«2023 год на дворе, не смешно на самом деле». В Краснодаре ветеранов боевых действий выселяют на улицу из бараков Минобороны
Барак Минобороны на улице Дзержинского в Краснодаре, Россия. Коллаж: «Вот Так»
Два барака на улице Дзержинского в Краснодаре построили еще в начале 1990-х годов. На протяжении десятков лет в них жили люди, которые работали на Министерство обороны. После того, как они вышли на пенсию и стали ненужными ведомству, землю под бараками, которые разваливаются буквально на глазах, продали местному застройщику. Другое жилье людям не предлагают — в любой момент их могут попросту выгнать на улицу.
Как люди стали жить в бараках
Бараки на улице Дзержинского — некапитальные строения, у них нет фундамента, поэтому стоят они прямо на земле. Официально такие постройки называются сборно-щитовыми модулями. Срок службы — пять лет. Их возводят на территории воинской части: обычно люди живут там временно, пока строится нормальное жилье. Несмотря на это, в бараках на Дзержинского успело вырасти уже несколько поколений детей: некоторые жильцы состарились, многие умерли. Нормальных квартир жильцы так и не получили.
Люди, которые живут в этих домах, работали в воинской части № 36889 в Дагестане. Они не военные — вольнонаемные работники. Это сварщики, газовики, строители, монтажники и водители, которые восстанавливали военные объекты во время двух чеченских кампаний. У многих из них есть удостоверение ветерана боевых действий.
Муж Салтанат работал в военных органах Дагестана с 1986 года. Во время войны в Чечне был водителем.
Жительница барака Салтанат. Краснодар, Россия. Фото: «Вот Так»
«Командира возить надо было, быстро надо было туда-сюда успеть. Ребятам надо было груз везти. Они даже колонны [военной техники] не дожидались, ночами потайными дорогами ездили в эту Чечню», — рассказывает женщина в беседе с корреспонденткой «Вот Так».
В 2000 году семья вместе с воинской частью переехала из Дагестана в Краснодар. Неподалеку Минобороны построило девятиэтажку, куда со временем заселили часть работников. Для остальных начали строить дом прямо на территории части, но он получился неровным и начал крениться.
Стройку в итоге бросили, а в 2007 году военную часть вообще ликвидировали — многих закрепленных за ней работников уволили, но они так и остались жить в бараках.
«Причем это [расформирование военной части] произошло за несколько месяцев, так быстро, что никто даже не подумал взять какие-то справки, что мы тут в очереди [на жилье] стоим», — рассказывает другая жительница дома Ирина, которая проработала в части почти 20 лет инженером производственного отдела.
Лестница в бараке Минобороны. Краснодар, Россия. Фото: «Вот Так»
«Мы же не хотим остаться под завалами»
«Эти дома только потому еще давно не развалились, что мы за ними как-то смотрим. Ну, раз живем, мы же не хотим остаться под завалами. Но, наверное, скоро наших сил уже не будет хватать на все это. Дома уже разрушаются практически. Этот дом снаружи вроде целый, а внутри наоборот», — говорит Салтанат.
Женщина показывает рукой на барак, снаружи отделанный кирпичом. Дом кажется более крепким, чем соседний, но это обманчивое впечатление. Внутренние стены барака сделаны из фанеры, между кирпичной и деревянной стеной скапливается вода. Из-за этого здание прогнило — повсюду темными пятнами распространилась плесень.
Трещина на стене барака Минобороны. Краснодар, Россия. Фото: «Вот Так»
В двух бараках на Дзержинского живет 21 семья. Из них три — собственники квартир, потому что им удалось их как-то приватизировать, у остальных же есть только ордер на проживание.
«Ордера эти действуют, они значатся. То есть куда бы мы не ходили, нам говорят все, что по закону вы имеете право там жить, на законных основаниях вы там живете», — объясняет Салтанат.
В основном в бараках живут пенсионеры, но молодежь еще осталась. Так, например, во время мобилизации на войну в Украину оттуда забрали троих парней.
Дома деревянные, газа в них нет. Все остальные удобства — вода, электричество, канализация — имеются. Люди исправно платят коммуналку, но управляющей компании у них нет — разваливающимися бараками заниматься никто не хочет.
