 2022 года ее счета заблокированы.
Три обгоревшие косынки
Расследование взрыва в Стерлитамаке, где на заводе «Авангард» в ноябре 2020 года погибли три женщины, ведется до сих пор. Сразу после аварии всю информацию засекретили, сообщили лишь «о технологическом сбое». На сайте завода и мэрии города фамилии пострадавших не публиковали.
В день трагедии жители Стерлитамака видели вертолет, который приземлился на заводскую площадку. Он забрал и доставил в уфимскую больницу 51-летнюю Елену Уприванову: ее ввели в искусственную кому, но спустя семь дней женщина умерла.
45-летняя Светлана Пояркова находилась рядом с эпицентром взрыва и погибла сразу. В день гибели матери к Анастасии, дочери Светланы Поярковой, приехали сотрудники завода и пытались заставить ее подписать документы о том, что она не имеет никаких претензий. Однако дочь погибшей расписку не дала – семья потребовала от завода оплатить похороны и выплатить компенсацию в размере 10 зарплат сотрудника.
На суде представители завода утверждали, что система пожаротушения сработала своевременно. Однако третья пострадавшая Инна Бармина возразила, что ей для того, чтобы сбить пламя, пришлось кататься по земле. Впрочем, в итоге Бармину вообще исключили из дела по просьбе стерлитамакской прокуратуры: суд счел, что ее повреждения – около трех процентов кожи – незначительны. Через год Бармина скончалась из-за оторвавшегося тромба.
Здание завода “Авангард” в Стерлитамаке. Фото: avangard-fpk.ru
Руководство завода возложило всю ответственность за взрыв на дробильщицу, которая в тот день работала в цехе.
«В заводском акте написали, что виновата четвертая дробильщица, которая с ними в одной смене работала, – рассказывает корреспонденту «Вот Так» Анастасия Пояркова, дочь погибшей Светланы Поярковой. – Но этот акт мы сейчас оспариваем в суде. По показаниям выжившей дробильщицы, увидев, что началось возгорание, она побежала и выключила станок. Хотя он должен быть оборудован системой автоматизации и в такой ситуации должен был моментально сам отключиться. Она герой, а ее судят».
Пояркова рассказала, что дробильщица, которую обвинили в произошедшем, работала вместе с ее матерью – они расфасовывали снаряды, разрезали мешки и высыпали оттуда порох на станки. Оборудование на заводе «Авангард», по словам Поярковой, осталось еще со времен Великой Отечественной войны – его должны были заменить во время реконструкции предприятия, но этого так и не произошло.
«У них на заводе все очень странно. Кому-то спецовки выдавались, кому-то нет. Результаты экспертизы показали, что та одежда, которая была на маме надета, не отвечает требованиям безопасности, на таком предприятии нельзя носить такую одежду. Нательное белье, перчатки, обувь не давали. А вот косынки им выдавали – все сгорело. За те годы, что мама работала, было очень много ситуаций, когда люди погибали, но нигде об этом не пишут. Для них это норма. Очень часто происходит, что огласке не предают», – говорит Пояркова.
Без трусов и лифчиков
По правилам техники безопасности на пороховых заводах сотрудники должны полностью одеваться в хлопчатобумажную одежду: синтетика образует статическое электричество, поэтому одежда «искрится». Так, мастер участка на заводе в городе Котовске рядом с Тамбовом получила пять лет условного срока за то, что в марте 2016 года допустила к работе ученика в одежде с синтетическими волокнами. Из-за этого произошел взрыв, погибли пять человек.
«У меня на этом заводе всю жизнь работала мама, и я немного проработала. Глядя на то, как там организованы производственные процессы, я поняла, что там не выживу, и мои дети останутся сиротами. Техники безопасности там абсолютно не существовало. Мешки по 20–25 килограмм мужчины и женщины носят на спине. Несколько видов пороха складируется в одном помещении, а этого делать нельзя. До мартовского взрыва на заводе погибли трое рабочих, еще много увечий получили люди за станками. Директор завода понял, что наступил закат его карьеры, и начал все распродавать. Даже собственную железнодорожную колею, что проходила внутри завода, распилили и продали на металлолом», – рассказывает корреспонденту «Вот Так» местная активистка Ирина Барымова.
Кроме того, по словам Барымовой, работники завода столкнулись с неочевидной проблемой: если в советское время хлопчатобумажную спецодежду – вплоть до нижнего белья – выдавали на предприятии, то теперь сотрудники вынуждены покупать ее самостоятельно.
«Людям приходится покупать, потому что понимают – любая искра из синтетики провоцирует взрыв. Мужикам попроще. А вот женщинам найти в наше время хлопчатобумажное белье, сами понимаете, сложно», – говорит Барымова.
Кандидат наук
На Алексинском химкомбинате под Тулой в августе 2014 года произошел взрыв из-за скопления пороха на полу. Пост директора завода в то время занимал Алексей Рогозин, отец которого Дмитрий Рогозин, будучи зампредом правительства, курировал как раз вопросы оборонной промышленности.
Вход Алексинского химкомбината в Туле. Фото: hse.ru
Виновным в аварии на заводе назвали одного из рабочих, официально сообщив, что он получил серьезные травмы. Однако, как выяснилось впоследствии, на самом деле с ожогами после взрыва госпитализировали кандидата физико-математических наук Константина Батырева, который в момент аварии вместе со своим коллегой обследовали заводское помещение. В больницу к Батыреву тогда пришли представители завода и потребовали взять вину на себя, однако ученый отказался это сделать. Изъятый у него фотоаппарат, который Батырев использовал во время обследования, вернули с засвеченной пленкой.
После взрыва Ростехнадзор обнаружил на заводе 43 нарушения: в документах указывалось, что в производственных помещениях, в частности, «не обеспечена безопасная эксплуатация технических устройств». Ответственные должностные лица выплатили штрафы, однако на карьере директора это никак не отразилось: в апреле 2016 году Алексея Рогозина повысили в должности до замдиректора департамента имущества Минобороны.
«Надо выполнять заказы»
В марте прошлого года в городе Краснозаводске Московской области на территории химического завода, где выпускают боеприпасы, произошел «хлопок» такой силы, что последствия устраняли пять пожарных машин и 15 человек из отряда МЧС. При «детонации неустановленного взрывоопасного вещества» погибла женщина, фамилию которой так и не назвали.
«Все у нас идет для производства продукции и зарабатывания денег, потому что надо выполнять заказы, – говорит активистка Ирина Барымова. – Мы поставляем боеприпасы не только в российскую армию, но и для иностранных государств за валюту, все силы затрачиваются на оборонку, а о человеческом ресурсе все забывают».
Похожая история произошла в декабре 2016 года на Казанском пороховом заводе. Рабочие передвинули станок, из-за этого выбило искру, которая перекинулась на продукцию. Раздался взрыв, одна из сотрудниц погибла сразу, еще две пострадали.
Как выяснило следствие, станок передвигали регулярно из-за того, что склад был переполнен товаром – нужно было освобождать место. Такие ЧП на заводе происходят часто. В июне 2017 года директор предприятия Халил Гиниятов написал заявление об отставке, заявив, что больше не может продолжать работать там. Изношенность заводского оборудования, оставшегося еще с дореволюционных времен, по его словам, достигла критической отметки. Несмотря на это, федеральные власти не выделяли средств на модернизацию производства.
Полина Ефимова для «Вот Так»
