Выгорели в отсутствие противника. Российские антифашисты переживают не лучшие времена
Антифашистская демонстрация в День народного единства в Москве, 4 ноября 2011 года. Фото: Reuters / Forum
Владимир Путин не раз заявлял, что одна из двух главных причин вторжения России в Украину — так называемая денацификация. При этом на протяжении последних 15 лет власти РФ уничтожают борцов с праворадикальной идеологией. Вместе с активистами, пострадавшими за свои идеи, «Вот Так» разбирается в том, что сейчас представляет из себя антифа-движение, которое переживает не лучшие времена.
Ножи и пистолеты
Десятки людей в масках и балаклавах собрались у желтого трехэтажного здания с белыми колоннами — здесь располагается администрация подмосковного города Химки. Молодые люди кидают в стены и окна бутылки и камни, стреляют в воздух из травматических пистолетов и поджигают дымовые шашки. Сквозь розовый и серый дым видно, как некоторые из них пишут на колоннах «Спаси русский лес!». Через пять минут собравшиеся уходят, держа в руках плакат «Очистим лес от фашистской оккупации» и скандируя «Это наш лес!» Это было 28 июля 2010 года.
Акция против вырубки Химкинского леса и деятельности неонацистов, которые охраняли строительную технику в лесу и сдерживали протестовавших там экологов, стала самой знаковой и одновременно последней крупной активностью антифашистов: по разным данным, в акции приняло участие от нескольких десятков до полутысячи человек.
К тому моменту уже нет в живых дюжин российских антифашистов. Все они погибли от рук представителей нацистских группировок. Несмотря на то, что антифашистское движение предполагает антиавторитарность и горизонтальность, неформальные лидеры, готовые брать на себя риски, все же были. Часто жертвами становились именно они. Большинство убитых зарезаны или застрелены.
Одной из первых жертв правых стал музыкант и студент Александр Рюхин. Его убийцы — Никита Тихонов и другие члены «Боевой организации русских националистов», БОРН.
Евгения Хасис и Никита Тихонов слушают оглашение приговора в Московском городском суде, 2011 год. Фото: Артес Коротаев / ТАСС / Forum
В суде семью Рюхина представлял адвокат Станислав Маркелов. Застреленный в 2009 году вместе с журналисткой «Новой газеты» Анастасией Бабуровой лидером БОРН Никитой Тихоновым. Маркелов и Бабурова стали самыми известными жертвами правых радикалов. Тихонова приговорили к пожизненному сроку, позже добавив еще 18 лет. Его подруга и сообщница Евгения Хасис получила 18 лет колонии. Позже жертвами других участников БОРН стали антифашисты Фёдор «Федяй» Филатов, Иван «Костолом» Хуторской и Илья Джапаридзе.
Пока шли судебные процессы, Никита Тихонов сообщил, что «серый кардинал» БОРН Илья Горячев имел связи в администрации президента России, где и одобрили создание БОРН и расправы над соперниками ультраправых. Косвенно это может свидетельствовать о том, что антифашисты (как минимум, некоторые из них) были врагами российских властей.
Убийства совершались буквально каждый год. Последней заметной жертвой нацистов стал Никита Калин из Самары. Активисту движения «За честные выборы» нанесли порядка 60 ножевых ранений 9 февраля 2012 года. Его убийцу Николая Заливаку приговорили к 7 годам лишения свободы. На портале «Правые новости» убийство Калина назвали «ликвидацией шафки». Именно так — через «ф» — в националистической среде пренебрежительно называли своих оппонентов.
Антифашисты объясняют нападения на своих товарищей тем, что ультраправые увидели в них реальную угрозу. Националисты парируют: «Мы никогда не воспринимали антифашистское движение всерьез, называли их “шафками” и относились хуже, чем к кавказцам. Нападали по этой же причине, а не потому что боялись или считали равными себе», — рассказал «Вот Так» один из бывших ультрас, пожелавший остаться анонимным.