Несколько лет назад дома взяла на баланс «дочка» Минобороны — ФГАУ «Росжилкомплекс». Люди, как подчеркивает жительница бараков Ирина, не заключали с компанией договор, дома она фактически не обслуживает, зато исправно присылает счета об оплате.
«Мы их не видели, не слышали, они нам сразу прислали счета. Мы потом их сами пригласили, на третий раз после наших звонков они [представители “Росжилкомплекса”] появились вечером и начали объяснять: “Вот мы будем…”. Да вы сначала сделайте, придите, заключите с нами договор. Заключите, а потом мы что-то будем платить по счетам. После этого они потерялись, мы их больше не видели», — рассказывает женщина.
Квартира 62-летнего Ивана Кунакова в бараке Минобороны. Краснодар, Россия. Фото: «Вот Так»
«Хотят капитальное человеческое жилье. Хотя бы на последние годы»
Вопрос о выселении людей встал в 2021 году. Тогда военный прокурор Краснодарского гарнизона обратился в суд с иском к Минобороны РФ и администрации города, чтобы запретить эксплуатацию зданий и обязать переселить людей из аварийных домов «в иные жилые помещения, пригодные для проживания».
В ответ на это администрация Краснодара сообщила, что предложила людям переехать в маневренный фонд (предназначен для временного проживания граждан. — Ред.), но люди отказались. Суд посчитал, что городские власти попытались сделать все возможное по переселению людей, но у них не вышло — по независящим от них причинам.
«Мы отказались [переезжать в маневренный фонд], действительно. Там договор должен был быть на год. Ну, знаете, год так пролетит, а потом скажут: “Вы вообще никто”. Поэтому… Ну, люди устали в таких условиях жить. Зачем еще раз это маневренное жилье, которое непонятно какое, поэтому все отказались», — объясняет позицию местных жителей Салтанат.
Кроме туманных перспектив с получением другого жилья, люди отказались от переселения еще и потому, что боялись потерять краснодарскую прописку и «остаться бомжами». К тому же пенсионерам со всеми пожитками переехать куда-то просто-напросто сложно.
«У нас вся мебель старая, мы туда перевезем, она вся уже разрушится. А потом еще раз куда-то переезжать через год», — рассуждает Ирина.
«Люди так устали, они уже взрослые — вон, с палочками ходят у нас старики. Им вот эти переезды [не нужны], а потом непонятно, что, где и как. Поэтому все отказались. Просто хотят капитальное простое человеческое жилье. Хотя бы на последние годы своей жизни», — говорит Султанат.
В итоге суд обязал Минобороны заняться временным переселением людей из аварийных домов. Однако в ведомстве людям заявили, что они уже не работают на Минобороны и никакого отношения к нему не имеют, поэтому квартиры им не положены. Чиновники объяснили: чтобы претендовать на жилье от государства, нужно проработать в структурах Минобороны как минимум 20 лет.
«Некоторые отработали 20 лет, кто-то 15, кто-то — 10. Но в любом случае, когда было нужно стране, они все выезжали, работали под обстрелами, а потом все — про них забыли», — жалуется Салтанат.
По словам собеседников «Вот Так», даже тем жителям бараков, которые отработали в Минобороны больше 20 лет, ведомство сейчас не готово предоставить новое жилье.
«Наши дома висят в воздухе»
Чтобы получить нормальные квартиры и не остаться на улице в случае их выселения, люди стали писать обращения — Владимиру Путину, уполномоченному по права человека, губернатору, мэру. Но толку от этого нет.
«Нам прямым текстом было сказано [Евгением] Первышовым (бывший мэр Краснодара, сейчас — депутат Госдумы, который отправился добровольцем на фронт. — Ред.): “Без земли вы нам не нужны, не интересны”. Прям у него в кабинете было сказано», — рассказывает Салтанат.
Дело в том, что земля под бараками, которая раньше принадлежала Минобороны, перешла в собственность к частному лицу — Дмитрию Водопьянову, которого жители называют бизнес-партнером крупного кубанского застройщика и бывшего военного Геннадия Ушакова.
Ушакову принадлежит строительная компания «Нефтестройиндустрия-Юг». Примерно в 2014–2015 годах фирма решила построить на территории ликвидированной воинской части жилой комплекс.
