«Аллея кошмаров»: ретро-триллер Гильермо дель Торо

Брэдли Купер в роли Стэна в фильме «Аллея кошмаров». Кадр: Image Capital Pictures / Film Stills / Forum

В прокат вышла «Аллея кошмаров» – новый фильм Гильермо дель Торо с Брэдли Купером, Кейт Бланшетт, Руни Марой и Уиллемом Дефо. Специально для «Вот Так» Роман Черкасов рассказывает, получилось ли у режиссера-сказочника снять нефантастическое кино и поиграть в Голливуд 40-х.

В прологе мы видим, как в пустой комнате сельского дома Стэн (Брэдли Купер) возится с завернутым в ткань трупом, спускает его в дыру в полу, поджигает дом и уходит. Он идет, а вдали за спиной полыхает огонь.

Прибившись к «странствующему карнавалу» (traveling carnival – традиционное американское развлечение, соединяющее черты передвижной ярмарки, луна-парка и цирка), Стэн сближается с «электрической девушкой» Молли (Руни Мара), а еще с медиумом Зеной (Тони Коллетт) и ее мужем Питом (Дэвид Стрэтэйрн).

От Зены и Пита он узнает, при помощи какой системы хитроумных приемов балаганным артистам удается создавать иллюзию ясновидения, с завязанными глазами угадывать, что держит в руках ассистент, и «читать прошлое». Решив, что нелепо растрачивать такое бесценное умение на деревенских простофиль, Стэн перебирается в большой город, облачается во фрак и в союзе с психоаналитиком Лилит Риттер (Кейт Бланшетт) начинает дурить публику более серьезную и куда более опасную.

Роман «Аллея кошмаров» Уильяма Грешема появился в 1946 году, и уже через год по нему было снято кино – отличнейший нуар Эдмунда Гулдинга с Тайроном Пауэром в главной роли. Сперва фильм Гулдинга разоблачает перед зрителем (и жадно внимающим Стэном) уловки ярморочных трюкачей – рассказывает, какими методами пользуются балаганные ясновидцы и откуда берутся фрики, которых демонстрируют публике за денежку малую, – а затем бесстрастно проделывает ту же операцию разоблачения волшебства и со всем этим чертовым миром.

Любой фокус имеет до обидного простую разгадку, и наш мир тоже за блестючей мишурой и цветистой сложностью скрывает истины простые и беспощадные. Человек человеку волк, каждый сам за себя, бог против всех, все остальное брехня.

Как положено самым черным из нуаров, фильм 47 года бил зрителя под дых и сурово заглядывал в глаза: теперь ты понял, как тут все устроено? Глянь-ка на беднягу Стэна, уж он-то, похоже, точно пришел к полному пониманию.

Дель Торо добрый человек и бить никого не собирается

Поскольку это требуется сюжетом, Гильермо дель Торо, конечно, тоже приподнимает завесу над профессиональными секретами цирковых телепатов, но всерьез заниматься расколдовыванием мира он не хочет, не желает, его художественный темперамент решительно против этого восстает. Рассказывая первую в своей кинокарьере совершенно реалистичную историю, где нет никакой фантастики, режиссер тем не менее сохраняет и сказочную повествовательную интонацию, и волшебную атмосферу.

Оно и понятно. Грешем писал роман, а Гулдинг снимал фильм о современной им Америке, узнаваемой для каждого читателя и зрителя. Для дель Торо Соединенные Штаты конца 30-х – начала 40-х – это далекий мир, тридевятое царство, населенное фантастическими и не вполне правдоподобными существами: женщинами-вамп и мужчинами в подтяжках. Он выдерживает повествование в духе сказочной условности, создает причудливое освещение с «атмосферой тайны» и ставит за кадром характерный надрывно-гротескный вальсок.

Подчеркивая ненатуральность происходящего, все актеры старательно переигрывают, а Кейт Бланшетт с таким хищным сладострастием щурит глаза, как не щурила никогда за всю свою, богатую на прищуривания, актерскую биографию.

Кейт Бланшет в роли доктора Лилит Риттер в фильма «Аллея кошмаров». Кадр: Image Capital Pictures / Film Stills / Forum

Старый нуар демонстрировал будничную изнанку цирка; для дель Торо цирк, показанный хоть с парадного, хоть с заднего хода, остается волшебным местом. Ярмарочные балаганы его завораживают, на карликов, силачей и медиумов он смотрит глазами ребенка, а трезвость мышления выключается сразу, как только он слышит крики зазывалы или видит карусель с лошадками.

