Даня Ливсон и его «Блэтгород». История популярного белгородского паблика и его создателя, которого обвиняют в работе на СБУ
Даня Ливсон. Коллаж: Анастасия Дубровина / «Вот Так»
Как-то раз летом 2018 года в Белгороде к 19-летнему Дане Ливсону на скамейку подсел пьяный мужчина — поговорить. Он рассказал, что работает водителем фуры, возит в Белгород из Украины гранитную плитку и «офигенно на этом зарабатывает». Мужчина добавил, что украинской плиткой мостят главную площадь города — Соборную.
Вернувшись домой, Даня начал разбираться и выяснил, что гранит с таким узором, как на Соборной площади, действительно добывают только в Украине, военный конфликт с которой на тот момент длился уже четыре года. Об этом Ливсон написал в своем паблике «Блэтгород» вконтакте (сейчас пост удален). Этим эксклюзивом Даня гордится до сих пор.
Вообще по профессии Даня повар, а не журналист, но он запустил одно из самых популярных медиа о Белгороде. Сейчас в телеграм-канале «Блэтгород» более 65 тысяч подписчиков, в одноименной группе вконтакте — более 50 тысяч (всего в Белгороде живет около 340 тысяч человек). В 2022 году, после вторжения РФ в Украину, Ливсон уехал из России, но продолжает рассказывать, как живет прифронтовой город. Ему угрожают подписчики, а местные журналисты обвиняют в работе на СБУ. «Вот Так» рассказывает историю Ливсона и «Блэтгорода».
«Фарфор», «Сидрерия» и «Бидон»
Сейчас Дане 24 года. Он родился в Харькове, но почти сразу переехал вместе с родителями в Белгород. В Харькове осталась бабушка: он постоянно ездил к ней в гости — последний раз в 2019 году. Летом 2022 года она умерла, приехать на похороны Ливсон не смог.
От центра Харькова до центра Белгорода — всего 72 километра. 24 февраля 2022 года. Фото: Антон Вергун / ТАСС / Forum
В 2014 году, когда Россия аннексировала Крым, Даня учился в техникуме на технолога общественного питания и смотрел телеканал «Дождь»: «[К аннексии Крыма] я негативно, наверное, относился. Но не понимал тогда, насколько это серьезно». Тогда в белгородских общежитиях появились беженцы из Донецка и Луганска, а в школах и университетах — антиукраинская пропаганда. «Приехало много студентов из Донецка, они тогда поступали без конкурса, были даже недовольства по этому поводу», — вспоминает Ливсон.
Студенты БелГУ из Украины. В 2015 году квота на студентов с востока Украины в Белгороде составляла 480 мест. Фото: НИУ «БелГУ» Объединение студентов Донбасса / vk.com
Из техникума Даню трижды отчисляли, потому что он «как-то не ладил с руководством». Восстанавливаться в очередной раз он не стал — устроился поваром. Сначала работал в доставке суши «Фарфор», потом — в гастробаре «Сидрерия», последним местом стал ресторан «Бидон».
«Вконтакте уже была цензура»
В 16 лет Даня начал вести сообщество вконтакте, в котором он публиковал реферальные ссылки на AliExpress. Тогда же он заметил, что паблики, посвященные региональным новостям, успешно зарабатывают на рекламе. Идея ему понравилась: так появился «Блэтгород» — «просто из-за денег». Ливсон вел группу параллельно с работой. «Смена повара — 14 часов. А в перерыве надо достать телефон, написать [новость в паблик]», — вспоминает он.
Даня запустил «Блэтгород» с другом, но потом они поссорились. Тогда Ливсон нашел двух студентов местного журфака — они согласились писать новостные посты для его паблика.
«Думаю, благодаря этому опыту они и поняли, что не хотят быть журналистами. На это не покушаешь. Доход [паблика] был 3 тысячи рублей в месяц. Теперь оба работают в рекламе», — рассказывает Ливсон. Сейчас «Блэтгород» он ведет один.