Перед началом работ представители застройщика пришли к людям и сказали, что планируют снести бараки, а на их месте возвести многоэтажку. Жильцов попросили написать, какая у кого квартира и какую бы они хотели получить взамен.
Многоэтажки за бараками на улице Дзержинского. Краснодар, Россия. Фото: «Вот Так»
Ирина претендовала на двушку от застройщика, потому что в бараке у нее жилье из двух комнат общей площадью 45 квадратов. При этом некоторые жильцы указали завышенные требования: например, обладатели однушки захотели себе двушку, а те, кто жил вместе со взрослыми детьми, попросили не одну квартиру, а две.
«Он [застройщик] на это обиделся. Сказал: “Вы слишком много хотите”», — пересказывает итог тех переговоров Салтанат.
«Нефтестройиндустрия-Юг» переделала проект планировки территории, исключив из него бараки. Однако спустя несколько лет люди узнали, что земля под ними продана. Более того, теперь участок имеет один адрес (Стахановская, 1), а дома — другой (Дзержинского, 129).
«Участок под нашими домами сейчас имеет адрес другой, нежели наши дома. Наши дома в воздухе висят. По кадастру здесь жилых домов нет. Они лично, представители Ушакова, показывали бумагу, и там было обозначено, что земля продана с имеющимися на ней общежитиями. Это было, я видела своими глазами», — объясняет Ирина.
Жительница барака. Краснодар, Россия. Фото: «Вот Так»
«Придут и выкинут на улицу»
Шанс получить нормальное жилье у людей все-таки есть: согласно муниципальной программе, расселение аварийных бараков запланировано на 2024 год за счет средств местного бюджета. Но проблема в том, что решение суда на выселение людей из бараков уже вынесено.
«Вы знаете, мы бы спокойно ждали этот 24 год. Но лично на выселение нашей квартиры уже есть решение суда достаточно давно, на выселение соседей [тоже]. Они, приставы, могут просто прийти, показать нам решение суда и сказать: “Освободите”, — объясняет Салтанат. — Человек живет себе спокойно, а завтра утром, например, приходят и выкидывают его на улицу».
Решение о выселении суд принял заочно, без участия самих жильцов. Даже у адвоката, которого наняли люди, не получилось попасть на процесс — ему сказали, что заседание перенесли, а потом выяснилось, что оно все-таки состоялось. Сами документы на руки люди так и не получили.
«Даже адвокат с таким опытом работы, который преподает сам в университете земельное право, он не может взять решение суда на руки, ему не выдают. Мы их находим в интернете, но листок, распечатанный из интернета, — это же не документ. Добиться, чтобы нам выдали на руки наше решение [о выселении], не можем. Чем объясняют? Ничем», — говорит Салтанат.
«Все апелляции, которые наш адвокат подает, лежат просто на столе. Они держат апелляцию какое-то время у себя [в суде], а потом говорят: “Вышел срок, вы поздно подали”», — добавляет Ирина.
На втором этаже в одном из бараков живет молодая семья с трехлетними дочками-двойняшками. Оба супруга работают в полиции. Суд уже дважды выносил решение об их выселении.
«Они даже, бедные, не могут ходить вместе с нами [на пикеты и встречи с журналистами], говорят: “Нам нельзя, нас уволят просто”. То есть отстаивать свои права вместе с нами они не могут. Мы за них боремся», — сочувствует соседям Салтанат.
Состояние одной из комнат. Краснодар, Россия. Фото: «Вот Так»
«К Путину пойдем»
В декабре 2022 года ситуацию с выселением людей из бараков освещали кубанские блогеры и СМИ. После этого глава СК РФ Александр Бастрыкин поручил представить ему доклад по ситуации.
Как рассказали жители бараков, Бастрыкин не первый раз интересуется этой историей. Они уже писали ему письма, и глава Следкома дал указание расселить людей. Но тогда его поручение спустили в Краснодарский край, там это проигнорировали и стали выносить решение на выселение.
После повторной жалобы, говорит Салтанат, «пошло движение»: к людям приехали представители Следственного комитета, опросили их, взяли документы. Правда, пока на этом все.
«Если и сейчас ничего не пойдет, будем дальше идти. Куда? Поедем в Москву, будем на площади стоять, к Путину пойдем, к Бастрыкину еще раз пойдем, нам уже терять нечего», — признается женщина.