Отцы и дети

То же и с психоанализом. Ставший к началу 40-х в США модной диковинкой, психоанализ в нуаре Гулдинга – просто инструмент манипуляции, которым пользуется конкретный персонаж Лилит Риттер, что роднит ее с проходимцем Стэном и делает героев своего рода двойниками в образной системе фильма. Гулдинг смотрит на всю эту психологию со стороны, сохраняя необходимые для его рассказа дистанцию, холодную голову и мужицкую сдержанность.

Дель Торо, напротив, очарован психоанализом не меньше, чем цирковыми фокусами. Вводя в фильм персонажа-психоаналитика, он первым делом сам охотно ложится на кушетку, укладывает туда же всех персонажей и всю историю и с удовольствием погружается в темные воды бессознательного.

Брэдли Купер в роли Стэна в фильме «Аллея кошмаров». Кадр: Image Capital Pictures / Film Stills / Forum

Он увлеченно наполняет картину психоаналитической образностью. Заспиртованный эмбрион Енох, убивший свою мать. Пролог с полыхающим домом, одиноко стоящим в полях. Главному герою он придумывает отца и эдипальные отношения с ним. Всем персонажам придумывает травмы и какие-то темные истории в прошлом. Даже подручный громила богача Гриндла в порядке нежданной исповеди зачем-то сообщает Стэну, что быть подручным громилой для него не просто работа, что Гриндл ему чем-то очень помог в прошлом и теперь – ну, что ты будешь делать?! – почти как отец.

Шрамы, загадки, белые нитки

От этих нововведений история становится менее убедительной, зато более загадочной. В оригинале Стэн вырос в приюте, и до того, как прибился к бродячему цирку, его помотало по Америке. Это тертый ловкач, которого жизнь тумаками научила изворачиваться и заговаривать зубы. У дель Торо герой до очень взрослого возраста (Брэдли Купер, конечно, в прекрасной форме, но на юношу все же не похож) прожил в сельской глуши со стариком отцом. Его ловкость происходит не из опыта (сына, как известно, ошибок трудных), это взявшийся ниоткуда волшебный дар, как в сказках о чудесных добрых молодцах и в историях об избранничестве.

Тайрон Пауэр младший в роли Стэна и Джоан Блонделл в роли в роли доктора Лилит Риттер в фильме в фильме «Аллея кошмаров» 1946 года выпуска. Кадр: FilmStills.net / Film Stills / Forum

В нуаре 1947 года мотивы действий Лилит, расчетливой докторицы с внимательными цепкими глазками, были просты и понятны – корысть. В новом фильме это томная Кейт Бланшетт, и дель Торо придумывает ей такой сложный клубок мотивов, что о причинах ее действий вряд ли сможет сказать даже она сама, а ее финальное объяснение еще больше все запутывает. Дель Торо снабжает ее темным загадочным прошлым, которое так и остается темным и загадочным. Придумывает ей шрам на груди, происхождение которого мы тоже так и не узнаем.

Словом, оставляет в конце фильма загадок не меньше, чем в начале. Создает, то есть, широкое поле для интерпретаций, чтобы киноманам после просмотра было, о чем поспорить (хотя интерпретировать тут, разумеется, нечего: вся эта символятина с недомолвками пришита к истории белыми нитками исключительно для красоты).

В старом фильме сюжет, не оставляя камня на камне от всего туманного и таинственного, двигался к шокирующей ясности, и в этом была сила этой истории и ее соль. Дель Торо уносит в прямо противоположном направлении. Он околдован всем, что вроде бы сам же пытается расколдовать, и моментально хмелеет от всего, на что вроде бы должен смотреть трезвым взглядом. Он панически бежит всякой однозначной простоты и городит смутные намеки там, где и не ожидалось и где они непонятно зачем нужны.

Это не делает фильм плохим, вовсе нет – ровно двух с половиной часовая «Аллея кошмаров» смотрится на одном дыхании, глаз не оторвать. Но, утратив то, что составляло суть этой истории, картина дель Торо вплотную подходит к тому, чтобы стать прилизанной и чисто декоративной конструкцией в стиле «ретро».

Роман Черкасов / «Вот Так»