Волны российской эмиграции. Почему экономический бум в постсоветских странах не будет долгим
Война России с Украиной, хотя она до сих пор кардинально не изменила жизнь российского общества, серьезно повлияла на настроения «городского среднего класса», традиционно считавшегося опорой отечественных либералов. Неспособные к организованному противостоянию путинскому режиму, эти люди в большинстве своем впали в некий социальный анабиоз. Значительная их часть обратилась в бегство. Только в 2022 году из России уехали — сначала на ожиданиях усиления репрессий в феврале – марте, а затем из опасений от мобилизации в сентябре – октябре — около 1 млн человек.
При этом поток не прекратился и в 2023-м: по мере того как режим стал переходить от точечных преследований ко все более массовым, к обустроившимся за рубежом людям стали перебираться их родственники и близкие. Согласно последним данным, эмиграция оказывается достаточно устойчивой: вернулись в страну за это время не более 15% уехавших, а готовность к релокации обнаруживает каждый шестой россиянин.
Отъезд большого количества квалифицированных работников в наиболее продуктивном возрасте (опросы говорят, что около 80% уехавших имеют высшее образование против в среднем 27% занятых в российской экономике, а 86% эмигрантов моложе 45 лет, при том что средний возраст россиян составляет 40,5 года) оказал серьезное влияние на отечественную экономику.
Состояние с обеспеченностью кадрами оценивается предпринимателями как худшее с 1990-х годов, а председатель Банка России называет дефицит трудовых ресурсов наиболее значимой проблемой, препятствующей экономическому росту. Однако экономика, в том числе глобальная, — это своего рода система сообщающихся сосудов: финансовых, технологических и человеческих. И если где-то заметен отток ресурсов, то в других регионах это оборачивается их притоком.
Экономический бум постсоветских стран
Российская эмиграция 2022–2024 годов по масштабам скоро сравняется с исходом столетней давности, когда масса «классово чуждых» большевикам людей покинула страну (я вполне могу допустить, что смертельно обиженный на эмигрантов Кремль в той или иной форме повторит решение советского правительства о лишении беглецов российского гражданства).
При этом новая волна имеет целый ряд особенностей, наиболее заметной из которых является тот факт, что релоканты направились не столько в страны Западной Европы, сколько в государства постсоветского пространства и Турцию. Точной статистики прибытий нет, но, по разным оценкам, более 200 тысяч российских граждан сейчас живут в Турции, от 110 до 150 тысяч россиян обосновались в Грузии, 110 тысяч — в Армении, до 100 тысяч — в Казахстане, 90 тысяч — в Сербии и Черногории. В большинство этих стран россияне могут въезжать и проживать до полугода без визы, а получить вид на жительство и разрешение на работу намного проще, чем в ЕС.
Наплыв россиян привел к существенным изменениям в экономиках этих постсоветских стран — они резко прибавили темп (прежде всего те, которые приняли наибольшее число мигрантов в процентах к собственному населению), их финансовый сектор получил мoщный толчок в связи со стремлением россиян получить работающие счета и платежные карты, а недвижимость и активы существенно подорожали на ажиотажном спросе. В 2022 году ВВП Армении вырос на 12,6%, Грузии — на 10,4%, Черногории — на 6,4%, Кыргызстана — на 6,3%, а Казахстана — почти на 3,3%.
Окончательные итоги 2023-го еще не подведены, но ориентировочные данные и статистика за первые три квартала говорят о продолжении роста, хотя и не столь быстром (за исключением Казахстана): соответствующие цифры составляют 8,3; 7,5; 6,5; 4,6 и 4,9%). В 2022 году валюты стран, принявших сотни тысяч россиян, существенно укрепились (в частности, курс армянского драма к доллару вырос на 34,1% с начала войны по март 2023 года, а грузинского лари — почти на 23%) ввиду притока долларов и евро, обмениваемых для оплаты текущих расходов, но затем снова начали слабеть. Недвижимость также резко подорожала — в пределах от 14 до 30% (ставки аренды жилья повысились в Тбилиси на 70%, а в Ереване — почти на 69%). Иначе как полноценным экономическим бумом эти события назвать сложно, однако я не уверен, что он продлится еще довольно долго.
С одной стороны, приток «свежих» денег в экономики постсоветских государств будет сокращаться, причем по нескольким причинам. Опросы показывают, что лишь незначительное число релокантов не ощущают снижения своего жизненного уровня после отъезда из России. Источники денежных поступлений с родины будут сокращаться по мере того как в России вводятся все более жесткие ограничения на операции с недвижимостью для уехавших, не говоря о подготовке базы для конфискации их имущества. Возможности для работы на российские компании из-за границы к началу 2024 года почти полностью закрылись (доля занятых в них среди эмигрантов упала втрое — с 43 до 13%). Соответственно, сократится маржинальность бизнесов, открытых в этих странах русскими для русских, что также скажется на инвестиционной активности.
Наконец, отношение властей к прибывшим начнет меняться к худшему (например, в Турции уже ужесточаются условия для получения вида на жительство, в Грузии учащаются случаи отказа во въезде по политическим мотивам, а центральноазиатские республики начинают восприниматься релокантами как небезопасные из-за прецедентов выдачи уехавших в Россию).
Долгий путь в Европу
С другой стороны, ситуация с новой русской эмиграцией сейчас напоминает происходившее в начале 1920-х годов в Европе, когда большая часть бежавших из страны осела в Константинополе, Белграде или Праге. После чего на протяжении всех 1920-х годов перемещалась в западном направлении: из Турции — в Чехословакию и Германию, с Балкан — в Берлин и Париж.
