Как военный обряд спровоцировал конфликт между преторианской и чеченской гвардиями Путина
Военнослужащие подразделений специального назначения войск Сибирского округа Национальной гвардии сдают экзамен на краповый берет в поселке Горный. 29 мая 2018 года. Фото: Кирилл Кухмарь / ТАСС / Forum
Традиция, которая должна укреплять, цементировать силовой блок, привела к серьезному внутреннему скандалу. Экзамен на сдачу краповых беретов показал, как велико у спецназовцев раздражение из-за привычек и манер странного кавказского «государства-армии».
Суровая русская инициация
Краповый берет имеет особый, сакральный статус у российских силовиков.
Внутренние войска еще с советских времен чувствовали определенную ущербность по сравнению с «настоящей армией» – войсками Министерства обороны. Это было связано с их ведомственной подчиненностью МВД и со спецификой стоявших перед ними в Советском Союзе задач, вроде конвоирования заключенных и охраны лагерей.
В СССР действительно имело место отношение к «вэвэшникам» как к «казарменным ментам», несмотря на то что в этих войсках служили такие же ребята-срочники, как и в обычной армии. В народный легендариум 70–80-х прочно вошли истории о том, как демобилизующиеся солдаты-вэвэшники спарывали с формы малиновые петлички внутренних войск и пришивали армейские петлички и погоны. Просто чтобы спокойно доехать на поездах и электричках до дома, не наткнуться на нож какого-то бывшего арестанта. В стране, где половина сидела, а половина охраняла, это была вполне реальная опасность.
Сотрудник спецподразделения ФСИН сдает экзамен на краповый берет в Мордовии. 27 сентября 2019 года. Фото: Станислав Красильников / ТАСС / Forum
Хотя в постсоветскую эпоху задача охраны лагерей и конвоирования зэков с внутренних войск была снята, имидж «казарменных ментов» остался, как и задачи патрулирования улиц вместе с милицией-полицией.
Но в это время внутренние войска в конкурентной борьбе с Минобороны начинают заниматься своим собственным пиаром. И краповый берет (как и культ спецназа внутренних войск) становится краеугольным камнем такого пиара.
Берет не выдается военнослужащему вместе со всем комплектом обмундирования. Его нужно заслужить, пройдя тяжелейшее испытание. Это марш-бросок в полной боевой выкладке, усложненная полоса препятствий, штурм высоты. Нужно выдержать еще и длительный рукопашный бой с несколькими соперниками. В конце этого марша обессиленные спецназовцы падают на колени и утыкаются перемазанными лицами в лежащие перед ними береты. До финиша доходит меньше половины – остальных снимают с дистанции.
Фактически внутренними войсками (ныне – Росгвардией) был создан самый суровый в российских силовых структурах обряд инициации, внушающий уважение и десантникам в голубых беретах, и морпехам в черных. Спецназовцы-«краповики» – одна из высших каст, на которую смотрят с трепетом. Иногда люди платили за эту инициацию страшную цену. Например, в 2019 году один из бойцов погиб, пытаясь сдать экзамен на краповый берет.
Скандал и попытка замять его
Но вот глава Чечни Рамзан Кадыров послал своих бойцов получать краповые береты. Желающие остаться анонимными сотрудники Росвардии говорят, что якобы Кадыров обещал заплатить по миллиону рублей каждому чеченцу, сдавшему экзамен на краповый берет.
Задача поставлена – задачу нужно выполнять. В былые годы уроженцы некоторых регионов России решали проблему поступления в столичные вузы при помощи родни, которая привозила в ректораты деньги. Аналогичным образом уроженцами этих же республик решается проблема освобождения своих соплеменников из райотделов полиции. Но тут военный полигон, и краповый берет не купишь. Как быть?
Можно просто проехать несколько километров по маршруту изнурительного марш-броска на машине, почему бы и нет? А если даже тебя снимут с испытаний, можно же все равно получить берет, как-то договорившись?
Судя по рассказам спецназовцев-«краповиков», примерно так и развивались события на полигоне учебного центра «Тамбукан» на Ставрополье. Кандидатов из Чечни везли на машинах по маршруту броска, и такое поведение чеченцев возмутило «краповиков», принимавших экзамен. Конфликт перерос в драку, которую пришлось разнимать начальнику главного управления сил специального назначения Росгвардии.
