«Привычка россиянина к затягиванию поясов находится в прямой связи с отсутствием механизма перемен». Виктор Шендерович о том, что будет после «выборов»

Виктор Шендерович в русском книжном магазине «Бабель» в Тель-Авиве, Израиль, 18 июля 2022 года. Фото: Corinna Kern / Laif / Forum

Протест жен мобилизованных россиян нарастает, но что с ними будет после выборов? Почему россияне привыкли затягивать пояса и кто может дискредитировать политику России? Ответы на эти и другие вопросы — в новом выпуске программы «Ход мысли».

Что ждет жен мобилизованных после выборов

Игорь Винявский: Помимо жен мобилизованных, которые вроде как поддерживают СВО, появились и те, кто против. Они требуют не только того, чтобы мужья вернулись домой, но и завершения войны. Они выпустили манифест и петицию, публично заявили, что они за полную демобилизацию, против узаконенного рабства и так далее. Все это накануне выборов Путина. Разгонять жен «героев СВО» как бы не комильфо. Как вы думаете, как ситуация будет развиваться?

Виктор Шендерович: Прежде всего констатируем, что она развивается в плане появления гражданских требований у жен мобилизованных. Эта смена риторики очень заметна, и, конечно, это связано с приближающимися выборами. Конечно, те, кто пишет эти тексты и помогает формулировать такие слова, прекрасно отдают себе отчет и в том, что это переход в политику из бунта на коленях. Давайте договоримся, что слово выборы мы всякий раз закавычиваем. Вы замечательно оговорились или нет, сказав «выборы Путина», это такой оксюморон — выборы, в которых известен результат.

ИВ: Никто не знает кандидатов, а победитель известен.

ВШ: Да! Конечно, на Старой площади должны быть этим чрезвычайно озабочены. Я полагаю, что их будут покупать, с ними будут договариваться. Изо всех сил будут избегать некрасивых картинок до марта, а после — разговор будет другой, как всегда. Закавычивай или нет, но в любом случае для власти выборы — это зона риска, потому что мы знаем, что сущностные исторические перемены происходят, когда новое вино вливается в старые меха. Мы уже вспоминали ХІХ партконференцию 1988 года, съезд Верховного совета, то есть абсолютно советские формальные структуры и процедуры, которые вдруг в какой-то момент перестали быть формальными. И вдруг на сессии Верховного совета выяснилось, что это реальный механизм исторических перемен.

«Выборы» и подлые переназначения при определенных исторических обстоятельствах могут превратиться в инструмент перемен.

Конечно, на Старой площади и в Кремле этого не хотят и будут избегать плохих картинок с избиением жен. Скорее всего, будут договариваться и покупать, думаю, на это деньги найдутся быстро.

О привычке «затягивать пояса»

ИВ: Недавно в эфире «Вот Так» экономист Игорь Липсиц говорил, что после выборов, скорее всего, чтобы уравнять бюджетную ситуацию, рубль отпустят в свободное плавание — далеко не в первый раз. Чем можно объяснить, что россияне каждый раз то ли приспосабливаются, то ли забывают об этой девальвации?

ВШ: Это вынужденная выносливость. Поскольку механизмов перемен нет, привычно для российского менталитета пережидать любую власть. С Батыем, Дзержинским, Черненко и Андроповым не очень-то пообсуждаешь претензии — сожгут, расстреляют, изнасилуют или посадят в тюрьму. Поэтому большая часть россиян вынуждены адаптироваться и договариваться со своим сознанием. Надо выживать в той ситуации, которая есть.

Привычка россиянина к затягиванию поясов находится в прямой связи с отсутствием механизма перемен.

Стокгольмский синдром побеждает, массы договариваются со своим сознанием за неимением возможности что-то поменять. Поди уговори француза примириться с трехзначной инфляцией! Французу привычнее поменять власть, выйти на улицу, нам привычнее затянуть пояса и договориться с собой, что такова воля Божья.

О новых инициативах МВД России

ИВ: На этой неделе МВД России предложило запретить нелегальным мигрантам водить машины, заключать браки, открывать банковские счета и переводить деньги. До этого произошел отток, многим мигрантам стало просто невыгодно работать в России, и обнаружились дыры в таких сервисах, как такси, доставка, клининг, стройка. Видимо, чтобы хоть как-то удержать мигрантов, не депортировать их, хотят ввести такие ограничения.

ВШ: Российская власть вынуждена лукавить сама с собой. Нелегального мигранта не депортируют, а ставят в еще более зависимое положение, рабское положение. Но работать-то некому, и власть крутится как может. Лукавство этой меры гораздо выразительнее, чем ее жесткость. Жесткость среднего уровня, а лукавство на всю голову. Потому что есть логика: если ты легален, ты в стране, а если нет — тебя депортируют. Это нормальная логика. Логика лукавого государства, где законы есть только на бумаге, а всем рулят понятия, — поставить человека в еще более зависимое положение, чтобы он вел себя тише, чтобы им можно было манипулировать, чтобы на нем можно было больше зарабатывать. Чтобы его можно было использовать как рабскую силу, потому что у него нет прав. Подлость этой меры очевиднее, чем ее жестокость. Но ничего нового о нашей власти мы не узнали.

ИВ: Как вы думаете, почему так много вакансий в этих сферах, о которых я говорил? Россияне не торопятся занимать эти места? Почему?

ВШ: Потому что привыкли к тому, что это делают мигранты и задешево. Привыкли, что эти нижние социальные этажи занимают мигранты. Пошлость и гнусность этой ситуации превышает уровень жестокости. Я езжу по разным штатам Америки. Да, конечно, где-то мексиканцы, где-то мигранты, в том числе нелегальные. Но знаете, в большинстве штатов работают жители этих штатов. На стройках, на уборке, чистят улицы. Примерный состав штата соответствует этническому составу работающих на улицах и на стройках. В России же традиционно почти что сложилось, что за пять копеек все это будут делать мигранты. Это все бытовой расизм. В этом смысле среднестатистический россиянин по умолчанию считает, что мести улицы, ремонтировать, строить, за копейки корячиться с этой доставкой должны «эти» — мигранты. По крайней мере, два года назад, когда я уезжал из Москвы, это было нормой. Я не думаю даже, что она была отрефлексирована как следует, просто так сложилось.

ИВ: Второй креатив от МВД России — обязать всех иностранных граждан, въезжающих в страну, подписывать специальное соглашение о лояльности. В частности, принять на себя обязательство не дискредитировать политику РФ.

ВШ: Дискредитировать политику Российской Федерации может только Российская Федерация. Иностранец или российский гражданин может только указать на это. Он может только говорить об этом или молчать в тряпочку. А дискредитировать себя может только само государство, в частности, вот такими предложениями. Это предложение и есть дискредитация.

Дискредитация Вооруженных сил России — это не Кара-Мурза или Яшин, дискредитация Вооруженных сил России — это Буча и Мариуполь.

Дискредитация выборов — это фальсификация выборов, а не те, кто об этом говорят. По сути, если хочешь жить в России, должен подписать бумагу о том, что ты заткнулся, ничего не скажешь о недостатках, не будешь протестовать.

Расшифровала Анастасия Ривина