Песковская страховка, или К вопросу о защите традиционных ценностей. Колонка Ивана Давыдова

Храм на Красной площади получил название в честь юродивого и святого Василия Блаженного, ходившего по Москве нагим. Фото: Валерий Шарифулин / ТАСС / Forum

«До тех пор пока мы сами себя защищаем от этого — нашими законами, нашей, наверное, нетерпимостью к каким-то проявлениям, — мы, наверное, застрахованы от этого. И пока мы от этого застрахованы— ну в конце концов, пусть они делают что хотят, это их дело» – так в интервью для программы «Москва. Кремль. Путин» пресс-секретарь президента Дмитрий Песков ответил на вопрос, шокирует ли его что-нибудь в отношении Запада к базовым ценностям.

Базовые, они же традиционные, они же подлинные, ну и так далее.

Песков, разумеется, выступил не просто так – до этого на Валдайском форуме о базовых ценностях много и охотно говорил его непосредственный начальник. Да так говорил, что придворный политолог Сергей Марков, придя в себя от восторга после услышанного, сообщил, что Путин – «философ на троне», современный Марк Аврелий, и посетовал, что у президента нет достойных собеседников.

А фоном шли новости с фронтов – о нашей борьбе за традиционные ценности, о практике применения наших законов и даже, наверное, нетерпимости к каким-то проявлениям. «ГУ МВД России по Москве изучает видео, размещенное в сети Интернет, где женщина на фоне православного храма в центре Москвы показала обнаженные части тела. В связи с публикацией видеоролика сотрудники полиции проводят проверку». Задумаешься и даже позавидуешь: интересная все-таки у людей работа. И положенное возбуждение присутствует – против девушки, обнажившей грудь на фоне храма Василия Блаженного, возбуждено уголовное дело по статье об оскорблении чувств верующих, ей грозит до года тюрьмы.

До того дело по той же статье возбудили против блогера, который, как аккуратно сообщают информационные агентства, «имитировал на фоне храма Василия Блаженного половой акт с девушкой, одетой в полицейскую форму». То есть еще и верующих в непогрешимость полиции тоже оскорбил.

До того в реабилитации нацизма обвинили бездомного из Челябинской области, который сушил носки у Вечного огня. Список можно длить, но в общем вектор их борьбы за подлинные ценности понятен. И смысл понятен тоже.

«Родитель номер 1», «родитель номер 2» и Василий Блаженный

В чужую голову не заглянешь, бессмысленно гадать, насколько искренне стремление людей, не самую святую жизнь ведущих, защищать вековые устои. Вполне возможно, искренне, да это и не важно. Избитые шутки про разведенного борца за семейные ценности, который раз за разом повторяет выдуманную новость про «родителя номер 1» и «родителя номер 2», но при этом дочерей своих именует «эти женщины», тоже оставим.

Важно, что за этим – определенные представления о народе, который достался хозяевам нашим в управление. Об инертной консервативной массе, которая боится и ненавидит любые новшества, а во взглядах на права, свободы и взаимоотношения человека с человеком застряла где-то даже не в XVII, а в XVI веке, там, где писался «Домострой» и бродил по Москве Василий Блаженный. И – как, видимо, предполагают большие начальники – эти свойства подведомственного населения даже более надежная страховка от нежелательных перемен, чем законы, позволяющие калечить жизнь молодым людям, совершившим какую-нибудь невинную глупость.

Фото: Олег Варов / ТАСС / Forum

Позволю себе небольшую ремарку. На днях – и тоже, конечно, в связи с валдайским выступлением вождя – «Эхо Москвы» проводило в своем твиттер-аккаунте опрос:

“Что вам ближе – путинский консерватизм или западные новшества: ЛГБТ, БЛМ, МИТУ».

Любопытно, конечно, что прогрессивная радиостанция, похоже, считает, будто признание прав ЛГБТ или запрет на изнасилования – такие уж удивительные новшества. Но кто я, чтобы комментировать их интернет-опросы – уж там-то точно есть люди, знающие толк в электронном голосовании.

Вернемся, однако, к нашему Пескову

Итак, важно понимать: суета вокруг «подлинных ценностей» – это еще и политическое действие. Фиксация стерильного образа идеального государства, где все незыблемо – от базовых этических представлений до того, кто именно занимает главное кресло в этом государстве. Любые сомнения, любые попытки что-то изменить, любое действие, не укладывающееся в пределы довольно примитивных представлений о бытовых или политических приличиях – преступление. Шаг вправо, шаг влево… Ну, дальше знаете. Высокодуховный конвой стреляет без предупреждения. Как вологодский.

И вроде бы, все работает, все вполне удовлетворяет большинство, формировавшееся (как и вожди) в унылые семидесятые или раньше. Песковская страховка действует, но есть одна маленькая проблемка – время. Подрастает молодежь, успевшая увидеть другую жизнь. Успевшая узнать, что мир вообще-то меняется, и в переменах, конечно, много риска, но красоты тоже много. Привыкшая к тому, что люди – разные и это нормально.

Фото: Максим Шеметов / Reuters / Forum

Для меня – и раньше говорил, и еще раз повторю, – важным, как ни странно, маркером здесь стало отношение к татуировкам. Я рос в том самом правильном мире, который теперь натужно реконструируют вожди, и я с детства знал – татуировка серьезный знак, за неправильную татуировку могут «спросить» и даже наказать. И я немного завидую молодым людям, которые их делают теперь просто так. Потому что красиво. Потому что хочется. Так и должна выглядеть свобода.

И вот от этого, кажется, никакой страховки нет. Можно удушить все СМИ, соцсети, вырубить к чертям интернет. Сажать за неправильный выдох. С детства загонять в Юнармию, устраивать политинформации и прочее патриотическое воспитание. Породит это только ненависть, раздражение и отторжение (реконструкторам светлого прошлого вспомнить бы – и это мы проходили). Но все-таки, мне кажется, нельзя из человека выбить привычку к нормальной жизни, предполагающей набор нормальных – и меняющихся! – ценностей.

Или это я оптимист, не знаю даже.

Но вот как дилетант, интересующейся отечественной историей, хочу заметить, что Василий Блаженный, знаменитый московский юродивый, частенько гулял по столице голышом. Даже на иконах его так рисуют. И ничего, небо на землю не рухнуло.