«В нашем положении даже зеленые бананы покупать не стоит — не знаешь, что будет завтра». Как живут бывшие руководители региональных штабов Навального в эмиграции
Плакат с изображением Алексея Навального в Риме, Италия. Фото: IPA / BACKGRID / Backgrid UK / Forum
Почти два года назад, в апреле 2021 года, команда Алексея Навального объявила о ликвидации своей сети региональных штабов. С тех пор в России их признали экстремистской организацией, координаторов начали преследовать, а в октябре 2021 года по экстремистской статье арестовали главу уфимской ячейки Лилию Чанышеву. После этого многие руководители и сотрудники штабов Навального уехали из России. «Вот Так» поговорил с несколькими координаторами и выяснил, как сложилась их жизнь после вынужденной эмиграции и хотят ли они вернуться в Россию.
«До начала мобилизации я говорил всем, что скоро поедем домой»
Евгений Карпов до разгрома структур Алексея Навального успел побыть руководителем сразу двух региональных штабов — в Воронеже и в Белгороде. После ареста Лилии Чанышевой он уехал в Грузию. Говорит, что на сборы и прощания понадобилось всего четыре дня.
«Тогда думали, что просто перезимуем, а дальше, возможно, что-то изменится. Может быть, Лилию выпустят, возможно, послабления будут, надеялись, что не будут сильно по делу ФБК кошмарить. Но потом стало понятно, что домой нам обратно точно нельзя», — рассказывает Карпов.
Евгений живет в Тбилиси уже почти полтора года и за это время ни разу не выезжал из страны. Штраф в 150 долларов за нарушение визового режима (в Грузии граждане РФ могут безвыездно находиться 360 дней) его не пугает. Гораздо больше экс-координатор боится, что его могут не пустить обратно — такие инциденты происходят регулярно. Также Карпова беспокоит сложность с легализацией в Грузии и возможность не получить вид на жительство — число отказов, по последним данным, достигает 30%. Однако при этом переезжать в другие страны он не спешит.
«Здесь у меня ощущение, что я в продолжительном отпуске и из России как будто не уезжал. Культурно близко, и в целом от дома недалеко. А если в Европе, например, легализуюсь, то как будто бы и политикой надо перестать заниматься. Что-то новое начинать», — считает Карпов.
Евгений уезжал один — команда Навального оплатила билеты. Через несколько месяцев к нему из России приехала девушка. В Воронеже у него по-прежнему остаются бывшая жена, двое детей и родители — переезжать в Грузию они пока не готовы. По словам активиста, близкие нормально отнеслись к тому, что ему необходимо уехать из страны.
«Мне в этом смысле повезло. Все на моей стороне. Родители не то что бы жестко стали фанатами Навального: они ностальгируют по молодости и любят коммунистов. Но к моей работе нормально относятся. У них недавно был обыск, когда мне прилетело три штрафа за “дискредитацию” [российской армии]. В квартире все перевернули, технику забрали — потом, правда, вернули. И даже к этому они спокойно относятся. Говорят: “Главное, чтобы у тебя все было нормально”», — рассказывает активист.
Карпов говорит, что устроить свой быт на новом месте ему было нетрудно. Он приехал до начала массовой миграции в Грузию, когда цены на жилье были существенно ниже нынешних. Снял за 160 долларов квартиру на улице Руставели, в самом центре Тбилиси — сейчас хозяева подняли стоимость аренды до 300 долларов. По словам Евгения, самое сложно после переезда — найти себя в новой стране.
Евгений Карпов. Фото: Депутаты Воронежа
«До начала мобилизации я ходил и говорил: “Да ребята, все нормально. Скоро домой поедем. Все хорошо будет”. А потом пришлось смириться с мыслью, что неизвестно, когда я попаду домой. И это было сложно. Периодически мне снится, что я снова в Воронеже, с друзьями. А потом я во сне думаю: если я в России, то как я буду теперь выезжать отсюда? Сейчас понимаю, что, вероятно, не смогу вернуться домой в ближайшие годы, поэтому надо придумывать, как к себе сюда привозить близких», — размышляет он.
