«Сотрудники российского консульства со мной не связывались». Интервью россиянина, ставшего белорусским политзаключенным
Участники протеста в Бресте идут по Советской улице. 22 августа 2020 года. Фото: Анна Иванова / ТАСС / Forum
Большую часть жизни Данил Чемоданов прожил в семье в Беларуси, но он – гражданин России. Во время массовых протестов 2020 года Данил со своей девушкой поучаствовал в мирной уличной акции и получил за это год колонии. По истечении срока заключения белорусские силовики депортировали Данила в Россию.
За что вас задержали в 2020 году?
Осенью 2020 года каждое воскресенье люди во всех крупных городах Беларуси выходили на улицы протестовать. В то воскресенье, 13 сентября, жители Бреста тоже шли маршем через весь город и на одном из перекрестков решили остановиться, начали танцевать, водить хороводы, взявшись за руки.
Вам вменили в вину участие в хороводе?
Обычно, даже если уголовное дело «групповое», человеку предъявляют то, что именно он сделал, определяют степень его участия. А тут сотне человек предъявили одинаковое обвинение. Мы все обвинялись в «грубом нарушении общественного порядка», и каждому из нас в обвинении предъявили то, что делала вся масса людей в Бресте в тот день на акции протеста.
Данил Чемоданов. Источник фото: правозащитный центр «Весна»
Меня задержали не сразу, а через две недели – сперва на трое суток как подозреваемого. Потом я в статусе подозреваемого вышел на свободу. Всех фигурантов (дело, о котором идет речь, называют «хороводным»; по нему осудили более 110 человек. – Ред.) отследили по видеосъемкам – ведь акцию снимало множество СМИ, и сотрудники МВД вели наблюдение за акцией тоже.
Я не признавал на тех снимках, которые мне предъявляли следователи, что это я изображен, и отказался эти кадры как-либо комментировать. Следователи вынуждены были проводить экспертизы, чтобы доказать, что это именно я на кадрах съемки. И когда в январе я пришел к ним ознакомиться с результатами экспертизы, мне уже огласили постановление об изменении меры пресечения в связи с тем, что меня перевели в статус обвиняемого. Конвой отвез меня в СИЗО.
Какие условия содержания были в изоляторе?
В Брестском СИЗО около сорока камер вместимостью от 4 до 18 человек, в среднем в камерах было по десять человек. Камеры маленькие, плохо проветриваемые, все время очень душно. Телевизоры в камерах изначально были, но потом их отменили, изъяли. Все слушали радио. В течение дня нельзя лежать на кроватях и сидеть на кроватях тоже нельзя, можно сидеть только на лавочках, но лавочки есть не во всех камерах. В суде конвой водил меня в положении «ласточка» (распространенный у белорусских силовиков способ конвоирования заключенных, при котором человек наклонен, словно перед прыжком в воду, а его руки в наручниках за спиной подняты вверх. – Ред.).
Когда я содержался в СИЗО Бреста, с января по июнь 2021 года, больше половины, примерно 60% заключенных, были политические. Первая камера, в которую я попал, – 9 из 10 были политические.
Следователей по вашему делу не смущало, что вы гражданин страны, дружественной режиму Александра Лукашенко? Они как-то комментировали ваше российское гражданство?
Они сразу говорили: «Погулял по Бресту, будешь теперь гулять по Воронежу». То есть намекали, что по истечении моего срока заключения меня депортируют. Но все это их особо не волновало. Никакого особенного отношения к себе я не чувствовал.
Люди идут возле памятника тысячелетия Бреста во время акции протеста 22 августа 2020 года. Фото: Анна Иванова / ТАСС / Forum
Я обвинялся по статье, которая подразумевает ограничение свободы (так называемую химию), и из 14 человек, которых судили со мной, я был единственным, кто получил по приговору не «химию», а реальный срок в колонии. Был бы я белорусом – тоже получил бы «химию». Вот единственное последствие того, что я русский.
При этом вы находились в Беларуси на легальных основаниях?
Разумеется. Я 1997 года рождения, и с 2000 года я с семьей живу в Беларуси. Когда мне исполнилось 18 лет, я оформил себе вид на жительство. Я все это время там находился на законных основаниях.
Вам оказывали поддержку работники российского консульства? Что они делали по вашему делу?
Если честно, я не знаю, что они делали. Сотрудники российского консульства ни разу за все это время со мной не связывались. Я с ними, впрочем, тоже. Никто из них ко мне не приходил и мною не интересовался – ни в СИЗО, ни в колонии, нигде. Я про них вообще не слышал.
Адвокат у вас был государственный?
Нет, когда я стал обвиняемым и меня посадили в СИЗО, мама наняла адвоката.
Где вы отбывали срок после приговора?
В июне меня этапировали в СИЗО Барановичей, где я получил решение по апелляционной жалобе, что приговор остается в силе. И в конце июля меня этапировали в бобруйскую колонию. Колония полностью «красная». Да, впрочем, в Беларуси и нет других колоний. Но условия содержания там лучше, чем в СИЗО: можно куда-то выйти из барака, чем-то своим заняться.
Как происходила ваша экстрадиция в Россию?
Мне выдали запрет на посещение Беларуси сроком на два года. В день освобождения к 10 утра мне выдали мои вещи, я расписался за них, вышел к КПП, где меня уже ждала сотрудница отделения гражданства и миграции МВД. Меня передали ей. Она отвезла меня в местное бобруйское отделение гражданства и миграции, там я подписал все документы о высылке из страны. Параллельно туда подъехали мои друзья, передали мне вещи. Пока я заполнял бумаги, успели с ними поговорить. Когда были оформлены все документы, меня сотрудники повезли на границу на обычной легковой машине.
Омоновцы преследуют участника протестов в Минске. 22 ноября 2020 года. Фото: ТАСС / Forum
На границе меня высадили, сфотографировали на фоне большого герба Брянской области. И я пошел в Россию. Попутка подвезла меня до ближайшей железнодорожной станции.
Какие у вас теперь жизненные планы? Собираетесь возвращаться в Беларусь?
В ближайшее время я в Беларусь точно не могу вернуться, да и по истечении срока запрета на въезд не уверен, что вернусь, так как не знаю на самом деле, что они там [власти Беларуси] обо мне думают. Может быть, когда-нибудь, когда в стране что-то поменяется, вернусь. Конечно, хотелось бы, чтобы поменялось.
Я сейчас жду ответа консульства литовского, хочу в Литву переехать. Там же недалеко от Беларуси. Близкие, оставшиеся в Беларуси, хотя бы смогут периодически навещать меня.
Беседовал Роман Попков
