Молчаливое предательство: кто такие «ждуны» и почему они рискуют жизнями ради российских оккупантов в украинских городах
Украинцы, которые отказались эвакуироваться с опасных территорий и оказались на оккупированных россиянами землях — это не всегда предатели. Среди них есть самые разные люди. Но именно предателям уготована самая незавидная судьба. Как бы демонстративно эти люди не обожали россиян, как бы не проклинали Украину, для оккупантов они всегда будут не до конца русскими, а значит, и не до конца своими. Журналист и служащий ВСУ Юрий Мацарский в колонке для «Вот Так» рассказывает, кто такие «ждуны» и как он с ними сталкивался в Бахмуте и Харькове.
Примерно год назад — в начале 2023-го — гражданским по соображениям безопасности был запрещен въезд в Бахмут. Город беспрестанно обстреливали, единственная, ведущая к нему дорога находилась под огневым контролем российских оккупантов, а это означало, что они могут уничтожить любую машину, которая ехала в Бахмут и из него. Гражданские, которые раньше ездили в Бахмут и вдруг лишились этой возможности, делились на две категории: журналисты и волонтеры. Волонтеры приезжали в Бахмут кормить и лечить местных, а также уговаривать их эвакуироваться из прифронтового города и переехать в более спокойное и безопасное место. Но к моменту, когда волонтеры перестали приезжать, в Бахмуте оставались еще сотни человек.
Слово «город», которое я использую для описания Бахмута зимой 2023 года — очень условное. К тому времени там было полностью или частично уничтожено больше половины домов, уже несколько месяцев не было электричества, не работали канализация и водопровод, не вывозился мусор. Там не было рабочих мест и магазинов, не было муниципальных служащих и работников ЖКХ. Это было мрачное угрюмое скопление серых руин, среди которых то тут, то там появлялись бродячие собаки и жирные наглые крысы. Большинство местных жителей давно уже переселились в подвалы многоэтажных домов – если их квартиры и уцелели после бесконечных обстрелов, то без воды, тепла и электричества они были едва ли пригодны для проживания. В подвалах же было сыро, но относительно тепло, там можно было установить печку-буржуйку, да и переждать бомбардировку было куда безопаснее.
Оставшиеся бахмутцы превратились в подвальных жителей. В их затхлых маленьких подземельях хранились запасы привезенной ранее гуманитарной помощи и спасенные из разрушенных домов вещи бежавших или погибших соседей, люди спали на разбросанных по полу давно не стиранных матрасах, грелись у буржуек. Подвалы покидали редко и ненадолго. Только для того, чтобы дойти до позиций украинских военных и получить там горячей еды и чай — после того, как в Бахмут прекратили ездить волонтеры, только военные не давали местным не умереть с голоду. Забрав еду, бахмутцы возвращались в свои подвалы. Там пахло грязью и плесенью, бросались в глаза вопиющая антисанитария и кричащее убожество этого подземного существования.
И — самое ужасное — это убожество, эта антисанитария, эта бедность, все это было личным выбором этих людей. Они могли, как и подавляющее большинство их соседей, уехать туда, где есть свет и вода, где не падают ежеминутно снаряды и бомбы. Туда, где работают магазины и школы, где можно спокойно жить, а не дрожать от холода и страха на вонючем завшивленном матрасе. И государство, и волонтеры помогают тем, чьи дома оказались вблизи линии фронта, переехать в спокойные регионы, люди получают денежную помощь, бесплатное жилье, им помогают устроиться на работу и дают гранты на открытие своего дела. Те, кто сидел в подвалах, прекрасно об этом знали. Но все равно оставались там, где оставаться нельзя.
Мотивация у этих людей разная. Среди них хватает настоящих душевнобольных. Людей, очевидно неспособных объективно оценивать реальность, но о которых некому позаботиться. Если у человека нет официального подтверждения его недееспособности, насильно его не вывезти — он сам должен дать согласие на эвакуацию. А где в разрушенном городе у людей без документов искать такое подтверждение? Поэтому душевнобольные часто остаются там, где оставаться просто нельзя.
Вторая категория тех, кто отказывается эвакуироваться — это отчаявшиеся люди, утратившие веру в себя и не способные осознать, что жизнь может и должна продолжаться. Обычно это те, кто потерял на войне ближайших родственников или все свое имущество. Они настолько поглощены собственной трагедией, настолько растеряны и лишены ориентиров, что зачастую просто не замечают того кошмара, который творится вокруг них. Очень часто они просто сходят с ума от горя и попадают уже в категорию душевнобольных.