Владимир Басманов, один из лидеров Движения против нелегальной иммиграции (ДПНИ) и «Движения националистов», подтверждает, что у многих ультраправых пренебрежительно-брезгливое отношение к «афе» как к предателям народа, для которых главное — уничтожить его защитников, то есть националистов.
Шафка бывает кусачей
До начала массовых убийств антифашисты были активны чуть больше пяти лет. Движение появилось в России в конце девяностых и и локализовалось в основном в мегаполисах — Москве, Петербурге, Нижнем Новгороде. Оно никогда не было однородным, а состояло из всевозможных автономных групп: анархистов, ультралевых марксистов, левых скинхедов (антирастистов, социалистов и анархистов, в отличие от праворадикального крыла субкультуры), футбольных фанатов, которые были против «правого движа» в околофутболе.
«Когда человек называет себя антифашистом, это означает очень разное. Понятно, против чего ты. Но за что выступаешь — в этом уже может быть много расхождений», — объясняет Алексей Гаскаров, отсидевший 3,5 года по «Болотному делу». Разношерстную публику объединила борьба с агрессией праворадикального спектра. Отчасти это удалось: уличный фашизм не побежден, но с годами заметно ослаб.
Петербуржец Игорь Шишкин отсидел 3,5 года делу «Сети» и вышел на свободу в июле 2021-го. В антифашистское движение он, как и многие подростки, попал через неформальную музыкальную сцену:
«В 2006 году меня и моих друзей избили нацисты на концерте группы “Король и Шут” в питерском СКК «Юбилейный». Просто потому что мы выглядели как неформалы, то есть не так, как они. Мы были маленькие подростки, лет по 15, а они — большие лысые дяди.
Игорь Шишкин после освобождения в Европе. Фото из личного архива
Мы поняли, что нужно что-то с этим делать. И на другом концерте уже смогли за себя постоять. Нам стало интересно, почему есть какие-то лысые придурки, почему они нам мешают жить, и что мы можем с этим сделать. На концертах мы познакомились с антифашистской тусовкой, стали устраивать митинги, благотворительные мероприятия».
Антифашисты всегда заявляли, что используют только ответное либо превентивное насилие исключительно по отношению к своим ультраправым оппонентам. Среди таких примеров — нападения на пикеты ДПНИ в 2006 году. Сторонники лидера движения Александра Белова (Поткина) получили черепно-мозговые травмы и ножевые ранения, нападавшие — условные сроки. Несколько десятков антифашистов вламывались в офис прокремлевского движения «Россия молодая». Причиной стало сотрудничество депутата лидера движения и депутата Госдумы Максима Мищенко с ультраправой организацией «Русский образ». Позже закидывали камнями и файерами Союз писателей в Москве, мотивировав демарш их лояльностью к националистам.
Целесообразность расправ над оппонентами поддерживали не все. Вот что говорит об этом Шишкин: «Это был извечный вопрос о применении насилия, особенно среди более политизированной части, к которой относился я. Но на тот момент насилие было актуально. Если бы мы не проявляли ответное, а часто и превентивное насилие, нас бы всех просто раздавили». «Все» — это не только сами представители движения, но и те, кого они стремились защищать: посетители концертов и музыканты, мигранты, ЛГБТК+ люди, мирные протестующие.
Столкновение антифашистов (слева) и националистов на «Марше миллионов» в Москве, 2012 год. Фото: Максим Шеметов / Reuters / Forum
Даже те, кто поддерживал ответную агрессию, считали неправильным отвечать убийствами на убийства. Вместо этого они стали выходить за рамки субкультуры: «Когда нацисты стали убивать антифашистов массово или более жестко, у нас возник вопрос перехода от субкультурных разборок в политическую плоскость. И мы стали больше времени уделять не концертам и уличным историям, а политическим акциям с целью обратить внимание на то, что происходит. Более-менее это получилось», — рассказывает Алексей Гаскаров.
