«Цель – выжить и остаться на свободе». Истории белорусов, бежавших в Польшу

За один месяц к властям Польши с просьбой о международной защите обратилось вдвое больше белорусов, чем в среднем за год в период 2017– 2019-го. В сентябре такие заявки подали 82 человека. И связаны они прежде всего с волной насилия, последовавшей после президентских выборов в Беларуси. Уезжающие уверяют, что на родине их ждет преследование за политические убеждения и наказание за участие в мирных протестах. Многие из них сейчас находятся в специальных лагерях. В двух из них побывала наша корреспондентка, чтобы записать истории беженцев.

Основная часть выехавших белорусов, около 50 человек, находится в лагерях Бяла-Подляски, города неподалеку от белорусско-польской границы. Из-за эпидемической ситуации каждый, кто приехал искать убежища, должен пройти 10-дневный карантин – самостоятельно или, если такой возможности нет, в определенном пограничниками центре. Наши собеседники уже отбыли этот срок и могут свободно выходить за стены лагеря.

ИГОРЬ

Активист и член партии «Народная грамада» из города Новополоцка Игорь В. вместе с женой Натальей и маленькой дочерью приехал в Польшу с территории Украины в начале сентября. Игорь был одним из первых, кто попросил защиты у польского государства. Сейчас семья живет в Горбове, в бывшем придорожном гостиничном комплексе, который польские власти выкупили и переоборудовали в лагерь для беженцев. Раньше там жили в основном выходцы из Чечни и украинцы, но сейчас большинство – белорусы.

«Я был среди первых задержанных 9 августа [основной день голосования на президентских выборах в Беларуси и первый день протестов. – Примеч. ред.]. Мы ждали результатов голосования на одном из избирательных участков. Нас пришли прогонять милиционеры: я возмутился, и шестеро тихарей занесли меня в автобус на глазах дочери и жены. Мне дали 10 суток за хулиганство и сопротивление милиции, из которых я отсидел пять, так как 14 августа начали бастовать мои коллеги с “Нафтана” и “Полимира”, где я работал. Кстати, избивали нас не местные милиционеры, они сами были в шоке. Избивал нас Витебский ОМОН. Позже многие из местных поувольнялись», – рассказывает Игорь предысторию побега и приезда в Польшу.

После ареста Игорь начал свое расследование и нашел троих человек, родственники которых принимали участие в протестах и позже были найдены мертвыми.

«Известно, что они выходили на протесты, но их смерть пытались замаскировать под бытовую. Я начал собирать свидетельства. Один из знакомых правоохранителей предупредил меня, чтобы я перестал копать, так как против меня возбудят дело за клевету на милицию. Тогда я решил уехать ради безопасности».

Вскоре Игоря объявили в розыск в Беларуси. На тот момент семья успела выехать в Украину, а оттуда попала в Польшу.

«Виза была только у меня. Мы ехали обычным рейсовым автобусом. Нас не хотели брать, но местные объяснили ситуацию, договорились, что нас довезут до границы и высадят. Украинские пограничники тоже очень помогли: связались с поляками, сказали, что белорусы ищут убежища и хотят прийти, те дали добро. Нас посадили в автобус».

Семью ждало большое собеседование и восемь часов на границе, после чего их забрали в лагерь в городе Бяла-Подляска на улице Докудовской. Это распределитель, где можно отбыть карантин и сдать нужные анализы. После этих формальностей можно покинуть лагерь и жить самостоятельно в ожидании основного интервью. Однако у семьи Игоря не было на это материальных возможностей, поэтому их перевели в Горбов.

«Сейчас здесь в основном семьи с маленькими детьми. Молодые уходят на съемные квартиры. Конечно, об этом думали и мы. Но снять квартиру очень дорого, а работать нельзя. Может, на месяц нам бы хватило сбережений, но не дольше. А как уезжать, не имея ничего? Конечно, хочется уехать и жить свободно. Белорусы не любят сидеть на шее, на халяву. Мы хотим работать, снять нагрузку с польского государства. Обращались к мэрам городов, писали в канцелярию [премьер-министра Польши Матеуша] Моравецкого, чтобы они рассмотрели поправки в закон. В Сопоте, например, будут рассматривать вопрос, чтобы беженцам, которые ждут решения по делу, предоставляли социальное жилье».

Помогают беженцам местные активисты и диаспора. Здесь Игорь познакомился с бизнесменом Павлом, белорусом, который уже 13 лет живет в Польше. Он предоставил свой автомобиль, а также помогает с передачами от волонтеров и неравнодушных к судьбе белорусов людей.

