Традиции спецопераций

85 лет назад, 30 июля 1937 года, народный комиссар внутренних дел СССР Николай Ежов подписал оперативный приказ № 00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов». Этот приказ НКВД был совершенно секретным и нигде тогда не публиковался.

Раскулаченная семья возле своего дома, село Удачное, Донецкая область, 1930-е годы. Фото: mfa.gov.ua

Спецоперация по уничтожению людей началась через неделю после издания приказа — 5 августа 1937 года. И продолжалась 15 месяцев — до 16 ноября 1938 года. За это время, по минимальным оценкам, было арестовано около 1,7 млн человек, 390 тыс. человек расстреляны, 380 тыс. отправлены в лагеря.

В чем обвиняли арестованных? Да ни в чем конкретном. В обвинениях голословно утверждалось, что они «продолжают вести активную антисоветскую подрывную деятельность». НКВД, партийная верхушка и лично товарищ Сталин нуждались в каких-нибудь, пусть даже притянутых за уши объяснениях массовых репрессий. Точно так же, как нынешнее ФСБ и лично товарищ Путин, объявившие о власти нацистов в Украине, нуждаются в каком-нибудь, пусть даже самом нелепом поводе для войны.

Ничего нового: для массовых злодейств исполнителям нужно оправдание, благодаря которому они будут хотя бы в собственных глазах выглядеть не убийцами, а спасителями. Дома, в кругу семьи и близких, своим детям они объяснят, что просто выполняют свою работу — да, грязную и тяжелую, но кто-то же должен ее делать. Иначе нашу страну захватит мировая буржуазия, НАТО, евреи, геи, «пятая колонна» или кто-нибудь еще.

Ни возмездия, ни наказания

Спецоперация 1937–1938 годов готовилась тщательно. Был определен контингент будущих арестантов: сбежавшие из лагерей и трудовых поселений бывшие кулаки и скрывающиеся от раскулачивания; социально опасные элементы, которые находились в повстанческих, фашистских, террористических и бандитских формированиях; члены антисоветских партий, скрывающиеся от репрессий, бежавшие из мест заключения и ведущие активную антисоветскую деятельность реэмигранты; участники казачьих и белогвардейских организаций; наиболее активные антисоветские элементы из бывших кулаков, карателей, бандитов, белых, сектантских активистов и церковников; уголовники, чьи дела судебными органами еще не рассмотрены и те, кто в лагерях и трудовых поселениях ведет преступную деятельность.

В перечисленный контингент мог попасть практически любой гражданин страны. Количество будущих арестантов было заранее согласовано и выверено. Были заранее определены категории наказаний: «самым враждебным» — расстрел, остальным лагеря и высылка на 8–10 лет. По всей стране были организованы специальные местные суды – «тройки»: представитель НКВД, партийный руководитель и прокурор. Приговоры выносились заочно.

Много ли нужно времени и усилий, чтобы открыть врата ада? В 1937 году власть дала на это пять дней. И главное — разрешила не принимать во внимание законы и забыть о процедуре суда. Власть разрешила своим опричникам проливать кровь своих же сограждан, не опасаясь ни возмездия, ни законного наказания.

Сегодня прямые наследники той власти издают облеченные в форму законов такие же драконовские приказы и, главное, — разрешают следователям, судьям, полицейским и тюремному персоналу разрушать человеческие судьбы и измываться над невиновными людьми. Власть разрешает военнослужащим и наемникам убивать, пытать и мародерствовать в чужих странах, обещая им за эти преступления не наказания, а государственные награды. И хотя таких людей вряд ли большинство, их деяния становятся визитной карточкой современной России. Точно так же, как массовые репрессии 1937 года стали визитной карточкой сталинизма.