Антифашисты устраивали мероприятия в разных городах России: от несанкционированных перекрытий улиц против полицейского беспредела до раздачи еды бездомным в рамках акции «Еда вместо бомб» и Дней памяти Маркелова и Бабуровой, на которые в Москве приходило больше тысячи человек. Без задержаний обходилось редко.
Апатия и вырождение
До 2007 года сотрудники милиции не особо разбирались в противостоянии «фа» с «антифа» и относились к ним как к ОПГ, делящим территорию. Все изменилось в 2008 году, когда было сформировано Главное управление по противодействию экстремизму МВД. «Эшники» обратили внимание на уличных радикалов, как левых, так и правых. Условные сроки за ответное насилие антифашистам сменились реальными.
В 2008 Алексей Бычинов, друг убитого в Петербурге тремя года ранее антифашиста Тимура Качаравы, сел на 5 лет за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью (ст. 111 УК РФ). Бычинов защищался ножом от зиговавших подростков, которые напали на него с битыми пивными бутылками. Московский антифашист Алексей «Шкобарь» Олесинов провел 1 год в колонии за хулиганство (ч. 2 ст. 213 УК РФ): суд обвинил его в драке с охранником клуба «Культ». «Основным аргументом следствия в пользу ареста был тот факт, что Олесинов былантифашистом. Драка с охранником клуба стояла на втором месте, тем более охранник не пострадал», — говорил его адвокат и соратник Станислав Маркелов.
В те годы убийств, совершенных на почве расизма и ксенофобии, было в разы больше, чем устранений антифашистов. Только по официальной статистике, в 2009 году погибло 82 человека. Для сравнения, в 2008-м их было 28, а еще годом ранее — в два раза меньше.
На пик насилия государство ответило репрессиями по отношению к праворадикальному спекрту. В 2008 году сроки от 10 до 20 лет лишения свободы получили главари и участники банды Рыно-Скачевского. В 2011 году 13-ти неонацистам из банды «НСО-Север» дали сроки от 10 лет до пожизненного. В 2015 году вынесли обвинительные приговоры членам БОРН.
Таким образом, к началу «десятых» у антифашистов не осталось главного идейного врага. Журналист, соавтор книги «Быть скинхедом: жизнь антифашиста Сократа» и ведущий подкаста «Публичные призывы» про историю российского антифашизма Дмитрий Окрест считает, что отсутствие общего врага привело к «апатии и выгоранию, даже к вырождению» антифашистского движения.
Наибольшее влияние на дальнейшую судьбу «движа» оказала та самая акция в защиту Химкинского леса против постройки новой трассы Петербург-Москва, прошедшая в 2010 году. Резонансные аресты и приговоры Алексея Гаскарова и Максима Солопова поумерили антифашистский пыл, даже несмотря на на то, что Гаскарова суд признал невиновным, а Солопов отделался 2 годами условно. После этого некоторые «химкинские заложники» покинули страну: среди них брат Максима Солопова Денис, а также Пётр Силаев, вокалист группы «Проверочная линейка» и автор книг «Исход» и «Корреспондент Гаскаров в аду».
Алексей Гаскаров и Максим Солопов (слева направо) в Химкинском городском суде, 2011 год. Фото: Станислав Красильников / ТАСС / Forum
Сажайте и вырастет
Говоря о кризисе в антифа-движении, все собеседники «Вот Так» называют 2012 год. С одной стороны на спад повлияло региональное, но тем не менее, громкое дело «Антифа-РАШ» — первое, связанное с преследованием людей антифашистских взглядов. Тогда пятерых антифашистов обвинили в создании «экстремистского сообщества» в Нижнем Новгороде. Сфабрикованное «эшниками» дело в итоге закрыли.