«Устал так жить»
Ирина и Салатант проводят экскурсию по баракам. Главный экспонат — квартира 62-летнего Ивана Кунакова, который во время войны в Чечне работал сварщиком. Мужчина жил в бараке с двумя сыновьями: одного мобилизовали, второму, 30-летнему Илье, повезло больше — он на фронт не попал.
Основная достопримечательность этой квартиры — огромная дыра в потолке. Илья говорит, что потолок обвалился около двух лет назад, когда в Краснодаре выпал сильный снег — он давил на фанерную крышу, она упала.
Потолок в помещении барака. Краснодар, Россия. Фото: «Вот Так»
«Я вот тут сидел, оно как упало вместе с утеплителем. Чуть ли не на башку», — вспоминает мужчина.
Илья рассказывает, что его отец получил эту квартиру еще в 1995 году. В ней все течет, ремонт приходится делать за свой счет — надо менять постоянно проводку.
«Я 1992-го года, мне 30 лет уже. Куда уже [дальше ждать], блин? Скажите там, пусть выделяют быстрее. Путину, Медведеву, кто там президент сейчас у нас? Я уже устал так жить, понимаешь? Я девушку не могу привести! Мне стремно! Жениться уже пора! — эмоционально делится Илья. — И ремонт, понимаешь, мы не можем сделать. Надо решать что-то. 2023 год на дворе, не смешно, на самом деле. Это как бы и смешно, и плакать хочется. Ну, предпримите что-то нибудь. Напишите там».
Квартира 62-летнего Ивана Кунакова в бараке Минобороны. Краснодар, Россия. Фото: «Вот Так»
«Куплено и схвачено»
На улице около бараков собирается небольшая кучка жильцов. Тут же они начинают обсуждать ситуацию с возможным переселением.
Пенсионерка Людмила Евгеньевна рассказывает, что живет здесь с мужем уже 30 лет, сама она родом из Туапсе. Там у нее есть маленький участок с покосившейся кухонькой. Летом пенсионерка приезжает туда отдохнуть с детьми, ставит палатку на участке. Из-за этого сарая женщине отказали в жилье — посчитали, что раз у нее есть еще какая-то собственность, в квартире она не нуждается.
«Вы знаете, слов у меня от обиды нет. Думаю, как можно так? Вообще какое-то скотское отношение, правда. Муж на костылях, не ходит. Я здесь заработала астму, потому что мы в сырости постоянно. Там такое за шифоньером… И там вонь такая, когда дождь пройдет. Ребята, в шифоньере вода. Вы представляете — в шифоньере вода! Вот так вот льется… Верхний потолок у меня лежит на шифоньере — отодвинуть его нельзя. У меня муж водителем работал, сын 10 лет служил в ГРУ, военнослужащий, капитан. Нет-нет, я не плачу… Мы все, по-моему, уже столько отплакали», — говорит Людмила Евгеньевна и все-таки вытирает платочком слезы.
— Пока наш вопрос не будут решать в Москве, в Краснодаре не решится. Потому что здесь все куплено, — заявляет Салтанат.
— Куплено и схвачено, — подхватывает Людмила Евгеньевна.
— Куплено большим, богатым человеком. Ничего не решится, пока это не будет делаться в Москве. Край не будет [ничего делать]. На все наши аргументы… Они их просто не слышат, — продолжает Салтанат.
— Вы не боитесь? — спрашиваю.
— А что нам делать? — говорят хором жильцы бараков.
Салтанат признается, что одно время даже попросила сына забрать документы на жилье и хранить их в другом месте, потому что «вдруг пожар будет или еще чего-то».
— Понимаете, когда стране люди нужны, их посылают, люди работают самоотверженно. Наши ездили в эту Чечню, не дожидаясь колонны. А когда все устроилось, сказали: “Забудьте”. И все, — говорит Салтанат.
— Вот эти мальчишки мобилизованные так же сейчас, — заявляет Людмила Евгеньевна.
— Где гарантия, что этим ребятам через какое-то время не скажут: “Забудьте, что вы были мобилизованы, что вы были нужны в это время”. То есть когда люди стране нужны, они нас находят. Мы же все-таки люди Советского Союза, мы патриоты. Несмотря на все это, мы патриоты, — заканчивает разговор Салтанат.
Екатерина Соловьёва для «Вот Так»
