«Ты забываешь о смерти и делаешь свою работу». Истории фотографов, снимающих войну и беженцев
Братские могилы, сожженные тела на дороге, потоки беженцев – тысячи кадров этих ужасов облетели мир с начала путинского вторжения в Украину мир, часть которых уже стала символом войны. Ради них фотографы рискуют жизнью. К несчастью, для некоторых из них эти съемки стали последними в жизни.
По данным Верховной Рады Украины, с начала боевых действий погибли более 20 представителей медиа, среди которых известный фотограф Максим Левин и бывшая журналистка нашего издания Оксана Баулина. «Вот Так» поговорил с фотографами, которые освещают войну, об их эмоциях, страхе смерти и трудностях в работе.
«Я сначала помогу человеку и потом буду думать о съемке»
IT-специалист украинского отделения «Радио Свобода» Андрей Дубчак в 2013 году первым начал вести стримы с Майдана, тогда же начал фотографировать. Около года он ведет свой проект Donbas Frontliner, оcвещая события на востоке Украины и помогая иностранным журналистам.
Андрей Дубчак. Фото: Marian Kushnir
«В 2013-м я оказался на Майдане, потому что некому было проводить трансляцию для РС. Я стримил всю Революцию Достоинства, в том числе бои в феврале 2014 года. В один из дней я взял с собой непрофессиональную камеру, сделал несколько кадров и понял, что хочу фотографировать, потому что некоторые снимки меня поразили.
С мая 2021 года я занимаюсь проектом Donbas Frontliner. Я открыл его с помощью краудфандинга и одного из украинских фондов. Я начал проект, потому что видел, что Россия накапливает войска и рано или поздно они пойдут вперед. Хотел привлечь внимание украинской и иностранной аудитории к тому, что люди гибнут, но этого никто не замечал до середины февраля. Война застала меня почти на линии соприкосновения на Донбассе. Мы были в Счастье, а 24 февраля ночевали в Северодонецке.
Решение ехать и снимать на войне должно быть взвешенным. Нужно быть коммуникабельным, много говорить с людьми, иметь навыки действий в сложных ситуациях – как оказывать первую медпомощь, как экипироваться, как планировать поездку, как коммуницировать с армией и местной властью. Это очень важно. Со страхом на войне бороться сложно, но один из способов – начать снимать, потому что в этом случае хотя бы отвлекаешься и думаешь о работе. Если страх слишком сильный, то надо с кем-то поговорить, а не прятать это.
На этой войне есть несколько событий, которые не дают мне покоя. Первое – когда на моих глазах 6 марта убило семью.
Украинские военнослужащие возле убитой в результате российского обстрела семьи в Ирпене, Украина. 6 марта 2022 года. Фото: Андрей Дубчак / AP / East News
Это случилось, когда в Ирпене по мосту ударили минометами во время эвакуации мирных жителей. Мне тогда рикошетом попало по ноге, повезло, что был в берцах и ничего не сломалось, но болит до сих пор. В тот момент я на адреналине продолжил снимать, потом эти кадры увидел весь мир, их показали почти по всем ведущим телеканалам. Когда поднялся шум, то в следующие несколько дней была тишина и люди могли спокойно уходить из Ирпеня. Я очень надеюсь, что в том числе наша работа привела к тому, что Россия не стала больше бомбить этот мост.
Я всегда говорю, что если передо мной в кого-то попали, то я сначала попытаюсь помочь человеку и уже потом буду думать о съемке.
Эмоции в работе и помогают, и мешают. Я могу плакать и сейчас. Если у меня слезы, я позволяю им идти, понимая, что это способ снизить стресс. Глубоких переживаний сейчас меньше, но все равно было, например, тяжело снимать эксгумацию семьи и их маленького ребенка, которых армия РФ расстреляла под Макаровым.
Страх смерти, конечно, есть, хотя со временем понимаешь, что это все равно произойдет, забываешь и просто делаешь свою работу. Несколько лет назад я попал под обстрел на Донбассе, работал снайпер, и после этого я сильно нервничал. Нужно понимать, как действовать в критической ситуации и не паниковать.
Жители Киева пытаются сесть в эвакуационный поезд на Львов. 4 марта 2022 года. Фото: Андрей Дубчак / AP / East News
События, начиная с Революции Достоинства, сформировали в Украине огромный пласт гражданского общества. Если бы Зеленский или другой руководитель повернул не туда, общество бы поставило его на место. Гражданское общество в Украине сейчас одно из самых прогрессивных в мире. Все помогают друг другу, делают все, чтобы страна победила, и жертвуют для этого жизнью. Это монолитное основание, на котором будет стоять дальнейший успех Украины».
«Нет ничего ужаснее, чем снимать убитых мирных жителей»
Эдуард Крыжановский увлекся фотографией в 2014 году, после событий на Майдане, освещал конфликт на Донбассе. В последние годы был фотографом в офисе премьер-министра и главы МИД Украины. C начала полномасштабной войны освещает боевые действия и жизнь украинцев.