Вторая причина снижения активности — процесс по «Болотному делу», который привел к вынужденному перерыву в любой оппозиционной деятельности, в том числе, антифашистской. К 6 мая 2012 года, когда прошел «Марш миллионов» на Болотной площади, от сплоченного антифашистского движения почти ничего не осталось. По «Болотному делу» посадили Гаскарова, анархиста Степана Зимина, активиста «Левого фронта» Владимира Акименкова, гражданскую активистку Александру Духанину и многих других.
Дмитрий Окрест отмечает, что ни репрессии после Химок, ни Болотное дело не шли на укрепление и стабилизацию движения. К аналогичным события он добавляет оба ареста Алексея «Сократа» Сутуги.
В отличие от ультраправых, антифашисты и анархисты никогда не стремились попасть в большую политику: «Сама идеология предполагает принципиальную аполитичность [собеседник имеет в виду антипредставительность], а участие в парламентской политике — пустая трата времени», — говорит Окрест. Игорь Шишкин называет еще одну причину: «Все понимали, что в России есть только одна партия — “Единая Россия”, все прекрасно понимали, как работает политическая система в России и не видели, зачем тратить время и силы на создание того, что не будет иметь будущего априори».
С 2017 года посадки возобновились. На этот раз прокуратура использовали не статьи об участие в массовых беспорядках или применение насилия в отношении представителя власти, как это было с Болотной. Более серьезные статьи предполагают людоедские сроки. Восьмерых фигурантов дела «Сети» отправили в колонии на срок до 18 лет за создание экстремистского сообщества и/или участие в нем (части 1 и 2 статьи 282.1 УК РФ).
Математика Азата Мифтахова арестовали и обвинили в поджоге офиса «Единой России». 4 сентября 2023 года он освободился из колонии после 6 лет, но его сразу задержали и завели новое уголовное дело — об оправдании терроризма (ч. 1 статьи 205.2 УК РФ).
Массовые убийства, посадки и вынужденная эмиграция, а также внутренний раскол после аннексии Крыма окончательно дестабилизировали антифашистское движение.
Нет фашизма — нет проблем
Путинский режим максимально закрутил гайки в отношении российских оппозиционеров любой направленности. В данных условиях движению существовать сложно, особенно, в изначальном виде. Но все равно отдельные антифашисты и анархисты в России не опускают руки. Одни занимаются журналистикой или правозащитой (например, инициатива, оказывающая поддержку преследуемым за антивоенные действия «Зона солидарности»). Партизанскую деятельность продолжает «Боевая организация анархо-коммунистов» (БОАК), даже после того, как один из основателей, Дмитрий Петров, погиб в бою под Бахмутом на стороне Украины. Ее участники взяли на себя ответственность за поджог вышки сотовой связи в Белгородской области, подрыв моста, ведущего к объекту Минобороны и демонтаж рельс на железнодорожных путях, ведущих в воинские части на территории России.
В 2022 году прогремело «тюменское дело». Шестеро анархистов и антифашистов обвиняются в создании «террористического сообщества» — по версии следствия МВД, молодые люди собирались взрывать военкоматы, отделы полиции и железнодорожные пути, по которым составы с военной техникой идут в Украину). На днях следствие ужесточило фигурантам обвинение, теперь им грозит до 20 лет лишения свободы.
В октябре 2023-его Савелия Фролова приговорили к 6 годам колонии строгого режима по обвинению в приготовлении к госизмене (ч.1 ст. 30, ст. 275 УК РФ). А 12 ноября задержали 18-летнего Юрия Михеева и 19-летнего Матвея Мельникова. По обвинению в диверсии (ч. 2 ст. 281 УК РФ) им грозит до 20 лет заключения.
Тем не менее на вопрос об актуальности антифашисткого движения, как средства борьбы с путинским режимом, Алексей Гаскаров отвечает отрицательно: «Современное оппозиционное движение должно быть не контрукультурным, а широким и решать главную задачу. Она такая же, как и в 2012 году — вернуть в Россию демократию и политические свободы, чтобы люди разных взглядов имели возможность на что-то влиять, спорить, формировать программы».
Ирина Новик
