«Понимала, что если закричу, нас перестреляют». История украинки, изнасилованной российским военным

Из соображений безопасности редакция “Вот Так” не разглашает фамилии героинь и название населенного пункта, где российский военный совершил преступление.

«Сказал развернуться спиной и не кричать»

Один из спальных районов Житомира, с недавних пор – тыл. Сюда, к родителям, из Харьковской области смогла вырваться одна из жертв сексуального насилия российских солдат. Мария до войны жила и работала в Харькове. Девушке 28 лет. В первый день войны она вместе с коллегами поехала к одной из коллег в Изюмский район области.

«Думали, вся жесть будет именно в Харькове и в селе будет безопасней переждать, а потом вернуться в Харьков. Нас было пятеро, девочки и женщины, все работали вместе и 24-го [февраля] сели в машину и поехали к родителям нашей подружки», – вспоминает Мария.

Женщины протестуют против войны. Берлин, Германия. 21 апреля 2022 года. Фото: Lisi Niesner / Reuters / Forum

Уже через несколько дней село оккупировали войска РФ. Дом, где прятались девушки, находился рядом с продуктовым магазином.

«Они мародерили. Зашли в село, из магазина вытаскивали абсолютно все – мы видели в окно. Потом трое зашли к нам во двор…» – продолжает рассказ Мария.

В этот момент она начинает плакать, у девушки дрожат руки. В комнату, где мы общаемся, заходит ее отец. Он крепко прижимает дочь к себе. Взрослый мужчина сам еле сдерживает слезы. Просит закончить разговор, но через какое-то время Мария продолжает.

«Эти трое зашли к нам в дом, не чеченцы, не буряты, славянская внешность. Молодые парни, лет по 25 максимум. Спросили, есть ли в доме мужчины. С нами был отец коллеги, ему за 60, попросили его документы. Наши документы тоже попросили. Пока двое разговаривали с папой коллеги, один сказал мне: “Пойдём”. Ну и там все случилось».

На вопрос, угрожал ли ей солдат, Мария отвечает, что у него был автомат, а это само по себе вызывает страх:

«Я не понимала, что происходит, была в ступоре. Мы зашли в комнату, он закрыл двери и сказал развернуться спиной к нему и не кричать. Ну и дальше… Это продолжалось минут 10, потом его окликнули, он оттолкнул меня в стену, натянул штаны и вышел».

– Насильник что-то говорил вам?

– Нет, только чтобы не кричала. А я и не могла кричать – у меня был шок, ужас, и я примерно понимала, что, если закричу, девочки могут ворваться меня спасать и нас перестреляют всех.

– Вы рассказали своим подругам о том, что произошло?

– Когда я вышла, все и так всё поняли. Все плакали. В тот же день мы решили выезжать оттуда любыми путями. Родители коллеги остались.

– В правоохранительные органы вы обращались?

– Да, уже здесь, когда выехала, написала на специальный ресурс о совершенном военном преступлении. Со мной связались. Гинекологическую экспертизу не проходила – четыре дня прошло на тот момент.

– Что вам известно о насильнике?

– Знаю, что зовут Андрей – его окликнули этим именем товарищи. Больше ничего. Молодой, младше меня, скорее всего, светлые глаза и волосы, высокий.

– Сейчас как вы себя чувствуете?

Первые дни я не понимала, что произошло, был ступор. Инстинкт самосохранения что ли сработал и просто мы искали пути, чтобы выехать поскорее. Накрыло уже здесь.

Винила себя в том, что не сопротивлялась, но потом с психологом начала заниматься, и сейчас уже понимаю, что если бы я начала сопротивляться, не выжил бы никто.

Родители тоже себя винили, что не поехали за мной, но как бы они поехали?.. С ними тоже работает Елена (психотерапевт. – Ред.). У отца инвалидность, на фронт не взяли, он в первые дни рвался, хотел мстить.

– Какого наказания вы пожелали бы этому военному?

– Самой страшной смерти ему, и всей его семье, и этим уродам, которые с ним зашли, и вообще всем, кто пришел в нашу страну. Извините за грубость, но честно говорю.

«Главное проработать полученную травму»

С 1 апреля в Украине под эгидой омбудсмена заработала горячая линия психологической помощи. Жертвы военных преступлений, в том числе женщины, изнасилованные солдатами, могут обратиться туда. На линии работают пять профессиональных психологов, но в частном порядке пострадавшим помогают гораздо больше специалистов. Одна из них, Елена, работает с Марией онлайн.

– Что главное в работе с такими клиентами, как Мария?

– Я практикующий терапевт уже больше 20 лет. Много работала с женщинами, которые страдали от физического, сексуального и психологического насилия. Но случай изнасилования во время войны – первый в моей практике.

Главное – проработать полученную травму, чтобы женщина не винила себя, чтобы смогла со временем построить здоровые отношения, создать семью, не озлобиться на мужчин, на себя.

– Сколько сеансов в неделю вы проводите?

– Каждый день, плюс клиент может звонить мне в любое время суток, если случается паническая атака. Но Маша – сильная девушка, она умница. У нас уже большой прогресс, хоть впереди еще много работы.

– Почему российские оккупанты насилуют украинок?

– Моя задача сейчас – помочь пострадавшим, а что в голове у насильников… Это нездоровые люди.

«Мы сделаем так, чтобы у вас не рождались дети»

За неполные три недели работы за помощью на горячую линию обратились более 400 человек (по состоянию на 19.04.2022. – Ред.). Большинство звонков – от жителей освобожденных городов в Киевской области: Бучи, Ирпеня, Гостомеля. Люди обращаются за помощью преимущественно в связи с половыми преступлениями, сообщала украинский омбудсмен Людмила Денисова в комментарии “Радио Свобода”.

«Эти женщины и девушки рассказывают, что, когда их насиловали, все эти ублюдки говорили: “Мы сделаем так, чтобы вы ни разу не захотели больше допустить к себе мужчин, чтобы потом у вас дети никогда не рождались”», – рассказывала омбудсмен.

По словам Денисовой, количество обращений за психологической помощью ежедневно растет. Сегодня, 22 апреля, она сообщила о новом случае: во время оккупации Ирпеня трое российских военных изнасиловали женщину и ее 15-летнюю дочь. После этго обеих убили, рассказала уполномоченная по правам человека.

С начала войны зафиксировано одиннадцать случаев, когда женщины забеременели от насильников.

Юлия Колтак для «Вот Так»