Даня отчаянно пытался монетизировать свою группу вконтакте: для этого даже удалил расследование про украинскую плитку на Соборной площади («Вот Так» ознакомился с оригиналом публикации) — посчитал, что из-за этого поста администрация вконтакте могла запретить размещение рекламы в паблике. «Там уже была цензура: если пошутил про власть, то модерацию не пройдешь», — говорит Ливсон.
Прилично заработать на паблике так и не получилось, зато он набрал аудиторию и привлек внимание.
«Мне кажется, это запугивание было»
Полицейские пришли к Дане Ливсону 14 февраля 2019 года — на работу в ресторан. Требовали отдать телефон. «Я им его не давал. Они три раза приезжали», — рассказывает он. После визитов на рабочее место полицейские вызвали Даню на допрос. На подходе к отделению у него зазвонил телефон.
«Звонит полицейский: “Ты подходишь?” Говорю ему: “Да”. И выкидываю телефон в сугроб», — вспоминает Ливсон. В отделе его стали обыскивать.
— Где телефон?
— Не взял, на допрос же нельзя.
— А с чего ты с нами говорил?
— Да у прохожего взял телефон.
— А номер почему твой?
— Сим-карту свою вставил.
Ливсона отпустили после того, как он воспользовался 51-й статьей Конституции, которая дает право не свидетельствовать против себя.
«Обвиняли меня в оскорблении [прежнего] мэра города Юрия Галдуна, — говорит Даня. — Но по итогу лингвистическая экспертиза не нашла состава [преступления]. Мне кажется, это запугивание было. Да и к тому же мэр не такой уж плохой оказался, много всяких реформ сделал».
Силовики обратили внимание на мемы, посвященные мэру, которые публиковал в паблике Даня. На допрос его вызвали в статусе «фиг пойми кого» — дело в итоге так и не завели.
«Нынешнее руководство [Белгородской области] мне не нравится, ничего прикольного не вижу в них. Даже не пошутишь про них», — сетует он.
Бывший мэр Белгорода Юрий Галдун. Фото: личный архив
«У нас в батумском чате 40 белгородцев»
В ночь на 24 февраля 2022 года Даня Ливсон не мог уснуть. В 5:30 утра российские телеканалы начали транслировать обращение Путина о «неонацистской Украине».
«Только она [речь] заканчивается — и летят ракеты. Было ужасно жутко. Я не знал, что делать», — вспоминает то утро Даня. Две недели он ничего не писал, ни с кем не разговаривал и практически не спал. А после уехал из Белгорода в Воронеж, чтобы «не видеть этих ракет, отгородиться».
«Я не мог поверить, что это вообще возможно», — говорит Ливсон. В то время он работал в рекламном отделе на крупном белгородском предприятии. Почти сразу после начала войны его уволили: начальство сказало, что из-за его паблика у компании могут быть проблемы. Предприятие Даня не называет: «Они попросили не упоминать, что я там работал. Фиг с ним, не буду».
31 марта Ливсон уехал в Грузию. Из накоплений у него было около тысячи долларов. Из Белгорода, говорит Даня, вообще уехало очень много людей: «У нас в батумском чате 40 белгородцев — это только те, кто знакомы друг с другом». Он продолжает вести «Блэтгород» и пишет о войне, не занимая антиукраинскую позицию.
Портреты Путина и его цитаты о русском мире на главной улице Белгорода, Россия. Фото: Елена Чернышова / Panos Pictures / Forum
«Паблик из России? На, получай»
«Канал абсолютно вражеский, админ канала сотрудничает со спецслужбами Украины», — написали про «Блэтгород» в октябре 2022 года в Z-канале «Zаписки Vетерана» с аудиторией более 300 тысяч человек.
Белгородский провластный журналист Владимир Бабин в переписке с корреспондентом «Вот Так» предположил, что Ливсон «был завербован СБУ и работает в сети строго под контролем ЦИПсО (Центра информационно-психологических операций ВСУ. — Ред.)».
