Архитектор «русской весны». О влиянии Александра Дугина на взгляды Путина

Александр Дугин. Фото LEHTIKUVA / Heikki Saukkomaa / East News

Александра Дугина, очевидно истинную цель покушения, в результате которого погибла его дочь, некоторые медиа называют идеологом «русской весны», «философом Путина», «мозгом Путина» и так далее. С другой стороны, многие российские политологи (и академическое сообщество в целом) считают, что взгляды Дугина всегда были маргинальны и большого влияния на принимаемые Путиным решения оказать не могли. Действительно ли Дугин популярен лишь внутри собственной секты? Он просто ловко чувствует тренды в пене большой политики, или же представляет из себя нечто большее?

Одним из ключей в понимании этой фигуры может быть незаслуженно быстро забытая сегодня книга-расследование Чарльза Кловера — «Черный ветер, белый снег. Новый рассвет национальной идеи».

Это очень глубокое исследование того, как евразийские идеи лингвистов Николая Трубецкого и Романа Якобсона мутировали сначала в псевдоисторическую теорию Льва Гумилева, а затем Дугин начал выковывать на этой основе неофашистскую идеологию. Он дополнял ее идеями итальянского философа Джованни Джентиле — одного из основоположников итальянского фашизма, немецких философов Эрнста Юнгера и Карла Шмитта, на которых во многом опирается сейчас правая идеология и т.д. Так создавалась особая версия дугинского евразийства в качестве идеологии и политического учения.

Российское побережье от Абхазии до Украины

В самом начале книги Кловер упоминает, как впервые заинтересовался Дугиным. Произошло это в 1998 году и, что примечательно, в Киеве, во время интервью с Антоном Бутейко, тогдашним замминистра иностранных дел Украины. Дипломат посоветовал Кловеру прочесть свежую на тот момент книгу Дугина «Основы геополитики».

Обложка книги Александра Дугина “Основы геополитики”

«На следующий день я пошел в киевскую библиотеку имени Леси Украинки — пишет Кловер — и нашел там это издание… …Я был заинтригован, увидев на обложке какие-то древнегерманские руны в сочетании с картой бывшего Советского Союза. Автор выражал благодарность генерал-лейтенанту Николаю Клокотову, начальнику кафедры стратегии Военной академии Генерального штаба России, консультанту этой книги.

В “Основах геополитики” был изложен весь спектр взглядов, от правоконсервативных националистических до фашистских теорий, выдвигавшихся в период между двумя мировыми войнами, а также собственно геополитика в сочетании с политическим явлением, о котором я никогда прежде не слышал, — оно именовалось евразийством. Да уж, украинский министр иностранных дел имел все основания обеспокоиться, прочитав такой, например, пассаж <…>:

“Абсолютным императивом русской геополитики на Черноморском побережье является тотальный и ничем не ограниченный контроль Москвы на всем его протяжении от украинских до абхазских территорий… Северный берег Черного моря должен быть исключительно евразийским и централизованно подчиняться Москве”».

Из этого фрагмента следует нечто важное. Еще в начале девяностых, будучи лишь памфлетистом, пишущим о заговорах мировой закулисы в прохановской националистической газете «День», Дугин с подачи того же Александра Проханова начинает преподавать в академии Генштаба. Он пользуется поддержкой тогдашнего ее главы — Игоря Родионова, и того самого генерал-лейтенанта Клокотова. По итогам этого «курса» и был издан учебник «Основы геополитики».

Деморализованные крахом СССР генералы, пережившие череду унижений со стороны политического руководства, искали простых объяснений, новых идей и новых врагов. При этом советско-российское военное руководство всегда было невежественным в гуманитарной сфере. Их максимум — это политическая и идеологическая работа в войсках.