Жизнь в лагере не рассчитана на карантин. Игорь рассказывает, что у них не было туалетной бумаги, шампуня и других средств гигиены. Условия также нельзя назвать идеальными: есть мыши, тараканы. Поляки не рассчитывали на такое количество белорусов, поэтому просили помочь костел, рассказывает наш собеседник.

«В целом поляки хорошо к нам относятся, хотят нам помочь, но бюрократия не предусмотрела карантина. Нам ничего не выдали, бюджет не рассчитан. Я начал писать куда только можно, мы вышли на чат Бяла-Подляски, нашли Павла. Он не знал, что мы здесь, но в тот же день мы получили бумагу и набор гигиенических средств. Позже нам даже выдали сим-карты, чтобы мы могли поддерживать связь с внешним миром. Мышей начали травить, администрация начала шевелиться».

Игорь отмечает, что поляки очень заботятся о детях. Их дочку сразу взяли в школу. В лагере есть садик, после школы дети остаются там с воспитательницей. В лагере есть столовая, которая работает с понедельника по четверг. С пятницы до воскресенья жителям выдают продукты – картофель, мясо, овощи. Кроме того, выдают единовременное пособие 140 злотых и 70 злотых на карманные расходы ($36 и $18 соответственно). Радует белорусов и бесплатное медицинское обслуживание. Однако семья не знает, какое будущее ждет их в Польше:

«Мы не знаем наших прав. Испытываем страх, растерянность, нам пока не назначили интервью, никто не связывался. Мы не знаем, сможем ли здесь остаться».

ИГОРЬ

Игорь Л. – бывший следователь по особо важным делам Следственного комитета по Гродненской области. По словам мужчины, его хотели привлечь к фабрикации дел против невиновных людей, которые вышли на протесты. Он открыто выступил против насилия и записал обращение к министру внутренних дел Юрию Караеву, в котором назвал силовика человеком без чести и совести за оправдание насильственных действий своих подчиненных. Следователя уволили, он подвергся преследованию, на его отца оказывали давление.

Игорь из первой волны белорусов, попавших в Польшу в поисках международной защиты. Он с женой и двумя маленькими детьми прошли через распределитель на Докудовской, после 10 дней карантина их переселили в Горбов.

Игорь утверждает, что мог покинуть страну только воздушным путем: «Это было спешное решение: билет купили вечером, а утром вылетели. Нас не хотели выпускать, хотя у нас гуманитарные визы на три месяца. Спрашивали, чем будем в Польше заниматься. Позже я узнал об обыске в кабинете, возможно, приходили и домой. Связь с коллегами я не поддерживаю».

Мужчина признается: если бы были деньги пожить самостоятельно и переждать, они бы не просили убежища.

«Мы бы переехали на съемную квартиру, но с гуманитарной визой нельзя работать. Помощи, которую выделяет Польша беженцам, не хватает, чтобы снимать квартиру. Чем больше семья, тем меньше денег на человека. Например, на нашу семью из четырех человек – 1500 злотых ($390. – Примеч. ред.). Я до последнего момента колебался, ехать или нет, но 27 августа моего отца вызвали на допрос. 28 августа я уехал».

Игорь с семьей были первыми, кто прилетел самолетом: «Пограничники не знали, что с нами делать. Приехали люди, которые провели интервью, взяли отпечатки пальцев, сказали явиться в течение двух дней в Бяла-Подляску. Мы сами искали, как доехать. На 28 августа там было приблизительно 10 белорусов».

По словам Игоря, белорусы приезжают ежедневно. Многие не хотят делиться своими историями и не особенно идут на контакт: «Разные люди приезжают. Был мужчина, который переплыл Буг. Его привезли в штанах и шлепанцах, без майки. Пес искал дыру на границе, через которую тот пробрался, но ее не нашли. Люди не берут вещей, они неподготовлены. Я считаю, что много “джентельменов удачи”, видно, что они не имеют отношения к протестам».

Рассказывая об условиях содержания, гродненец описывает комнату, в которой живет: два дивана, стол, два стула, есть санузел, кухня на этаже. Одиночки живут в комнатах на 3–4 человека.

«Выдают завтрак и обед, а потом делай что хочешь. Есть бесплатные курсы польского языка, но они не рассчитывали на такое количество белорусов. На каждого приходится по одному занятию».

