«Солдатами не рождаются». Какой водораздел рождает мобилизация в Украине

Для победы в войне Украине нужны три ресурса: оружие, финансы и люди. И если оружие и деньги стране может предоставить Запад, то единственные люди, способные освободить оккупированные Россией территории, живут в Украине.

После начала полномасштабной войны в украинские военкоматы стояли огромные очереди. В соцсетях обменивались данными: в каких местах еще принимают в армию, а в каких лишь просят оставить номер телефона. Многие в тот момент были готовы давать взятки, чтобы попасть в вооруженные силы.

В результате если до 24 февраля 2022 года в украинских вооруженных силах служило 260 тысяч человек, то уже через несколько месяцев – около 700 тысяч. Если добавить сюда Национальную гвардию, пограничников, службу безопасности на транспорте и подразделения СБУ, то суммарно численность Сил обороны Украины доходит до миллиона человек.

С тех пор прошло 20 месяцев. Украинская армия освободила Киевскую, Черниговскую и Сумскую области. Отбила остров Змеиный. Провела Харьковское контрнаступление и выбила российских оккупантов из Херсона. Провал кремлевского блицкрига привел к тому, что война перешла в «долгую» фазу, когда украинским силам приходится прорывать глубоко эшелонированную оборону. И теперь все зависит от того, сколько сил и ресурсов окажется в распоряжении каждой стороны.

Украинский военнослужащий на позиции вблизи линии фронта в Донецкой области, Украина. 11 октября 2023 года. Фото: Reuters / Forum

Государству нужно выжить

По данным Евростата, до 24 февраля в Украине проживало около 41 миллиона человек. В России — около 146 миллионов, то есть в три с половиной раза больше. Фактически Москва могла надеяться, что ее мобилизационный ресурс позволит вести войну не особенно оглядываясь на потери. В то время как украинская сторона вынуждена беречь людей.

Сегодня в Украине уже не стоят очереди в военкомат. Это не значит, что каждый в тылу пытается избежать мобилизации. Скорее, речь о том, что большинство людей не готовы становиться добровольцами. Если в первые недели войны шок от происходящего и очевидная немотивированность вторжения требовала от многих активной реакции (например, визита в военкомат), то теперь прошла фаза адаптации и позиция большинства свелась к бытовому фатализму по формуле «призовут — пойду». Это находит отражение и в социологии. Последнее исследование говорит о том, что большинство украинцев считают признаками патриотизма «донатить и волонтерить» (46%), «говорить на украинском» (45%), а «служба в армии» заняла третье место (33%).

Вдобавок мобилизация спотыкается о нереформированность самих военкоматов. Всю свою историю они были скопищем бумажных архивов, никто не занимался их цифровизацией, а нечистым на руку сотрудникам было удобно за взятку «терять» папки с личными делами. Сегодня вряд ли удастся решить эту проблему только за счет кадровой ротации сотрудников военкоматов, потому что без цифровой актуальной базы данных потенциальных призывников любому бессребренику на должности военкома придется довольно непросто. Мало кто из военнообязанных каждые пять лет проходил формально обязательную медкомиссию. Мало кто при смене места жительства ставил военкомат в курс дела.

Сейчас Министерство обороны Украины пытается чистить те авгиевы конюшни, которые наросли в военкоматах за тридцать лет бездействия. В частности, идут разговоры о том, чтобы предоставить их сотрудникам доступ к уже существующим электронным базам данных украинских граждан. Попутно увеличивается перечень заболеваний, с которыми люди могут служить в армии. Зарегистрирован законопроект, согласно которому получение второго высшего образования больше не будет давать отсрочку от мобилизации.

Фактически все эти шаги вполне закономерны для сложившейся ситуации. Война сопровождается потерями, восполнить которые может лишь мобилизация. Спрос рождает предложение — и то же получение второго высшего образования давно стало недорогим инструментом отсрочить встречу с военкомом. Равно как в украинских медиа регулярно появляются новости о задержании недобросовестных врачей, выдающих за взятки диагнозы, обеспечивающие «белый билет». И если реальность мирного времени ставит во главу угла права и свободы гражданина, то война меняет оптику, ставя в центр выживание государства.

