«После начала "специальной военной операции" многие финны порвали со мной связи». Почему нацбол Сергей Пороховой решил вернуться из Финляндии в Россию, несмотря на уголовное дело, и хочет воевать на стороне РФ
Сергей Пороховой в Финляндии, 2012 год. Фото: личная страница Вконтакте
Бывший член Национал-большевистской партии Сергей Пороховой, который десять лет назад получил политическое убежище в Финляндии, решил вернуться на родину. Ему не понравилось, что после начала войны в Украине Финляндия стала «враждебной» по отношению к РФ. Мужчина намерен поехать в Донецк, где хочет стать волонтером, а потом, возможно, и принять участие в войне.
Однако на въезде в Россию Порохового задержали — из-за старого уголовного дела — после чего отпустили под подписку о невыезде. Теперь ему грозит до 2 лет лишения свободы. «Вот Так» поговорил с нацболом о том, почему он решил вернуться в страну, несмотря на угрозу ареста, и намерен воевать за режим, который его политически преследует.
Следственный комитет РФ в 2010 году возбудил уголовное дело против 12 питерских нацболов. Их обвинили в продолжении деятельности Национал-большевистской партии (ст. 282.2 УК РФ), которая в России признана экстремистской и запрещена.
В 2012 году суд приговорил активистов к штрафам, но сразу же освободил их от наказания из-за истечения сроков давности. Однако один из фигурантов дела, Сергей Пороховой, годом ранее бежал в Финляндию, где получил политическое убежище. Уголовное дело против него выделили в отдельное производство, в случае возвращения домой его ждал арест.
Спустя 12 лет, в 2023 году, Пороховой решил вернуться в Россию. Как отмечали в партии нацболов «Другая Россия имени Эдуарда Лимонова», он не захотел жить в Финляндии, где наблюдал «русофобию и украинобесие». 5 мая Порохового задержали на российской границе и отправили в изолятор, а 23 мая отпустили под подписку о невыезде. Уголовное дело против него не прекратили.
Когда вы решили вернуться в Россию и почему? Вы же знали, что вас могут арестовать?
Решил [вернуться] года через два-три пребывания в Финляндии, были такие мысли. Когда началась «специальная военная операция» для себя решил, что пора в самом деле возвращаться в Россию.
Было уже нечего делать в Финляндии. Чувствовалось отторжение, было неприятно там находиться. Здесь [в России] все-таки друзья, много дел, война идет. Намного интереснее жизнь, чем была бы у меня в Финляндии.
Я уже начал собираться [в Россию] прошлой весной. Хотел встретиться с братом. Но финны сперва перекрыли границу из-за ковида, потом вообще перекрыли границу для русских туристов. Мне это не удалось [встретиться с братом]. Потом настала зима уже, но у меня меня малый опыт пребывания в заключении, подумал, что лучше уж когда немного потеплеет ехать — не хотелось зимой сидеть в холодной камере.
Интервью Сергея Порохового на Финляндском вокзале в Санкт-Петербурге после освобождения из СИЗО. Источник: ЛЕНИНГРИБ 🅉 (нацболы) / Telegram
Сейчас вам грозит какой-то срок?
Как я понял, [в этом деле] вообще большая неразбериха. Какие-то материалы дела уничтожены были. Посмотрим, адвокаты помогут разобраться. Надеюсь на них, на их советы. До двух лет [лишения свободы грозит].
Чем вы занимались в Финляндии?
[В Финляндии я прожил] 11 с половиной лет. Пытался пробиться куда-то. Но там такая система, что можно ничем не заниматься. Можно менять курсы, языковые, профессиональные, ходить на одни курсы, переходить на другие. На них было тоже трудно устроиться, туда, куда я хотел. Это у многих эмигрантов так.
В 2019 году мне удалось устроиться таксистом. Но затем наступила эта эпидемия, ковид. Сперва потерял работу, потом удалось найти только частичную занятость. Большую часть времени [жил] на пособие. Бедно, но можно прожить на пособие.