Эдуард Крыжановский. Фото из личного архива
«Я с самого детства жил в Киеве. В 2014 году в 20-летнем возрасте начал работать журналистом. Сначала был Майдан, потом АТО, вместе с текстами я делал и фотографии, которые начали публиковать. Сначала это был любительский уровень, однако через некоторое время я начал заниматься только фотографией. Я основал свой продакшн, сотрудничал с разными медиа, потом был личным фотографом премьер-министра Алексея Гончарука, а сейчас – главы МИД Украины Дмитрия Кулебы.
Когда началась война, я вывез из Киева семью и через несколько дней вернулся, чтобы работать. Фотографировал происходящее в столице и вокруг нее, находился в Ирпене во время боев за город, снимал Бородянку, Бучу, события под Черниговом. Учитывая опыт 2014 года, я привык к работе в экстремальных условиях и знал, что делать. Просто взял камеру, каску, бронежилет и поехал делать свою работу.
Боец ВСУ фотографирует разрушенный жилой дом после того, как город покинули российские военные. Бородянка, Украина. 5 апреля 2022 года. Фото: Эдуард Крыжановский для «Вот Так»
Конечно, съемки в условиях войны отличаются от рутинной работы. Когда заезжаешь на освобожденные территории до того, как туда приехало много прессы, то люди тебя не замечают. Они будто еще живут на этой войне, при обстрелах, они заточены на то, чтобы найти укрытие, еду, и в такие моменты не так сложно что-то интересное снять.
В мирное время люди уделяют много внимания камерам и фотографу и это не очень хорошо для кадра. А здесь они живут своей жизнью, надо просто щелчком фотоаппарата правильно попасть в их жизнь, чтобы все задокументировать.
Самое ужасное, что я видел за последние два месяца, – это многочисленные тела убитых мирных жителей, которые не имели отношения к этой войне. Еще запомнил съемку под Черниговым, где в школе российские солдаты держали в заложниках более 300 человек. Там дети писали на стенах, что не хотят войны, на это очень тяжело смотреть. Ты понимаешь, что в этом темном маленьком подвале были люди и много напуганных малышей. Для меня как отца двух детей это просто ужасно.
Мужчина ехал из Киева в Чернигов. Не доезжая нескольких десятков километров до пункта назначения, он остановился на обочине и вышел из машины. Мужчина задел мину, она сдетонировала – тело осталось лежать прямо на дороге. Украина, 13 апреля 2022 года. Фото: Эдуард Крыжановский для «Вот Так»
Мне кажется, что после войны для Украины начнется время большой стройки, но не только домов, но и национальной идентичности.
Последнее и так строилось и возрождалось очень хорошо на протяжении последних восьми лет, но сейчас это будет делаться с новыми силами. Сейчас я наблюдаю, что даже те, кто до войны имел какие-то сомнения в отношении России, объединились и готовы отстраивать Украину во всех смыслах”.
«Война укрепила нашу страну, показала ее силу»
Яна Сидаш из Львова увлекается фотографией с 2019 года. Во время войны снятые ею кадры с беженцами публиковались в ряде мировых СМИ.
Яна Сидаш. Фото: Дмитрий Шкляров / Facebook
«Когда началась полномасштабная война, я была в своем родном городе, во Львове, где остаюсь до сих пор. Последняя неделя перед войной была для меня очень напряженной. В воздухе будто витало чувство неотвратимости. Я постоянно следила за новостями и понимала, что открытое столкновение начнется в ближайшее время.
Конечно, во время войны тяжело, эмоциональное состояние очень нестабильное, есть растерянность. Но в какой-то момент ты понимаешь, что нужно брать себя в руки и делать то, что можешь лучше всего, чтобы помочь своей стране в это тяжелое время.
Беженцы из Украины на пограничном пункте «Рава-Руська – Гребенне». Украинская сторона границы. 6 марта 2022 года. Фото: Яна Сидаш / «Вот Так»
Я снимала беженцев с самого начала войны и много общалась с ними. Для меня было важно понять их чувства и настроения. Показать, что я не просто делаю кадр, а рассказываю этим историю каждого человека. Мне трудно представить, через что им пришлось и приходится проходить до сих пор, поэтому мне хотелось поддержать их хотя бы разговором.
У каждого человека своя история, но почти все, с кем я общалась, имели одно общее желание – вернуться домой.
Есть много моментов, которые мне запомнились. Один из них – это съемки на вокзале во Львове на третий день войны, когда люди ждали эвакуационные поезда. Здание вокзала и перроны были полностью заполнены людьми, кто-то спал, кто-то бегал по путям в поисках своих близких, было очень шумно и напряженно.
Беженка из Украины на пограничном пункте «Рава-Руська – Гребенне». Украинская сторона границы. 6 марта 2022 года. Фото: Яна Сидаш / «Вот Так»
Было сложно работать на границе, когда люди теряли сознание, ссорились, плакали, а я все равно ходила между ними и снимала. Я была в растерянности, хотела им как-то помочь, но не знала как. В такие моменты руки могут опуститься, но важно помнить, почему снимаешь и что хочешь показать. Помнить, что освещение ситуации во время войны и есть моя помощь.
Это война укрепила нашу страну, добавила уверенности в своей силе, показала, какая Украина мощная и несгибаемая. Это не просто красивые слова, это – правда».
Алик Спиридонов для «Вот Так»