Так взгляды способного философа, ловкого компилятора старых конспирологий, уже успевшего позаимствовать кое-что и у европейских «новых правых», начали оказывать сильное влияние на лиц, принимающих решения. С одной стороны — на дезориентированных российских генштабистов, занимающихся «стратегией». С другой стороны, этот учебник, толковавший о «хартленде» (северо-восточной части Евразии, на которой помещалось большинство территорий распавшегося СССР. — Ред.) и рассматривавший Украину как предмет жизненного интереса вечной Империи в ее «генетически обусловленной» борьбе с Западом явно настораживал украинское высшее руководство. И побуждал держаться подальше от орбиты восточного соседа.

Александр Дугин во время выступления на съезде Национал-большевистской партии (запрещенной на территории РФ). 1998 год. Фото: Photoagency Interpress / Russian Look / Forum

Примерно в 2007 году Дугин в интервью выдает сентенцию о том, что правят его идеи, его дискурс. Это все доходит до высших этажей власти через размытый круг «своих людей», ретранслирующих “его дискурс” в размытой форме. К этому же времени как раз относятся многочисленные заграничные вояжи евразийцев во главе с Дугиным. В том числе на территорию Украины, откуда их не раз депортировали за провокационные действия.

Часто эти визиты коррелировали с официальными визитами. Или началом военных действий, как было в Северной Осетии, где евразийцы устроили летние полувоенные сборы при поддержке местных властей. Судя по всему, эта фаза означает и начало контактов с правым крылом путинского окружения — выходцами из ФСБ вроде Сечина и Якунина, плюс с неопределенным кругом сочувствующих, включая крупного бизнесмена Малофеева.

От себя добавлю, что примерно к этому же времени относится и появление огромного количества фантастики в жанре «попаданцев» и альтернативной истории. При всей дешевизне этой литературы и ее сомнительном качестве, там универсальным образом как раз обыгрывались евразийские идеи в духе противостояния Западу и борьбы с украинскими «нациками».

Эта волна сошла примерно к 2012 году. Это достаточно интересный и малоисследованный факт, особенно учитывая массовый экспорт подобного чтива в Украину. С этого же времени можно отсчитывать и начало антиукраинской и антизападной пропагандистской кампании в государственных медиа. Например, серия псевдоисторических передач Леонтьева о Большой игре (центральноазиатском соперничестве Российской и Британской империй в XIX веке. — Ред.) и т.д.

Предсказатель будущего

Также Кловер отмечает, что в 2009 году Дугин опубликовал карту Украины с отделенными от нее восточными областями и впервые употребил в отношении этих областей слово «Новороссия». А в декабре 2012 года, примерно на пятой минуте ежегодного обращения Путина к Федеральному собранию звучит фраза, которую Кловер тоже цитирует — «Хочу, чтобы все мы отчетливо понимали: ближайшие годы будут решающими… …Кто вырвется вперед, а кто останется аутсайдером и неизбежно потеряет свою самостоятельность, будет зависеть не только от экономического потенциала, но прежде всего от воли каждой нации, от ее внутренней энергии; как говорил Лев Гумилев, от пассионарности, от способности к движению вперед и к переменам». Видимо, именно от этого момента стоит начинать отсчет решений, приведших нас к 24 февраля 2022 года.

Президент России Владимир Путин выступает с ежегодным обращением к Федеральному Собранию Российской Федерации в Кремле. Москва, Россия. 12 декабря 2012 года. Фото: PhotoXpress / Zuma Press / Forum

В январе 2013 года в «Независимой газете» также выходит статья под авторством Путина, в которой тот использует дугинский термин — “государство-цивилизация”.

«Великая миссия русских — цитирует президентскую статью Кловер — объединять, скреплять цивилизацию. Языком, культурой, “всемирной отзывчивостью”, по определению Федора Достоевского, скреплять русских армян, русских азербайджанцев, русских немцев, русских татар. Скреплять в такой тип государства-цивилизации, где нет “нацменов”, а принцип распознания “свой — чужой” определяется общей культурой и общими ценностями. Такая цивилизационная идентичность основана на сохранении русской культурной доминанты, носителем которой выступают не только этнические русские, но и все носители такой идентичности независимо от национальности».