Главный редактор газеты «Голос Белогорья» Владимир Бабин известен тем, что в октябре 2022 года назвал трусами и предателями российских солдат, сдавшихся в плен бойцам ВСУ. Об этом сообщили многие федеральные СМИ, после чего один из жителей Белгорода написал заявление в полицию на Бабина, однако реакции со стороны силовиков не последовало.
«На эту мысль наводит контент-анализ всего того, что Ливсон делает в своем телеграм-канале. Если перебежчик Ливсон вернется, можно не сомневаться, что он будет осужден и получит большой срок», — утверждает Бабин.
На обвинения Даня отвечает лаконично: «Они ошибаются, я не агент СБУ».
«Из-за части контента, который отчасти юридически, отчасти принципиально не могут себе позволить многие местные медиа, “Блэтгород” выделяется на их фоне. Из-за этого его записывают в каналы, которые якобы курируются из Украины», — говорит «Вот Так» главный редактор крупного телеграм-канала «Белгород №1» Владимир Корнев.
Ливсон получает угрозы не только от соотечественников, но и от украинцев. «Какой мотив? Да просто: паблик из России? На, получай. Они его даже не читают. Такое есть у всех админов. Кто-то [из админов] злится, для кого-то это подтверждение теории про нацистов в Украине. А кто-то, как я, старается с пониманием относиться к людям, которые постоянно живут под обстрелами», — рассуждает Ливсон.
Самое обидное, по его словам, когда злые сообщения прилетают из Белгорода — но в основном у Дани с горожанами «все в порядке». Они до сих пор делятся с ним эксклюзивной информацией, поэтому у него получается публиковать новости о прилетах снарядов быстрее оставшихся в городе журналистов и чиновников. Например, 28 февраля 2023 года «Блэтгород» первым написал, что в окно квартиры на улице Попова залетел беспилотник.
Сколько сейчас приносит реклама, Даня не рассказывает. Говорит, что зарабатывает на скачках курса криптовалют: «Я живу аскетично — покушал и нормально».
«Просто свастики надо убрать»
Больше всего за год войны Даню поразили обстрелы Белгорода и расположенных поблизости деревень. Он показывает свое фото с велосипедом на фоне сельских пейзажей — Белянка, Красное, Первое Цепляево.
Даня Ливсон в окрестностях города Шебекино Белгородской области. Фото: личный архив
«Сейчас все это обстреливается, а я в одном из этих сел до весны 2021-го жил. В Первомайский (поселок с населением меньше 200 человек. — Ред.) я ездил на велосипеде, смотрел на границу с Украиной и ехал назад. Я точно знаю, что люди [в Белгороде] — как и граждане Украины — не выбирали [войну]. Даже те, кто поддерживает “специальную военную операцию” и российскую власть — они заблуждаются. Но они не фашисты. Эти люди никак не влияли на нападение [на Украину], они жертвы ситуации. Какая разница, какой у них паспорт», — говорит Даня.
Даня скучает по дому, но в ближайшее время возвращаться в Белгород не планирует — считает, что находиться в России ему небезопасно. А вот потом можно приехать.
«Это мой город, почему я должен от него отказаться? Даже если над Белгородом свастику повесить — все равно это мой город. Просто свастики надо убрать. Когда все закончится, приезжайте все в Белгород, это лучший город для жизни», — делится Ливсон.
До войны он собирал документы для получения второго гражданства — израильского. Часть бумаг осталась в Харькове, теперь достать их Даня не может. «Но даже в Израиле, или в Африке, или в Грузии я буду считать родиной Белгород и Харьков — Слобожанщину», — говорит Даня.
Когда-нибудь он перестанет заниматься «Блэтгородом»: «Сейчас я не могу его не вести — есть аудитория, которая без меня что-то не узнает. А в целом хотелось бы заниматься чем-то поспокойнее и финансово более выгодным».
Юлия Галкина для «Вот Так»