Украинский военнослужащий помогает мальчику прицеливаться из шведского переносного противотанкового ружья AT4 на волонтерском пункте в центре Киева. 10 августа 2023 года. Фото: Сергей Супинский / AFP / East News

Напряжение в обществе растет

В первой фазе войны — той, что принято называть сегодня АТО/ООС, — украинская армия комплектовалась за счет волн мобилизации. Всего их было шесть — и военнослужащие, призванные в армию, служили 14 месяцев. Последняя, шестая волна была отпущена домой в конце октября 2016 года и дальше в рядах украинской армии служили лишь контрактники и призывники.

Теперь же мобилизация в Украине перманентная. Военкоматы мобилизуют людей исходя из потребностей армии. О демобилизации речи пока не идет — на фоне мобилизационных процессов в стране-агрессоре украинский Генштаб попросту не может позволить себе сокращать численность вооруженных сил. Фактически украинские солдаты сейчас служат без четкого понимания сроков своей службы. И это рождает неизбежное напряжение в обществе.

Вдобавок нужно понимать, что срыв мобилизации во враждебной стране — это чуть ли не ключевая задача, которую решают подразделения информационно-психологических спецопераций во всем мире. Украинская армия работает с российскими потенциальными призывниками, российская в свою очередь работает с украинскими. Украинские сегменты соцсетей переполнены ботами, которые под каждой дискуссией пишут посты из серии «нельзя воевать за коррумпированную власть», «пусть воюют депутаты», «сегодня мобилизовали — завтра убили». На этом фоне все те, кто добровольно торпедирует мобилизацию (юристы, рекламирующие профильные услуги; медики, обещающие «белые билеты», или блогеры, твердящие о неконституционности происходящего), воспринимаются теми, кто уже служит как агенты вражеского влияния.

Никто не знает, сколько людей в Украине ежемесячно пополняют Силы обороны, потому что это секретная информация. Зато легко можно найти отдельные видео, на которых люди пытаются избежать вручения повестки. Происходит информационный перекос: люди не могут оценить масштабы мобилизации (потому что это закрытая информация) и вынуждены судить о ходе процесса лишь благодаря новостям об отдельных скандальных кейсах. У тех, кто уже в армии, в результате рождается искаженное представление о настроениях тыла.

Украинский военнослужащий прощается с девушкой на железнодорожной станции в Краматорске Донецкой области. 2 октября 2023 года. Фото: Роман Пилипей / AFP / East News

Служба в армии как инвестиция

Армия мирного времени в большинстве стран состоит из людей, добровольно выбравших себе профессию. Но это правило перестает работать в условиях полномасштабной войны. За двадцать месяцев службы мне доводилось видеть в армии примерно всех: школьных учителей и фигурантов национального списка Форбс, владельцев медицинских клиник и цирковых артистов, айтишников и таксистов. Любые тыловые апелляции к тому, что «я не рожден для войны», разбиваются о саму ткань украинской армии, которая сегодня преимущественно состоит из людей максимально мирных профессий. Кадровая украинская армия выигрывала время в первые месяцы войны, а сегодня соотношение кадровых военнослужащих к мобилизованным может доходить до одного к нескольким.

Скорее всего, украинская армия и дальше не сможет позволить себе демобилизацию тех, кто служит — как минимум до конца активной фазы войны. А это значит, что водораздел между теми, кто служит, и теми, кто принципиально этого избегает, будет нарастать. Учитывая, что вооруженные силы как институт сегодня пользуются наибольшим доверием в стране, служба в армии рискует стать значимым фактором биографии в стране после войны.

До войны в Украине тема справедливости традиционно сводилась к теме денег. Ее измеряли капиталом, противопоставляя бедных богатым. Но полномасштабное вторжение рискует перелицевать эту формулу, сделав измерением темы величину персональной жертвы, принесенной стране. А потому факт наличия и отсутствия военной страницы в персональной биографии может стать новым фактором значимости. Неслучайно многие политики в Украине, биография которых успела закончиться, теперь служат в вооруженных силах страны.

С учетом того, что от исхода войны зависит судьба Украины, служба в армии превратилась в рискованную, но очень важную персональную инвестицию. Стране выпало жить в самый субъектный период собственной истории. Сопричастность этому периоду будет восприниматься как значимый фактор биографии. Люди в форме будут восприниматься как носители важного морального капитала. А те, кто сегодня всеми силами пытается защитить свое безмятежное настоящее, избегая мобилизации, рискуют обнаружить, что легитимность любой их публичной позиции в будущем окажется под вопросом.