«Прошлой ночью в Сохо». Ироничный триллер о девушке в зазеркалье «свингующего Лондона»
Элоиза (Томасин МакКензи). Источник: Focus Features
В прокат вышел фильм «Прошлой ночью в Сохо» режиссера и сценариста Эдгара Райта, известного своей «трилогией Корнетто» («Зомби по имени Шон», «Типа крутые легавые», «Армагеддец») и экранизацией комикса про Скотта Пилигрима. Специально для «Вот так» Роман Черкасов рассказывает об этой картине, которую можно принять за критику эпохи шестидесятых, а можно за бескомпромиссное признание ей в любви.
«Прошлой ночью в Сохо» начинается как ретро-мюзикл: в дверном проеме появляется девушка в платье из газет и танцует под «A World Without Love» дуэта Peter & Gordon в комнате с виниловыми пластинками и висящими на стенах постерами с Одри Хепберн и Твигги. Действие впрочем происходит в современности, и обстановка комнаты – не примета актуальной исторической действительности, а ностальгическое собрание артефактов ушедшей эпохи.
Просто героиня – живущая в идиллической английской глухомани девушка Элоиза (Томасин МакКензи) – была воспитана бабушкой в любви к шестидесятым и в частности к «свингующему Лондону» и теперь мечтает выучиться на дизайнера-модельера, чтобы шить (и жить), как «тогда».
Натанцевавшись, Элоиза узнает о зачислении в Лондонский колледж моды, радостно набивает чемодан грампластинками и едет покорять столицу, что когда-то пыталась, да так и не смогла сделать ее покойная мать. Несимпатичная современность сразу же проявляет себя в виде грубоватых нравов студенческой общаги, и Элоиза решает, что им с современностью не по пути. Находит по объявлению дом пожилой леди мисс Коллинз (Дайана Ригг), снимает у нее комнату, которая вроде бы не претерпела никаких изменений с тех самых шестидесятых, и с облегчением вновь погружается в свой уютный индивидуальный рай.
С этого момента начинают твориться странные дела
Во снах и видениях Элли проваливается в чужую жизнь – жизнь девушки Сэнди (Аня Тейлор-Джой), которая в веселом Лондоне середины 60-х пыталась сделать карьеру певицы. Засос, оставленный на шее сексуально раскованной Сэнди мужчиной по имени Джек (Мэтт Смит), оказывается утром на шее невинной Элоизы. Из лондонских щелей и подворотен на Элоизу лезут призраки давно минувшего десятилетия, под половицами тревожно гремят костями скелеты, а в пабе на нее подозрительно, словно узнавая, пялится хлыщеватого вида старикан с порочным лицом (Теренс Стэмп).
Сэнди (Аня Тейлор-Джой) и Джек (Мэтт Смит). Источник: Focus Features
В знаменитой «трилогии Корнетто» Эдгар Райт работал с жанровыми шаблонами и идеологическими стереотипами, деконструировал, иронически обыгрывал их и в итоге получал нечто новое и неожиданное.
В «Последней ночи» он вроде бы идет тем же путем, а в качестве объекта деконструкции берет миф о шестидесятых. Точнее, миф о лондонском Сохо того славного исторического периода, когда Лондон был столицей мира, в местных клубах выступали The Who и «Роллинги», а потребительская эстетика жизнерадостного гламура еще была для едва оперившихся бумеров важным инструментом освобождения от пуританских нравов старой Англии.
Светлая и темная сторона шестидесятых
Вокруг этой эпохи и завязан основной конфликт: «светлая» сторона шестидесятых против их «темной» изнанки, модная Карнаби-стрит против притонов в окрестных подворотнях, сексуальная свобода против сексуальной эксплуатации.
Невротизированный современной фем-повесткой зритель натренирован находить ее везде, где есть страдающая девушка, и, несомненно, обнаружит и здесь: в кинорецензиях, написанных по следам премьеры фильма на Венецианском кинофестивале, уже звучат слова «объективация» и «слатшейминг». Однако, честно говоря, вряд ли феминистская критика шестидесятых сколь-нибудь всерьез важна для Райта.
Кадр из фильма “Последняя ночь в Сохо”. Источник: Focus Features
Он не ставит знак равенства между сексуальной революцией и сексуальной эксплуатацией и не делает вид, что публичные дома изобрели в шестидесятые. Он использует хрестоматийный киносюжет о начинающей артистке и о том, как ее желание подняться на вершину оборачивается падением в бездну, а в более широком смысле – историю о поруганной наивности, оформившуюся в мировом искусстве как минимум со времен эпистолярных романов Сэмюэла Ричардсона.
Чтобы критически деконструировать миф, надо радикально дистанцироваться от него. Райт, напротив, при всей своей иронии умышленно остается более-менее в пределах мифа и высказывается о нем на его же языке.
