Везение или наказание? Как политзаключенные отрабатывают исправительные и принудительные работы
В России осужденных политзаключенных пытаются исправлять не только с помощью штрафов, условных сроков или реального лишения свободы. Их отправляют на исправительные и принудительные работы. После начала войны количество таких наказаний для активистов возросло более чем в семь раз. «Вот Так» поговорил с политзаключенными, которых вместо колонии суд отправил работать. Они рассказали, в чем суть «трудотерапии» и можно ли запугать настроенных против власти россиян, заставив их мыть полы и стричь газоны.
В Уголовном кодексе РФ предусмотрено наказание в виде привлечения к одному из трех видов работ: обязательные, исправительные или принудительные. Обязательные работы выполняются на безвозмездной основе и в свободное от основной работы или учебы время.
Гражданским и политическим активистам чаще всего назначают исправительные или принудительные работы. По статистике, которую «ОВД-Инфо» предоставил специально для «Вот Так», в период с 24 февраля 2020-го по 23 февраля 2022 года на исправительные работы отправили пять человек, на принудительные — трех. За последние два года картина значительно поменялась. Суды вынесли оппозиционерам 30 приговоров об исправительных работах и 27 — о принудительных.
Корреспондент «Вот Так» поговорила с тремя из этих 57 человек. Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключенных. Мемориал» считает уголовное преследование Евгения Круглова, Елены Тардасовой-Юн и Григория Мумрикова политически мотивированным.
«Рекомендовали воздержаться от разговоров о политике»
В мае 2022 года Евгений Круглов, 48-летний археолог из Омска, сделал репост новостной сводки о военных действиях в Буче и Мариуполе из закрытой группы во «ВКонтакте». Через два месяца силовики приехали за фигурантом в Тюменскую область, прямо на раскопки. Против мужчины возбудили уголовное дело за распространение «фейков» о вооруженных силах России и отпустили под подписку о невыезде.
После этого Евгений пытался выехать в Беларусь, но по дороге его задержали сотрудники ФСБ. Два месяца омич провел в СИЗО.
В декабре 2022 года Круглова приговорили к восьми месяцам исправительных работ. Срок в СИЗО засчитали как день за три. Благодаря этому Евгению «пришлось отпахать» только три месяца.
Теоретически археолог мог отрабатывать наказание на своей постоянной работе. Но подписка о невыезде запрещает покидать регион проживания, а в Омске раскопки не проводят. «Фсиновский инспектор предложил птицефабрику. Но у меня [к этой деятельности] душа не лежала, да и меня туда не приняли — говорит Евгений. — Я стал искать сам. Даже в цирк подал заявку уборщиком. Но в анкете был вопрос про наличие судимостей, поэтому мне отказали».
В конце мая 2023-го Круглов устроился в аутсорсинговую компанию «Трудовое партнерство», где раньше подрабатывал в перерывах между раскопками. В основном в «Пятерочках»: грузчиком, мерчендайзером, иногда экспедитором.
«Меня туда сразу взяли. Созвонились с фсиновцем, который меня курировал, узнали, что я никого не ограбил и не убил. Единственное, что работодатель мне порекомендовал, воздержаться от разговоров о политике. А там особо и не с кем было трепаться», — рассказывает Круглов.
Евгений старался работать как можно больше, поскольку на тот момент это был его единственный заработок. И все равно при 12-часовом рабочем дне оплата выходила «копеечная» — 1300 рублей в день минус 10% (в случае исправительных и принудительных работ из зарплаты осужденного удерживают от 5 до 20% в доход государства). «Наказание в том, что часть денег удерживают и нет возможности работать где-то еще», — считает осужденный.
Несмотря на минусы, работа грузчиком не стала для Евгения «тяжким бременем». Только жалеет, что пропустил лето — самый насыщенный период раскопок. Отработав положенный срок, археолог вернулся в экспедиции. Репосты в ВК он почти не делает, а ведет себя «потише».
Он уверен, что в сравнении со многими другими, кого за «фейки» лишили свободы на многие годы, ему повезло.
«Не исправить, а подавить и запугать»
Первым случаем гражданской активистки Елены Тардасовой-Юн стал «Марш мира»: в сентябре 2014 года она и другие активисты из Новосибирска вышли в городской сквер с призывом остановить войну в Украине. За предудущие 10 лет активизма женщину не раз задерживали и штрафовали.
В июне 2022 года на Елену завели уголовное дело о «фейках», а в декабре отправили в СИЗО. Поводом для преследования стал репост от 27 марта 2022 года, который Елена сделала на своей странице во «ВКонтакте». В сообщении речь шла о прибывших в Новосибирск тысяче гробов российских военнослужащих, погибших на войне в Украине. В феврале 2023 года оппозиционерку приговорили к 11 месяцам исправительных работ. Два месяца нахождения в СИЗО суд проигнорировал.
У Тардасовой–Юн педагогическое образование, она преподавала в школе и детском саду. Из-за судимости она вынуждена отказаться от профессиональной деятельности. Поэтому ее трудоустройством занималась уголовная инспекция. Елене предложили несколько вариантов.
«Меня послали в домоуправление бордюры красить, но там сразу сказали: “У нас для вас вакансий нет”. Они не очень охотно берут осужденных по уголовным делам, тем более по политическим. На заводе инструментальном (Новосибирский инструментальный завод, производят гаечные ключи, плоскогубцы и другие рабочие инструменты. — Ред.) я сама не захотела работать. Условия там как в XIX веке: старые станки, дым, чад, [рабочие] дышат опилками, гробят свое здоровье», — описывает ситуацию осужденная.
