«Мне проще думать, что мы на войне». Журналист – о том, каково быть мужем политзаключенной
Каково это, когда твой близкий человек – политзаключенный? Когда его или ее несправедливо судят, а ты не способен помочь? После ареста журналистки Екатерины Андреевой ее муж Игорь Ильяш, также журналист, говорил, что ему было бы проще оказаться в камере самому. И он оказался – через девять дней после задержания Кати, 24 ноября, белорусские силовики схватили и его. Наши коллеги с Belsat.eu успели с ним поговорить до этого.
«Ночь темнее всего перед рассветом, но рассвет мы встретим вместе»
Через адвоката Екатерина просила Игоря уехать за границу. Он, конечно, остался в Беларуси. И сконцентрировался на информационной кампании в поддержку жены. Мы встретились в одном из минских кафе. Дома Игорь пытался сохранить все так, как было до задержания Кати. Шел девятый день после него, и мой коллега держался за трудовую суету, волну солидарности и бытовые заботы, которых у родственников заключенных хватает.
«Я умею держать себя в руках и контролировать свои действия, но мне также помогает то, что я постоянно чем-то занимаюсь. Было бы труднее, если бы я ничего не делал и каждую минуту думал об этой несправедливости, о том, что моя жена лишена свободы просто так, о том, что они пытаются разрушить нашу жизнь», – говорит Игорь.
Он даже о чем-то шутит и выглядит вполне спокойным. Пара понимала, что их могут задержать в любой момент, но все равно подготовиться к аресту любимого человека невозможно.
Это было третье задержание Екатерины Андреевой после выборов президента Беларуси. В августе ее забрали на ночь, в сентябре – на трое суток. Игорь тогда сумел передать жене книгу, а в книге записку: «Ночь темнее всего перед рассветом, но рассвет мы встретим вместе». Записку читали всей камерой.
Она сказала, что ей страшно
Рассветы супруги встречали вместе до 15 ноября. Тогда Екатерину вместе с оператором Дарьей Чульцовой задержали. Журналистки «Белсата» вели стрим с разгона площади Перемен из квартиры на 14-м этаже. Силовики выломали дверь и увезли девушек. Уже 20 ноября Екатерине предъявили обвинение по части 1 статьи 342 УК РБ за якобы «организацию и подготовку действий, грубо нарушающих общественный порядок». Максимальная санкция по этой статье – лишение свободы на срок до трех лет. Ее отправили под арест на два месяца — до 20 января 2021 года.
Незадолго до задержания Катерина сообщила мужу, что дрон – он крутился под окнами – вычислил местонахождение журналисток. Игорь посоветовал срочно искать другую локацию и больше не выходить в эфир. Но девушки остались там же.
В следующий раз Катя позвонила, когда омоновцы стояли под дверью. Она сказала, что ей страшно. Игорь постарался успокоить жену. Он был уверен, что ломать дверь силовики не станут. Впрочем, до этого он был уверен, что Екатерина с Дарьей ушли в другое место. Как потом рассказал хозяин квартиры, омоновцы постучали, дернули ручку пару раз и сразу начали выбивать дверь.
Когда с Екатериной связи не было уже несколько часов, Игорь вышел в эфир телеканала «Белсата», где у него помимо прочего спросили, где его жена. «По моим данным, она уехала с площади Перемен», – ответил журналист. Он все еще надеялся, что она спряталась и поэтому не отвечает на звонки. Но уже скоро оказалось, что журналистка находится в Октябрьском РУВД, где ей угрожают уголовным делом.
В квартиру по месту прописки Екатерины пришла милиция в поисках Игоря – мол, жена хочет, чтобы он к ней приехал. «Я подумал, это прекрасно, если Катя может посылать за мной милицию». Позже по месту уже его прописки пришел Следственный комитет.
«Каждый раз мы не знали, вернется ли она домой»
Информационную кампанию в поддержку жены Игорь начал в первый же день – со сдержанного поста в фейсбуке.
«Мы готовились к тому, что против кого-то из нас, прежде всего Кати, возбудят уголовное дело, так как прекрасно понимали, в каких условиях живем. Катя работала почти на каждой воскресной акции и всегда брала с собой “тревожный чемоданчик” на случай задержания – каждый раз мы не знали, вернется ли она домой».
Родственники, друзья и коллеги давно уговаривали супругов уехать из страны. Но пара решила остаться, пока будет возможность выполнять свои профессиональные обязанности.