Сейчас Карпов ведет свои ютуб- и телеграм-каналы — в работе команды Алексея Навального никак не участвует. Он также запустил региональный расследовательский проект «Ворнадзор» в Воронеже. После начала российского вторжения в Украину инициатива стала антивоенной. Евгений утверждает, что его медиа — единственные в Воронеже, которые открыто выступают против боевых действий. Основной источник доходов Евгения — донаты от подписчиков и регулярные подработки в SMM.
«Мне кажется, иногда я умею находить правильные слова, чтобы достучаться до простых людей. До того, как пришел в политику, девять лет на заводе проработал. И, кажется, я лучше многих политиков понимаю, чем живут и о чем думают обычные люди. Поэтому вижу своей миссией их переубеждать, ничем другим заниматься не хочу. И надеюсь, что когда-нибудь масса недовольных и сомневающихся станет критической», — подчеркивает он.
Долгосрочных планов экс-координатор штабов Навального не строит. «В нашем положении даже зеленые бананы покупать не стоит — не знаешь, что будет завтра», — отмечает он. При этом Евгений считает, что в ближайшие полтора года в России произойдут серьезные перемены в связи с предстоящими президентскими выборами в 2024 году. Если ожидания не оправдаются, он готов ехать дальше.
«Многие сейчас едут в США — правда, таким путем, которым я бы не хотел: через мексиканскую границу, через тюрьмы. Это все не для меня. Гуманитарные визы все-таки пока еще дают. Надеюсь, что и будут давать. А может куда-нибудь работать позовут. Много некоммерческих фондов работает в Европе, вдруг кому-нибудь пригожусь», — размышляет активист.
«Моя единственная проблема — хочу домой»
Еще один бывший руководитель штаба Навального, перебравшийся в Тбилиси, — Семён Кочкин из Чебоксар. Он уехал в Грузию в отпуск за неделю до ареста Лилии Чанышевой и решил обратно уже не возвращаться. После вынужденной эмиграции успел поработать на ютуб-канале «Популярная политика», который ведет команда Алексея Навального. Сейчас у него собственный канал на этой платформе, также Семён создал популярный в регионе телеграм-канал «Сердитая Чувашия». Основным местом его работы и заработка остается петербургское издание «Хроники».
Семён Кочкин. Фото: личный архив
Еще когда Кочкин был в России, на него составили два протокола за публичную демонстрацию символики экстремистских организаций (посты в соцсетях с символикой «Умного голосования»), а в октябре 2022 года Семёна объявили иностранным агентом. После этого было несколько «административок» за дискредитацию российской армии.
Близкие Семёна, которые остались в России, отнеслись к его отъезду с пониманием. «Родные мне сказали: “Слава богу. Мы думали, будем тебе передачки отправлять”. Но моя личная драма — я не успел повидаться с дедушкой и бабушкой перед отъездом. Я должен был поехать к ним в райцентр и провести с ним вечер, а ночью сесть в поезд и уехать в Москву. Но меня задержали прямо у дома — ночь я провел в полиции. В итоге к бабушке с дедушкой я не попал. А в январе этого года дедушка умер, и я так его и не увидел», — рассказывает Семён.
В целом адаптация в Грузии, по словам Кочкина, проходила легко — особенно, если сравнивать с теми, кто приехал в страну после начала войны или мобилизации. Ему удалось снять квартиру в центре Тбилиси за 400 долларов: Семён отмечает, что тогда даже в Чебоксарах цены на аналогичное жилье были выше.
«У меня жил парень из Петербурга, за которого попросила подруга подруги. И вот он приехал, никого не знает. Ни на какие гуманитарные визы не может рассчитывать, потому что не занимался политикой или активизмом. Но у него полностью оборвалась жизнь в России. Ему непривычно и страшно. И вот у таких людей реально есть проблемы с адаптацией. Мне реально было гораздо проще», — вспоминает экс-руководитель штаба Навального.