Сперва процесс интеграции [в финское общество] был довольно успешный. Но даже и до начала «специальной военной операции» чувствовалась какая-то настороженность по отношению к русским, и вообще отношение такое неоднозначное.
После начала «специальной военной операции» многие финны просто порвали со мной всякие связи. Невыгодно им иметь такого русского приятеля, друга.
Это еще одна причина, почему я решил вернуться, — не захотелось жить в полной изоляции.
Сергей Пороховой в Финляндии, 2012 год. Фото: личная страница ВКонтакте
Они [финны] спрашивали мое мнение [про войну]. Но у меня свое мнение. Они очень верят своему телевидению, средствам массовой информации. Но когда что-то говоришь отличное от точки зрения этих средств массмедиа, они воспринимают это в штыки.
Одно время там запускали украинский канал, без перевода. Ну и финские средства массовой информации в той же тональности подают, что и украинские: Россия — ужасная страна, русские — ужасные люди, их надо опасаться.
Официально стали мы врагами с Финляндией. В такой сложной ситуации лучше быть рядом со своими.
По возвращении в Россию вы планировали поехать в Донецк?
Конкретных планов не было. Но предполагалось, что, конечно [поеду]. Рабочие руки всегда нужны в такой ситуации. Как я понял, возможностей много себя проявить. Хотелось бы к исходу лета [поехать].
Вы волонтерить собирались или воевать?
Как я понимаю, одно другому не мешает. Но сперва хотелось бы волонтером просто. Помощь, гуманитарная и иная.
То есть вы не исключаете, что вам придется взять в руки оружие?
Да, почему нет. А чего — [я] холостой, без детей. Обидно видеть, как гибнут какие-то парни, 19, 20 лет. [А мне] 53 [года].
Сергей Пороховой с финским солдатом, 2012 год. Фото: личная страница ВКонтакте
Почему вы заняли сторону России, которая завела на вас политическое дело?
Может быть, воспитание [сыграло свою роль].
У меня оба родителя родом с Украины. Они считают себя русскими людьми, но чисто формально я, наверное, мог бы претендовать на гражданство Украины. Это не чужая мне страна.
По рассказам той же матери, она наполовину украинка, она [жила] на Западной Украине и рассказывала много страшных историй про то, как зверствовали те же украинские националисты после [Второй мировой] войны.
И это одна из причин, почему вы сейчас за Россию?
Да, это задевает меня за живое, когда те же силы возродились и официально провозглашают себя властью на Украине. Я тоже мог бы сказать, что я почти украинец.
Быть украинцем не означает ненавидеть русских.
То есть у вас нет проблемы с тем, чтобы занять сторону того государства, против которого вы боролись в нулевые годы?
Ситуация [в России] поменялась. Она начала меняться еще в 14-м году, когда присоединили Крым. Многие ребята поехали воевать, мой лучший друг погиб на Донбассе. Они пожертвовали намного больше и они тоже были врагами этого государства какое-то время. Тем не менее это не помешало им и оружие взять в свои руки, и отдать свои жизни, здоровье.
[Властям Украины] не надо разделять народ на своих и чужих — украинцев и русских, искоренять все русское. [Россия ведет войну] за свое место в мире. Чтобы с Россией считались, не могли отмахиваться от нее как от какой-то незначительной величины, как говорил Барак Обама — от «региональной державы». Надеюсь, что Россия все-таки не региональная держава, чуть побольше.
Что вы думаете про русских, которые сейчас воюют на стороне Украины — в Русском добровольческом корпусе и Легионе «Свобода России»?
Это ребята просто заигрались в нацизм. Для них до сих пор Гитлер, наверное, является самым высшим авторитетом. Но я это понял еще в 14-м году, когда там появились первые признаки, что какие-то крайние русские националисты выступают за Украину. [В Украине] не совсем у власти, но рядом с властью стоят крайние националисты. И им [русским, которые за Украину] хочется повторить то же в России.
Интервью подготовил Слава Труфанов