Мелодрама, мюзикл, триллер, хоррор
Мираж о шестидесятых он выстраивает на фундаменте кинематографа того времени, включая лучезарные мюзиклы (Аня Тейлор-Джой здесь даже сама поет), триллеры и итальянские джалло. Особое внимание, конечно, уделяется фильмам британским или снятым британцами: от «Подглядывающего» Майкла Пауэлла до «А теперь не смотри» Николаса Роуга транзитом через «бондиану». Тематически и стилистически важным источником вдохновения становится «Отвращение» Полански (чтобы это не осталось незамеченным, Райт даже прямо цитирует знаменитую сцену с руками), а мотив двойничества двух молодых женщин отработан не без оглядки на хичкоковское «Головокружение».
Вдобавок Райт приглашает на небольшие, но сюжетно ключевые роли трех важных для того десятилетия актеров. Играющая мисс Коллинз Дайана Ригг, известная современному зрителю в качестве Оленны Тирелл, в 69 году успела побыть девушкой Бонда; «бабушка» Рита Ташингэм снималась у Тони Ричардсона и Дэвида Лина; «седовласый джентльмен» Теренс Стэмп, среди прочего, сыграл главные роли в «Теореме» Пазолини и «Коллекционере» Уайлера.
Мисс Коллин (Дайана Ригг). Источник: Focus Features
Сперва режиссер вместе с Элоизой наслаждается шестидесятыми (в жанрах мелодрамы и мюзикла), потом с удовольствием пугает героиню их темной стороной (подключая триллер и хоррор). Критическая интенция могла бы обозначиться более эксплицитно, используй Райт элементы британского социального кино, но это именно та кинотрадиция, которую он показательно игнорирует, предпочитая более развлекательные жанровые модели.
Срывая покров с шестидесятых, Райт не сообщает о них ничего, чего бы сами шестидесятые о себе не знали и не успели отрефлексировать в знаменитых кинокартинах. И чего, разумеется, не знал бы зритель. Единственный, кто здесь пребывает в неведении, это Элоиза – классическая чистая душа или, выражаясь иначе, наивная дурочка.
Зеркальный лабиринт кинематографических образов эпохи
Выращенная бабушкой в герметичных условиях, она знает героиню «Завтрака у Тиффани» как очаровательно-праздную канарейку, но, очевидно, не осведомлена, что в литературном первоисточнике Трумена Капоте мисс Холли Голайтли занимается тем, что сейчас принято называть секс-работой, каковое обстоятельство в экранизации маскируется – тщательно, но не так, чтобы совсем уж нельзя было рассмотреть.
Элоиза (Томасин МакКензи). Источник: Focus Features
Элоиза слушает сладкоголосых Питера энд Гордона, но, как видно, не внимательно слушала The Who и, быть может, совсем не слушала The Rolling Stones (бабушка не разрешала?), не говоря уже о «гаражниках» и прочих грязных хиппи. Сексуальная революция для нее означает короткие развевающиеся платья, но не собственно секс: в сцене студенческой вечеринки она смотрит на флиртующих с парнями однокашниц с видом глубоко оскорбленной добродетели. Словом, объектом иронии в фильме оказываются не столько шестидесятые, сколько фанатеющая по ним Элоиза.
Эту простодушную героиню Райт проводит через выстроенный им зеркальный лабиринт кинематографических образов эпохи – не очень понятно зачем (быть может, просто чтобы повеселиться), но путешествие выглядит завораживающим. «Последняя ночь в Сохо», конечно, не лучшая картина Эдгара Райта, и ей можно адресовать немало понятных претензий, включая дурацкие сюжетные ходы и невнятную концептуальную проработку. Возможно, фильм бы выиграл, если бы автор определился – хочет он все-таки критиковать шестидесятые или нет, и, если хочет, то за что. Не за публичные же дома и не за мини-юбки, в самом деле.
Тем не менее, новую картину Райта интересно смотреть. В ней отличный визуальный ряд, много остроумно придуманных и стилизованных сцен, мастерская работа оператора (Чон Джон-хун снимал «Олдбоя» и «Сочувствие госпоже Месть»). В ней актрисы МакКензи и Тейлор-Джой, идеально попадающие в свои образы, и когда они, такие непохожие, смотрят друг на друга сквозь зеркало, вопреки всякой очевидности, начинает мерещиться, что одна и вправду является отражением другой.
Наконец, в картине есть режиссерская смелость: эрудит и интеллектуал Райт не боится показаться смешным и не боится снобских упреков в дурновкусии. И если созданное им кинопопурри и напоминает порой расширенную и дополненную версию девичьей комнаты Элоизы с фанатскими постерами на стенах, так что ж. Отличная у Элоизы комната.
Роман Черкасов