Кочкин говорит, что в Тбилиси его очень поддерживает местное русскоязычное сообщество, поэтому он не чувствует себя одиноко. Тем не менее он бы хотел вернуться в Чувашию. «Единственная моя проблема — я домой хочу. Я пишу новость про Чебоксары, открываю карту, и мне грустно. Потому что вот тут моя улица, вот тут — дом, вот здесь живут друзья. Потому что родственников не вижу, потому что они ко мне приехать не могут», — сокрушается он.
Как и многие вынужденные переселенцы, Семён Кочкин не планирует оставаться в Грузии навсегда, так как, по его ощущениям, грузинское общество не очень хочет принимать у себя россиян — однако он еще не решил, куда ехать дальше.
«До войны можно было задумываться о том, чтобы остаться, получить ВНЖ, думать о будущем. Но после начала вторжения политическая ситуация здесь тоже обострилась. Отношение к россиянам стало заметно хуже. Понятно, что самое главное русофобское государство, — это сама Россия, но все равно: не все рады, что россияне в таком количестве сюда приезжают. Но я могу понять грузин в этом смысле, поэтому и не особо хочу ВНЖ. Мне позволяют тут жить — уже хорошо», — рассуждает он.
С другой стороны, из-за географического положения Грузии и большого количества соотечественников здесь Семён чувствует, что не теряет связь с Россией. «Мне кажется, что здесь я лучше чувствую свою страну, которая находится от меня буквально через горы. Если я уеду дальше, то мой коннект будет хуже и мотивации заниматься тем, чем я занимаюсь сейчас, будет меньше. А когда я в Грузии, я чувствую себя почти на передовой», — считает активист.
Если условия пребывания россиян в Грузии ужесточат, как это обсуждается в последние несколько месяцев, и жить в стране станет невозможно, Кочкин готов поехать к друзьям в Латинскую Америку. «Буду работать на обычной работе, не связанной с медиа, а по утрам писать в “Сердитую Чувашию”. Буду голосом тех людей, которые из-за военной цензуры не могут высказаться», — говорит он.
«Я заряжал телефон каждый вечер — на случай если утром за мной придут»
Бывший координатор пермского штаба Навального Сергей Ухов не раскрывает, где сейчас живет. Вместе с женой и маленьким сыном он уехал вскоре после ареста Лилии Чанышевой. «После ареста [Чанышевой] Леонид Волков предупредил всех координаторов, что могут задержать и остальных. Поэтому нужно решать, или мы берем эти риски на себя, или уезжаем», — рассказывает он.
Сергей Ухов. Фото: Пермская предвыборная коалиция +1 / vk.com
По словам Сергея, он чувствовал опасность для себя, когда был в России, но не особо из-за этого переживал и продолжал работу до последнего. «Хотя я просыпался каждое утро в шесть часов и думал: “Ага, дверь никто не вышибает — значит, сегодня не задержат. Можно дальше спать”. Вечером, когда ложился, обязательно заряжал телефон — на случай если утром все-таки придут. Но не было такого, чтобы мне каждый день было страшно. Больше было дискомфортно от того, что творилось вокруг уже тогда. Поэтому я против этого протестовал и пытался бороться. А по самоощущению было вполне комфортно. И сейчас комфортно тоже. Не нужно больше просыпаться в шесть утра и заряжать с вечера телефон», — рассуждает Ухов.
Новое место жительство семья Сергея выбирала практически наобум — где была возможность сделать пересадку без визы, туда и поехали. Главная сложность сейчас — изучение нового языка, из-за этого Сергей до сих пор чувствует сильный дискомфорт, потому что даже на английском языке в выбранной стране говорят мало. Да и его он знает не достаточно хорошо, признается Ухов.