Третья категория — это те, кто осознанно ждал российских оккупантов, так называемые «ждуны». Мало кто из них открыто признавался в том, что готов месяцами жить в грязном подвале, каждую минуту рискуя умереть, только ради того, чтобы получить российский паспорт и продолжить жить в тех же руинах, но уже в качестве гражданина РФ. В большинстве своем эти люди или выдавали себя за отчаявшихся, которым уже просто нечего терять, или вообще никак не объясняли свой отказ покинуть опасную зону. Часть из них откровенно работала на врага: разведывали украинские позиции, искали пути снабжения и переброски подкреплений, а потом через «серую» зону никем не контролируемых пригородов ходили к оккупантам докладывать об увиденном. Часть же просто сидела и ждала россиян.
Этот феномен не нов, он появился не в Бахмуте и не в 2023 году. «Ждуны», которые тогда еще не назывались так, еще в 2014 году, после начала российского вторжения, готовились к оккупации украинских городов и сел. Один переехавший с Донбасса в Киев журналист вспоминал, как летом 2014 года уговаривал своих родных покинуть город, вдруг оказавшийся на линии фронта. А те отвечали ему, что никуда не поедут, что обстрелы не бесконечны, что они уже привыкли к бомбардировкам и вообще, «может, при россиянах будет лучше».
От откровенных предателей «ждунов» отличает пассивность — тех, кто готов шпионить на россиян, среди них единицы. Само понятие «ждун» подчеркивает эту пассивность. Они не бегают с триколорами, не устраивают диверсии в тылу украинских войск, не организовывают пророссийские митинги. Они буквально просто ждут оккупантов.
Эти люди — жертвы российской пропаганды. Часто жертвы в самом прямом смысле этого слова, потому что многие из них погибают, так и не дождавшись оккупантов. «Ждуны» легко покупаются даже на самую безумную ложь, распространяемую российскими так называемыми медиа, да и сами подкидывают пропагандистам шизофренические сюжеты. Истории про распятого мальчика, про чернокожих натовских наемников, расстреливающих мирных старушек — все это выдумки «ждунов» из 2014 года. Пропагандисты врали им о прекрасной жизни в России, а те в ответ выдумывали небылицы об украинских ужасах. И все были довольны.
Их численность заметно снизилась после февраля 2022 года, когда даже последнему дураку стало понятно, что добрая и заботливая Россия существует только в эфирах федеральных каналов и телеграм-каналах профессиональных российских патриотов. Что на самом деле это государство-террорист, без разбора закидывающее ракетами и бомбами любой украинский город, до которого только может дотянуться. Но нашлись и стойкие в своих убеждениях «ждуны», которые просто подстроили реальность под свои представления о ней.
«Понятно же, что это сами украинцы обстреливают город. России же это невыгодно», — в голос обсуждали две женщины за 60 лет жестокий ракетный обстрел Харькова летом 2022 года, стоя рядом с разрушенным россиянами домом и совершенно не смущаясь соседства с группой вооруженных солдат, среди которых был и я. В слове «украинцы» женщины делали ударение на «а», как это делают ведущие и гости кремлевских телеканалов.
Такие же тетушки или похожие на них выдумывают истории о стоящих на вооружении ВСУ американских снарядах, которые разворачиваются в воздухе и прилетают в жилые дома с той стороны, где стоят российские военные, для того, чтобы потом у Украины была возможность обвинять русских в обстрелах мирной инфраструктуры. Или о том, как украинские солдаты продают европейцам на органы своих же раненых товарищей. Вся эта дурь служит одной-единственной цели — она укрепляет «ждунов» в их уверенности в том, что они не ошиблись, когда сделали ставку на Россию.
Россия же на щенячью лояльность и слепое обожание «ждунов» отвечает безразличием или даже враждебностью. Максимум, на который могут рассчитывать такие пассивные предатели — это появление в паре-тройке пропагандистских сюжетов и несколько скудных подачек от оккупационной администрации. Даже самые большие почитатели России из числа украинцев для оккупантов всегда будут гражданами второго или даже третьего сорта. Их первыми мобилизуют в «мясные» батальоны, руины их домов без спроса застраивают жильем для россиян, их отправляют «на подвал» за косой взгляд на последнюю шестерку в оккупационной администрации и постоянно держат в списке потенциальных предателей.
Мечтающие о России «ждуны» не становятся россиянами для захватчиков. В них видят «бандер», «хохлов», избалованных десятилетиями украинской вольницы, потенциальных диверсантов и пятую колонну. Предательство не приносит «ждунам» счастья, тихая измена не открывает двери к процветанию. Добровольный отказ от украинской идентичности не превращает их в россиян в глазах оккупантов. «Ждуны» буквально продают родину за миф из телевизора, за мираж, созданный сценаристами, режиссерами и операторами. И это, пожалуй, самая подлая сделка, на которую только может пойти человек.
* Мнение автора может не совпадать с мнением редакции