Сегодня значительная часть находящихся в постсоветских странах россиян также рассматривают их скорее как перевалочный пункт на пути в Европу, куда передислоцируется все больше наших сограждан. Европейские страны требуют от переселенцев, не могущих претендовать на политическое убежище (а таких среди релокантов подавляющее большинство), наличия постоянного источника дохода в сумме от 1 до 7,1 тыс. евро в месяц — и можно предположить, что имеющие подобные средства люди будут постепенно переезжать в западные страны.
Примером успеха такой вторичной релокации является в первую очередь Кипр, где сегодня живут более 50 тысяч наших сограждан, занятых в основном в сфере информационных технологий, финансовом бизнесе и творческих профессиях. Уже сейчас доля IT-сектора в ВВП острова является самой высокой в Европе, а многие эксперты говорят о явной заниженности размеров его экономики, которая на деле превосходит официальные оценки на 20–25% за счет широко распространившегося теневого сегмента.
Иначе говоря, складывающаяся ситуация напоминает мне скорее не возникновение новой устойчивой «зоны сопроцветания» вокруг находящейся в перманентном кризисе России, а своего рода повторение «модернизационной волны», которая фиксировалась исследователями в Юго-Восточной Азии в последней трети ХХ века. Тогда мощный экономический импульс, исходивший от Японии, порождал рост в экономиках, работавших на японский рынок и по японским заказам. По мере того как они становились более развитыми и работа там требовала больших издержек, эстафета переходила к менее успешным и более бедным странам.
В нашем случае волна, «поднявшая» экономики постсоветских стран, уже начинает распространяться за их пределы, и вскоре ее позитивный эффект будет во многом исчерпан (если, разумеется, Россия не начнет «тотальную войну» с Западом, которая вызовет еще больший наплыв эмигрантов). Еще в 2022 году российские граждане получили в странах ЕС 111 тысяч первичных ВНЖ (рост по сравнению с 2021 годом составил более 38%) — и это в первый год войны, когда многие только выехали за рубеж и не смогли завершить оформление документов (я не удивлюсь, если по итогам 2023 года цифра вырастет до 180–200 тысяч полученных разрешений), — а это означает, что релокация не закончена и диаспора будет продолжать стратифицироваться, в том числе регионально.
Кроме того, надо понимать, что неожиданный и обусловленный внешними факторами экономический бум трудно перевести в устойчивое быстрое развитие. От него выигрывает далеко не все население принимающих стран (в той же Армении существенный рост цен на жилье резко снизил мобильность населения и, более того, стал настоящей катастрофой для тех, кто вынужден был бежать из Карабаха после окончательного освобождения этой территории Азербайджаном).
В Грузии разрыв в благосостоянии между столицей и прибрежными городами (во всех новых странах пребывания россияне почти исключительно поселяются в столицах, курортных районах или городах с населением более 200 тысяч человек), с одной стороны, и остальной частью страны — с другой, также существенно вырос. При этом ряд секторов, в частности то же строительство, формально показывает экстремальный рост (в Армении в первом полугодии 2023 года объем строительных работ вырос на 48,9%, а ввод жилья в эксплуатацию — на 72,1%). Но его вряд ли следует считать устойчивым: за тот же период покупка квартир иностранцами снизилась на 12,5%, а доля бедных граждан, которые не могут позволить себе покупку жилья, достигает в стране 40%.
Феномен быстрого экономического роста во многом поддерживался высокой инфляцией (напомню, в России в самые успешные для ее экономики 2000–2007 годы средний темп роста потребительских цен составлял 13,6% в год), и ее ожидаемое возвращение в диапазон 3–5% в текущем году в большинстве постсоветских стран может стать индикатором охлаждения их экономик.
«Удержание взятых рубежей»
Успехи постсоветских экономик, основанные на масштабной эмиграции россиян в 2022–2023 годах, не кажутся мне устойчивыми как минимум по трем причинам.
Во-первых, эмиграция является ситуативной: на протяжении всей постсоветской истории россияне массово уезжали за рубеж (только за 2000–2018 годы отток оценивается в 1,8–2 млн человек), но доля русских в странах бывшего СССР устойчиво сокращалась. Это значит, что все программы привлечения квалифицированных кадров (которыми, например, хвастаются в Армении или Казахстане) сами по себе, без военной паники, особого успеха не имели. Поэтому на долгое время удержать мигрантов не удастся: они уедут либо в успешные страны, откуда не вернутся, либо обратно в Россию.
Во-вторых, большинство постсоветских стран (и Турция) обязаны своими экономическими достижениями 2022–2023 годов не только заезжим русским, но и активизации посреднической экономики в санкционной среде (через Кавказ и Центральную Азию проходят значительные транзитные потоки товаров), которая может «схлопнуться» в любой момент, если западные страны ужесточат режим торговых и финансовых ограничений.
В-третьих, экономический рост 2022–2023 годов существенно увеличил базу для сравнений, и показатели уже нынешнего года будут намного более скромными, так как основной задачей станет «удержание уже взятых рубежей», а не продолжение стрижки купонов с очередных новоприбывших. По крайней мере, теперь постсоветским государствам придется активно конкурировать с Кипром, Израилем, ОАЭ и другими странами за российских эмигрантов, привлекая их выгодными условиями для бизнеса, комфортной средой для жизни и относительной дешевизной товаров и услуг.
Мне кажется, что выиграть в такой борьбе в относительно долгой перспективе они не смогут: статистика миграционных потоков говорит о том, что менее 1% глобальных мигрантов переезжают из своих родных стран в государства с более низкими параметрами экономического развития.
* Мнение автора может не совпадать с мнением редакции