В общем, уже по этому фрагменту ясно, что путинское сознание — имперское. И откровенно фашистское: тут почти открытым текстом проговариваются идеи Джентиле, пусть и в ретрансляции и адаптации каких-то «свидетелей Дугина». Также это сознание колониальное, оно поражено неявными нацистскими идеологемами. Так, «нацменов» вроде и нет, но руссские — все же нация первого сорта, их культура — это мета-культура для остальных. Вам позволено принадлежать к какому-то этносу, если вы ставите перед ним слово «русский». А если нет, что же… «Всемирную отзывчивость» путинского режима мы уже не раз успели пронаблюдать с тех пор.

Далее странные совпадения продолжились. В марте 2014 года Дугин снова запустил в публичное пространство название «Новороссия». Еще до захвата Донецка и Луганска и за полтора месяца до того, как Путин произнес это же слово на “Прямой линии” 14 апреля 2014 года. Он также невероятно точно предсказал развитие событий, вплоть до деталей символики Новороссии и ввода большой группы наземных войск на исходе августа 2014 года.

Депутат Государственной Думы Иосиф Кобзон держит футболку с флагом Новороссии на пленарном заседании Государственной Думы. Москва, декабрь 2014 года. Фото: Михаил Джапаридзе / ТАСС / Forum

К этому моменту антиевропейские и антизападные идеи «новых правых», благодаря творческой адаптации Дугиным и его личным контактам с их видными представителями, уже глубоко укоренились в умах российских политических элит и стали приносить плоды. Независимо от конкретной принадлежности, в той или иной степени и формулировках их хотя бы формально разделяли все, от Зюганова и Жириновского до единороссов и лично Путина.

Заигрывания философа со Злом

Виноват ли в произошедшем лично Дугин как прямой советник Путина — сложно сказать. Кажется, он всегда больше гордился именно тем, что создал дискурс, который подобно вирусу захватывает сознание и управляет им, подменяя описание реальности и трансформируя ценностную картину. Механизм психоэкономического функционирования фашистских идеологий не нов. Но творческая мысль Дугина заключалась именно в том, что он придал ей жизнеспособную форму, пригодную для одичалого и темного постсоветского сознания силовиков и военных. И вокруг этого дискурса сформировалась достаточно сплоченная клика людей, обладавших ресурсами и определенным горизонтом планирования, как теперь видно в ретроспективе.

Александр Дугин во время выступления на митинге «Битва за Донбасс» в поддержку “ДНР” и “ЛНР”. Москва, Россия, 18 октября 2014 года. Фото: MOSCOW NEWS AGENCY / Reuters / Forum

В итоге это изобретение Дугина принадлежит к редкому типу. Его можно назвать продуктом заигрывания философа со Злом. Своеобразный тип метафизического преступления, когда удовольствие от власти и ощущение себя демиургом получается опосредованно, путем создания «самосбывающихся пророчеств» и изобретения ложных теорий. Порождается дискурс, который формирует «ложное сознание». Зло состоит именно в том, что такие идеи паразитические, их социальная цена чрезвычайно высока. В данном случае это уже сотни тысяч жизней украинцев и россиян, а также потеря будущего для России. Не исключено, что это будут миллионы или даже миллиарды смертей, если случится атомный апокалипсис.

Тем не менее сложно сказать, насколько велик личный вклад Дугина в оформление фашистской идеологии в России. Это комплексное явление, в котором участвует неопределенный круг людей. От высокопоставленных политиков, чиновников, силовиков, военных и известных бизнесменов до рядовых пропагандистов, низовых индоктринированных энтузиастов и просто патологических любителей насилия. Вероятно, что историки нынешней войны будут спорить о его реальном участии и степени вины примерно так же, как в историки Второй мировой спорят о вкладе Альфреда Розенберга в идеологию Третьего рейха.

Не исключено, что кто-то для себя уже оценил его роль, судя по покушению. Но и без того очевидно, что Дугин активно и всеми силами приближал эту войну, вложил в ее скорейшее начало максимум своих сил, таланта и страсти, какова бы ни была эта доля в абсолютных показателях.

Денис Греков для «Вот Так»