Военнослужащие подразделений специального назначения войск Сибирского округа Национальной гвардии сдают экзамен на краповый берет в поселке Горный. 29 мая 2018 года. Фото: Кирилл Кухмарь / ТАСС / Forum
Часть чеченцев сняли с дистанции. Проблемы у кандидатов из Чечни были не только по марш-броску, но и при предусмотренном тестами штурме высоты. Но, по сообщениям с мест, снятые с дистанции чеченцы получили береты.
Сейчас командование Росвардии всячески пытается замять скандал. В интервью близкому к силовикам корреспонденту Семену Пегову глава центра спецподготовки «Витязь» Сергей Лысюк вынужден был утверждать, что испытания на береты прошли штатно, «в рамках традиционных показателей». Лысюк также призвал возмущенных «краповиков» «не выносить все на общее суждение».
«В общем, всем все показалось: драки не было, стрельба – это разряжали оружие сошедших с дистанции, племянник Кадырова берет не получил. Ну и бойцы спецназа не возмущены процессом сдачи экзамена на краповый берет. Там целая комиссия решение принимает. Все это информационный вброс и происки недругов», – с грустной иронией подвел итоги скандала военкор «Комсомольской правды» Александр Коц.
Обеспокоенность руководства Росгвардии и сильное желание поскорее погасить скандал понять можно. Возмущение в спецназовской среде огромное – вплоть до разговоров о том, что протестующие бойцы якобы откажутся носить обесчещенные краповые береты.
Фото: Кирилл Кухмарь / ТАСС / Forum
Трещины в опоре трона
Есть такой заезженный исторический эпитет – «главная опора трона». И вот сейчас гневом охвачена именно опора трона в темно-красных беретах.
С 2016 года Путин пестует свою личную, преторианскую гвардию. Абсолютно бессмысленное в плане правоохранения создание Росгвардии с изъятием из системы МВД и Внутренних войск, и ОМОНа, и СОБРа – это вполне логичная мера, если стоит задача удержания власти вооруженным путем, любой ценой. Нужна отдельная, заточенная под это армия. И она была создана, и под эту задачу нашли специального командира – путинского охранника Виктора Золотова.
Реформа 2016 года, создавшая Росгвардию и лишившая МВД (главное правоохранительное ведомство страны) практически всех спецподразделений, была еще и вредна в плане борьбы с реальной преступностью. Масса времени теперь уходит на согласование действий между оперативными службами полиции и спецназом Росгвардии. И это в вопросе обезвреживания особо опасных преступников! Но защита трона важнее защиты людей.
Фото: Кирилл Кухмарь / ТАСС / Forum
Путин и Золотов с любовью пестуют свое детище – преторианцев, которые разгоняют митинги, и должны будут в случае чего стрелять по толпе на поражение. Росгвардию пичкают новейшей техникой и изощренными спецсредствами. Правители России пытаются словно воссоздать раннефеодальную модель, века эдак девятого. Когда князь правит с помощью хорошо вооруженной дружины над безоружным, а значит, и бесправным народом.
Но помимо Росгвардии у Путина есть еще одна элита, и она «элитарнее». Небольшое государство-армия, живущее по своим законам. Связанное с Россией только через транши бюджетных денег и через личную унию Путина и Кадырова. Формально кадыровские бойцы, впрочем, приписаны к Росгвардии и МВД. И они желают получать от Росвардии почетные сувениры. Тем более что Виктор Золотов – это едва ли не единственный из высокопоставленных российских силовиков, относящийся к Кадырову с искренней симпатией.
Но гонор этого государства-армии, его специфические представления о мужском, воинском достоинстве, его растущая роль уже напрягают не только профессиональных русских националистов или либеральную интеллигенцию. Напряжены и русские мужчины в краповых беретах спецназа ВВ, в черных беретах ОМОНа и прочие стражи системы, которые должны будут удерживать любой ценой ее редуты. Напряжение способно оборачиваться вспышками гнева – как сейчас, из-за событий на полигоне «Тамбукан».
При этом Росгвардия и государство-армия Кадырова – это две твердыни, на которые президент Путин рассчитывает опереться в трудный для него час.
Роман Попков для “Вот Так”