«У нас был небольшой опыт эмиграции, и нам не понравилось. За границей лично я всегда просыпался с вопросами, где я и что здесь делаю: я не понимал, почему живу в другой стране, когда вся моя жизнь, моя идентичность связаны с Беларусью. И потом, мы с Катей все же журналисты: мы не можем уехать в момент, когда в стране происходят судьбоносные события, это было бы предательством профессии. Мы прошли большой путь к тому, чтобы работать в таких условиях».
Еще в июле пара написала родственникам памятку, что делать, если их обоих арестуют: необходимые контакты, как себя вести и как общаться с прессой. Тогда еще казалось, что задержание журналиста будет из ряда вон выходящим.
«Ненависть к людям, которые лишили мою жену свободы»
Несколько дней после задержания Екатерины Игорь провел у друзей: психологически проще, если ты не один. К тому же не было понятно, собирается ли возвращаться Следственный комитет.
«Особенно тяжелой была первая ночь – я даже не уснул, при том, что засыпаю в любой ситуации. Под утро задремал на минут двадцать и проснулся в страшной растерянности от мыслей, что происходит, где моя жена и что теперь с нами будет».
Ночи с того момента стали самым тяжелым временем: Игорь часто просыпался с вопросом, где Катя, и мыслью, что, может, всего этого не было и она сейчас где-то в кухне.
«В первые дни после задержания самым сильным чувством была ненависть к людям, которые лишили мою жену свободы. Но она смешивалась с гордостью за нее – за то, как она держится и какой путь как личность она прошла за годы нашего знакомства. Это действительно wow! Потом пришла вера в себя, в нее, и в то, что мы победим».
«Я вернулся в нашу квартиру, и это был еще более болезненный момент: там все напоминает о ней, о наших днях вместе, наших разговорах или семейных словечках. В эту ночь я не смог там оставаться и поехал к родственникам».
А когда все же вернулся домой, сознательно там ничего не трогал: «Прибраться в квартире – значит сделать вид, что все нормально, а все не нормально. Мне проще думать, что мы на войне, чем возвращаться к обычному набору ежедневных действий».
«Дорогая семья, я люблю вас, мы победим. Жыве Беларусь и я буду жить. Ваша Катя»
Екатерина через адвоката и сокамерниц передала мужу несколько сообщений. Прежде всего – что любит его и чтобы себя берег, ведь ей проще самой сидеть, чем знать, что за решеткой находится любимый человек. Она даже сумела передать записку семье: «Дорогая семья, я люблю вас, мы победим. Жыве Беларусь и я буду жить. Ваша Катя».
Игорь же смог написать первое письмо только через неделю: «Легче было передавать что-то через адвоката, так как это предполагает временность того, что мы не вместе. А писать письмо было трудно, потому что трудно переходить на такой формат общения: когда ты его отправляешь, признаешь, что это надолго». Он сумбурно исписал лист А4 с двух сторон, где в том числе попытался рассказать последние шутки – например, про Наташу с Массандрой.
«Мы с Катей не так давно смотрели сериал по роману “В круге первом” Солженицына, и там есть великолепный эпизод, когда жена приезжает к главному герою в тюрьму на свидание. Когда Катю перевели в Жодино, меня ужаснула мысль о нашем свидании – ужаснуло, что я буду оставаться с этой стороны, что я приеду и уеду, что мы будем общаться в таком формате. Это как с написанием письма: трудно признать, что эта реальность есть и это надолго».
«В 70 эти несколько месяцев или даже лет покажутся нам мелочью»
10 декабря у пары – годовщина, они муж и жена уже почти четыре года. Игорь говорит, сложно даже представить, что этот праздник он будет отмечать один, что это вообще возможно. В те десять дней на свободе, но без Екатерины, он выработал себе правила: искусственно ограничивать мысли, работать-работать-работать, сразу выключать свет и засыпать. В заключении, куда Игорь попал на 15 суток за якобы участие в пикете 26 октября, контролировать воспоминания, наверное, гораздо сложнее.
И все же:
«Я много раз говорил Кате, что если кого-то из нас арестуют, в масштабах нашей жизни это будет мелочь. У нас будет долгая, яркая, счастливая жизнь. И в 70 эти несколько месяцев или даже лет покажутся нам мелочью по сравнению с микрокосмом, который между нами есть».
На свободу Игорь должен выйти как раз перед годовщиной свадьбы с Екатериной.
Ирена Котелович
Оригинал публикации – belsat.eu