С 1 июня 2023 года Елена трудится во 2-й Городской клинической больнице скорой медицинской помощи, убирает отделение рентгенологии. Она живет недалеко от больницы и ходит на работу пешком. Объем работы небольшой и, по словам активистки, эта деятельность ее «не напрягает». График (с 8.00 до 16.00), условия и оплата (порядка 20 тыс. рублей) такие же, как у других сотрудников на аналогичной должности. За исключением 10% в счет государства.
Главное, что Тардасовой-Юн повезло с коллективом. Коллеги «душевные, радушные», в курсе ее антивоенной позиции и относятся к Елене «очень хорошо». Исправительные работы заканчиваются в мае, но женщина не планирует увольняться. «Поскольку я больше не могу работать с детьми, то думаю получить специальное медицинское образование, — говорит Елена. — Потому что мне нравится работа в больнице, а не вынужденная работа уборщицы».
Елена уверена: цель пенитенциарной системы — не исправить, а подавить и запугать. «Меня запугать трудно», — заявляет оппозиционерка. 8 марта 2023 года, сразу после вынесения приговора по «антивоенному» делу, Тардасову-Юн снова задержали. За пикет с требованием освободить женщин-политзаключенных ей назначили штраф 150 тыс. рублей.
«Седые волосы и чувство дикой несправедливости»
Фотограф и кларнетист из Москвы Григорий Мумриков трудился не на исправительных, а на принудительных работах. Туда его отправил суд за соучастие в преступлении, которого мужчина не совершал.
Во время парада Победы на Красной площади 9 мая 2022 года художник Даниил Ткаченко собирался устроить антивоенную акцию. Для этого арендовал квартиру в доме рядом с Госдумой и заложил в наружные кондиционеры 140 файеров с дымом в цветах украинского флага. 7 мая Ткаченко уехал из России и планировал дистанционно поджечь дымовые шашки во время речи президента Владимира Путина.
Акцию сорвали сотрудники ФСБ. Несмотря на публичные заявления Ткаченко о том, что он «действовал в одиночку и никому не сообщал о своих планах», силовики задержали друга художника, 41-летнего Григория Мумрикова. Его посчитали соучастником и предъявили обвинение в покушении на хулиганство, совершенное группой лиц по мотивам идеологической ненависти (ч. 2 ст. 213 УК РФ с применением ч. 3 ст. 30 УК РФ).
Все лето Мумриков находился в СИЗО, затем под домашним арестом. Часть 2 статьи 213 УК не предусматривает наказания в виде принудительных работ, однако судья переквалифицировала обвинение на более легкую первую часть. В апреле 2023-го музыканта приговорили к полутора годам принудительных работ.
Григорию засчитали срок, проведенный в СИЗО, как день за два, а время под домашним арестом — как день за день. Отбывать четырехмесячное наказание Григория отправили в УФИЦ (участок, функционирующий как исправительный центр. — Ред.) при Зеленоградской колонии-поселении № 2.
УФИЦ, по описанию Григория, напоминает строительное общежитие. Двухэтажное здание за забором, но без колючей проволоки. Внутри 50–60 комнат, в каждой живет от шести до восьми человек. Столовая, кухня, душевая и туалет общие. Заключенным разрешено пользоваться мобильным телефоном, а также по согласованию с начальником центра выходить за территорию в магазин и даже на встречи с близкими. За примерное поведение раз-два в месяц отпускают на сутки домой.
В санатории осужденный убирал территорию, стриг газоны и кусты, красил бордюры:
«Я просто делал свою работу и по минимуму коммуницировал с окружающими. Вокруг были идиоты — и среди заключенных, и среди сотрудников. Но когда делаешь что-то хорошо, то на тебя смотрят как на идиота. Я стриг газон не потому, что от меня так требовали, а потому что хотел делать свою работу нормально».
Иногда Григорий развлекался. Например, выстригал на траве узоры, а когда красил дверь серой краской, представлял, что пишет картину «того же цвета что и жизнь сотрудников». Из зарплаты Мумрикова также государство забирало себе 10%. На руки он получал «мизерные» 16–17 тыс. рублей.
Приговор мужчина считает «практически оправдательным», а УФИЦ в сравнении с СИЗО и колонией называет «большим счастьем». Хотя, добавляет Григорий, остались седые волосы и чувство дикой несправедливости.
«Я не понимаю, в чем суть исправления, — возмущается Мумриков. — В том, что человеку делают плохо? Исправление [в понимании силовиков] базируется на страхе. Они считают, что чем больше закошмарят человека, тем меньше у него будет желания переступать закон. Но чаще всего люди туда возвращаются».
Григорий вспоминает, что в первый день полномасштабного вторжения в Украину у него началась вялотекущая депрессия, после ареста усугубилась и продолжается до сих пор. «Время от времени перекрывает, — вздыхает он. — Есть последствия, связанные с лишением свободы, которые я еще не проработал. Мне иногда снится тюрьма, от этого не по себе».
Мумриков вышел на свободу по УДО на три недели раньше окончания срока наказания. Через два дня после освобождения покинул Россию. Сейчас Григорий живет в Черногории вместе с женой и дочкой и старается относиться к аресту просто как к опыту.
Ирина Новик