Игорь – единственный в лагере с автомобильными правами. Он ездит покупать продукты тем, кто на карантине. Вскоре семья переезжает в съемную квартиру, где также продолжит заниматься волонтерством.

«Я не экономический беженец. Я не хотел выполнять преступные приказы против людей, поэтому оказался здесь. Я служил достойно, мне не стыдно за мою работу. Я бросил трехкомнатную квартиру и новый автомобиль. Я хочу вернуться домой. Поляки понимают: если позволят нам работать – поток беженцев увеличится. Многие не хотят просить статуса беженца, а просто хотят переждать, поэтому мы добиваемся разрешения на работу».

АЛЕКСАНДР

Пинчанин Александр прилетел в Польшу 25 сентября на основании гуманитарной визы. В родном городе он работал в частной сельскохозяйственной фирме, за политические взгляды его уволили еще до выборов. Во время избирательной кампании собирал подписи за Светлану Тихановскую. После того как начали поступать угрозы, перебрался в Минск, где принимал участие в протестах. В белорусской столице, по словам Александра, за ним начали следить, тихари дежурили возле подъезда.

Молодой человек смог сделать гуманитарную визу и по прилету в варшавский аэропорт отправился на карантин. Правда, отбывать его пришлось за свои деньги. Александр говорит, ему не объяснили, что пограничные службы могли сразу направить его в лагерь для беженцев: «Они не знали, что со мной делать. Спросили, есть ли, где отбывать карантин, я показал им резервацию с booking.com. Это было ошибкой, потому что тот хостел и так бы меня не принял, там не было условий. Я остался на улице посреди Варшавы с выключенным телефоном и без контактов. Никто не хотел брать меня на карантин. В Telegram мне подсказали хостел, где я провел 10 дней, потратил почти все, что было».

После карантина Александр пришел в отдел обслуживания иностранцев в Варшаве, но документы у него не приняли: «Когда пришел подаваться на статус беженца, мне сказали ждать. Мол, нас мало, а вас многовато. Еще два дня мне пришлось снимать жилье. Когда все же подался, меня направили в Бялу-Подляску на Докудовскую. Здесь я должен пройти медицинский осмотр и сдать анализы».

На Докудовскую в один день с Александром въехали еще семеро белорусов, однако они не захотели разговаривать с журналистами. Сам же пинчанин не скрывает лица, так как уверен, что белорусские спецслужбы и так знают о его побеге.

Условия на Докудовской парень описывает как достаточно скромные: комнаты по 20 метров на 8–12 человек, по периметру стоят двухъярусные кровати. Выходить можно с 7:00 до 23:00. Лагерь открыт, его разрешено покидать – отсутствовать можно 48 часов. В лагере есть телевизор, Wi-Fi, стадион с тренажерами. Ему, как и остальным, не выдали туалетной бумаги и средств гигиены.

«В первую ночь мне не успели дать даже белья на кровать. В чем приехал, в том спал. Надо понимать, что мы убегаем и у нас банально нет даже тапок. Я веган. В сухом пайке, который нам давали, для меня было только печенье и сок. В столовой мне давали блинчики с творогом, которые не могу есть. На завтрак – яблоко, килограмм хлеба и кусочек масла. Но я рад, что позже ко мне прислушались, на ужин раз давали салат со шпинатом и оливками».

После распределительного лагеря на Докудовской Александра тоже направили в Горбов. Здесь он делит комнату с двумя белорусами.

«Комната – несколько метров, на полу лежат матрасы. Нет комфорта, нет шкафа. Два кресла и три матраса, а между ними – узкий проход к балкону. Не знаю, как можно жить здесь полгода. Переезды очень огорчают. Перед приездом в моей постели была мышь, ее убили. На трассе неподалеку есть магазин с большой наценкой. Условия отбивают желание здесь оставаться, но как пойти на съемную квартиру?

За деньги, которые дают, я не смогу жить, снимать жилье. За нелегальную работу грозит депортация. За неделю, что я в Горбове, приехали с десяток белорусов. Но 70% едут на съемные квартиры. Не знаю, подготовлена ли реально Польша к такому потоку белорусов».

Молодой человек рассказывает о помощи волонтеров из Белостока, Варшавы, Бяла-Подляски. По его словам, беженцам в лагерях собирают и передают много вещей, но из нужных только треть, остальное выбрасывается.

«Люди не готовы к холодам, приезжали без зимних вещей. Больше всего нужны средства гигиены, витамины. Из-за стресса у меня начали выпадать волосы, проблемы с кожей. Банальные ушные палочки, бытовые мелочи, которые есть в каждом доме. Надо понимать, что мы здесь без ничего. Это подняло бы настроение».