«Любая страна со своим языком — это совершенно отдельный мир, экосистема со своими правилами жизни, работы, общественного устройства. В России ты знаешь, как вертится каждый винтик государственного и бытового механизма, знаешь, куда идти в случае чего. А тут приходилось изучать все заново», — рассказывает активист.
Основное место работы Сергея Ухова — телеграм-канал «Пермь 36 и 6». Донаты от читателей, говорит он, ключевой источник его заработка. После того, как в январе 2023 года экс-главу штаба Навального признали иностранным агентом, количество переводов от подписчиков резко уменьшилось. Однако, отмечает Сергей, денег хватает, потому что стоимость жизни на новом месте не сильно отличается от российской.
«Мы живем в общежитии, в одной комнате, платим смешные 200 евро. Продукты стоят столько же, сколько в России. Огурцы в пересчете стоят около 150 рублей за килограмм. Дороже стоят услуги: проезд на транспорте, парикмахерская — то, что человеком делается», — говорит он.
С командой Алексея Навального Ухов больше не работает: «Недавно я писал Леониду Волкову, говорю: “У нас есть крутой материал про коррупцию. Можешь перепостить?” Он говорит: “Хорошо, перепощу”. Это был единственный раз, когда я за последние месяцы общался с Волковым или с кем-то из ФБК. Знаю, что команда Навального перезапускает систему штабов, но я к этой истории отношения не имею».
Сергей рассчитывает вернуться в Россию. Главное условие для этого — смена политического режима в стране и освобождение политзаключенных. «Я хочу строить в своей стране государство, которое будет заботиться и ценить каждого человека. Где работают законы. Когда будет такая возможность, когда это будет безопасно делать, я с удовольствием вернусь», — подчеркивает он.
«Я наконец-то далеко от русской культуры и “русского мира”»
Одним из первых Россию покинул экс-координатор штаба Навального в Кургане Алексей Шварц. На родине в отношении него возбудили уголовное дело о раскрытии тайны частных переговоров — уже третье за четыре года работы в штабе Навального.
Алексей Шварц. Фото: личный архив
Шварц получил запись совещания местных чиновников, участвовавших в подтасовках результатов во время голосования по поправкам в Конституцию в 2020 году. Среди них был вице-губернатор Владислав Кузнецов. Шварц позвонил троим участникам этого совещания от имени представителя президента в Курганской области, а потом смонтировал ролик «Я позвонил фальсификаторам. Они признались».
Алексей говорит, что после публикации ролика его начали выдавливать из России: его родителей стали преследовать, его девушку (теперь уже жену) арестовали за участие в митинге, к которому она не имела отношения. Самого Шварца несколько раз задерживали. Официально — за организацию митингов и сопротивление сотрудникам правоохранительных органов. В 2021 году Шварц отсидел под административным арестом больше всех в России — в общей сложности 102 дня. Активист утверждает, что в изоляторе его пытали. После освобождения он начал готовить план побега.
«Было решено, что мне пора уматывать, иначе я сяду надолго. В итоге жену я отправил на автобусе прямым рейсом Москва — Киев, а сам решил идти до украинской границы. Я двое суток добирался до Киева пешком и на попутках, не светя паспортом и лицом на камеры», — вспоминает Алексей.
Однако переход через границу тоже был нелегким (Шварц переходил ее в Брянской области, которая граничит одновременно с Украиной и Беларусью). Оппозиционера задержали сотрудники ФСБ, его несколько часов допрашивали. Для российских пограничников у Шварца было алиби, что он едет на лечение в Гомель — с собой у него была путевка.
«Это длилось очень долго, мне светили фонарем в лицо, переводили из комнаты в комнату. А потом просто выходит сотрудник с автоматом и моими документами и говорит: “Пиздуй к своей жене в Киев, она уже там”. Я: “Простите, мне в Гомель”. Он: “Пиздуй в Киев”. Я беру свои документы, радостно убегаю, огибаю границу Беларуси по нейтральной стороне. Захожу в Украину — и теперь меня не пускают украинцы», — вспоминает Шварц.
Попасть в страну Алексею все же удалось — семь месяцев он прожил в Ирпене. В начале февраля 2022 года, за несколько недель до российского вторжения в Украину, вместе с родителями, женой и сестрой он как представитель семьи этнических немцев переехал в Германию. Билеты до Берлина им оплатила команда Алексея Навального.
«Когда мы приехали, еще действовали антиковидные меры, и две недели нам пришлось жить в карантинной зоне на бывшей военной базе НАТО, которая была окружена колючей проволокой. Я думал, что буквально недавно вышел из тюрьмы — и снова за колючую проволоку. Было немножко удручающе», — рассказывает Шварц.
Первые недели на новом месте для активиста тоже оказались не самыми радостными — на него напали пропутинские активисты, поддерживающие войну в Украине. Из-за того, что вместе с другими общественниками он организовал сбор гуманитарной помощи для пострадавших от бомбежек украинцев.
«В один из дней я прихожу домой, а меня встречает мама со слезами, говорит, что нас хотят выгнать из общежития. Я выхожу на улицу, там стоят восемь человек и говорят, чтобы я уматывал из Германии, потому что якобы разжигаю ненависть тем, что отправляю еду на украинский фронт. А Путин вообще-то пришел наводить там порядок, с их слов. Разговор на крыльце свелся к тому, что меня стали бить. На меня напала даже какая-то старушка. В общем, произошла потасовка, приехала полиция», — вспоминает Алексей.
История с нападением получила широкий резонанс в немецких СМИ: Шварца даже стали узнавать на улицах. После огласки сторонники войны его больше не трогали. «Была, конечно, травля в интернете, но немецкая полиция за этим следит, защищает свободу слова. Причем мои оппоненты долго гнули линию: “Нам можно быть за Путина. Мы в Германии — здесь свобода слова”. На что я им отвечал: “Почему свобода слова на меня не распространяется? Почему я не могу жить в Германии и быть против Путина? Свобода слова — она ведь не выборочна: либо для всех, либо ни для кого”», — добавляет он.
Сейчас Алексей Шварц занимается тем, что помогает переехать в Германию другим российским активистам. «Я помогаю лишь тем, кто выходил на митинги, кто открыто критикует войну в Украине и для кого существует реальная угроза преследования. Но даже такой список растет. Это процесс очень долгий, но мне удалось помочь ввезти около 20 человек — это несколько семей. В том числе бывшие сотрудники штабов Навального. Сейчас на подходе есть еще несколько человек, которым экстренно нужна помощь, но немецкое правительство медлит с выдачей им гуманитарных виз», — рассказывает оппозиционер.
По словам Шварца, некоторые немцы решили стать своего рода опекунами для его соратников: помогают одеждой, деньгами, подвозят до учебы или берут на отдых со своими семьями. Он утверждает, что его коллег немцы воспринимают как героев, потому что они боролись с путинским режимом.
Алексей говорит, что его семья счастлива, что смогла переехать в Германию. «Мама очень благодарна, потому что здесь ей спасли жизнь. Оказывается, у нее был рак. Мы это подозревали, но курганские врачи говорили, что его нет, говорили, что это вообще другой диагноз. А в Германии мы вовремя успели приехать, ее прооперировали, сейчас она проходит реабилитацию, учит язык», — делится активист.
Возвращаться в Россию экс-глава штаба Навального не хочет: «Приехав сюда, я понял, что такое жить на одной планете, но в разных столетиях. Я очень часто просыпаюсь от кошмаров, особенно, когда вижу, что бомбят Украину. Мне снится, что я опять в России, что снова нужно отсюда бежать. Все мои кошмары про Россию — это то, что я готовлю план побега. Я не могу представить свое возвращение. Я просто не вижу обстоятельств, при которых я могу вернуться. Сейчас я не могу увидеть себя в России — я наконец-то от нее далеко. Далеко от русской культуры, от “русского мира”».
Александр Орлов