Теперь Александр ждет главного собеседования, дату разговора еще не назначили.

АЛЕКСАНДР

Среди белорусов, живущих в бывшем отеле, есть еще один Александр. Мужчина приехал в Польшу 7 сентября через пограничный переход “Брузги”. Пересекать границу пришлось на велосипеде, так как пешком его не пустили.

«Я приехал на границу с двумя сумками. Мне говорят, что переходить нельзя, нужно переехать, так как по правилам нельзя выпускать без транспортного средства. Белорусы не берут в автобус без визы, за это дают 3000 евро штрафа. Я нашел решение: у бабушки в деревне рядом выкупил старый велосипед и на нем пересек границу. У поляков сразу сказал, что сдаюсь и прошу международной защиты».

Александра задержали 10 августа, на второй день протестов после президентских выборов, в Минске, когда он возвращался из магазина домой. «Вышел из метро, а там по ощущениям – война. Взрывы, стрельба, человека без ноги несут. Я был в шоке. Меня затолкали в автобус и начали избивать. Объяснять, что я ни в чем не принимал участия, было бессмысленно».

Мужчина говорит, что трое суток его пытали в столичном Центре изоляции правонарушителей в переулке Окрестина. На четвертый день перевели в женское ЛТП в Слуцке.

«Женщин вывезли, а туда свозили людей с Окрестина. Мне дали 15 суток. Вынуждали подписать протокол с лживыми показаниями. Я отказался. Милиционер положил мою голову на стол, ударил дубинкой рядом и сказал: “Животное, если не подпишешь – разобью голову ”. Когда ЕС начал требовать освобождения людей, нас начали выпускать, требуя подписывать бумажку, что мы признаем вину и каемся. Я понимал: если не подпишу и не выйду – не сниму побоев».

16 августа Александр поехал с заявлением в Следственный комитет, но его не хотели принимать.

«Когда я подал жалобу – долго не было реакции. Однажды я стоял на остановке, ждал маршрутку, ко мне подошел парень крепкого телосложения и говорит, мол, если успокоиться не можешь, то мы тебя найдем в лесу повешенным».

Александр также остается в лагере в Горбове. Средств уйти на съемное жилье у него нет. Говорит, что не подготовлен к холодам. «Нет зимней куртки и штанов, чтобы ходить по дому. Я убежал, нас заверили, что нам помогут, что будет все хорошо, а сейчас появляются слухи, что многим отказывают. Поэтому неизвестно, что дальше».

ЕЛИЗАВЕТА И АЛЕКСАНДР

Елизавета и Александр из Могилева, в Минске работали в IT и рекламе, снимали квартиру. 9 августа выходили на послевыборные протесты и оба попали в ЦИП на Окрестина. Елизавета отсидела пять суток, Александр – трое.

«Нас избивали повсюду. В РУВД вынуждали на коленях ползать вдоль забора и били. Раздевали и голых, на коленях, избивали. Я один из первых попал на Окрестина, под дверью нашей 3-й камеры пытали людей. Мы слышали плач, стоны, а после тишина, будто люди умирали. Но нас избивали не милиционеры, которые там работают, а ОМОН. Они сами плакали от того, что творил ОМОН».

В Польшу семья выехала 2 сентября без виз. Молодые люди собрали документы, закрыли сим-карты, счета в банке. Как сами замечают, «обнулились полностью». Маршруткой пара приехала на переход “Бобровники”, вышла на остановке и пошла пешком на границу. Третий автомобиль удалось остановить. Александр сказал водителю, что в Польшу едут автостопом и просят только перевезти на польскую сторону.

«Он высадил нас на границе, мы пришли сдаваться полякам. В 16:00 начали процедуру, в 2:00 ночи закончили. Нас увезли в Белосток к врачу, а оттуда пограничники забрали нас на карантин на Докудовскую. Мы ничего не знали о карантине, не знали, что нужно будет сидеть 10 дней в запертой комнате. Убегая, кто берет туалетную бумагу? Многие не имели даже мыла. Через 10 дней нам отдали результаты анализов, отвезли в Горбов. Оттуда мы пошли на сьемное жилье».

Сейчас пара живет в Кракове, снимает квартиру на основании временных документов, которые выдают вместо паспорта.

В Могилеве в квартиру матери Александра, где он прописан, приходили правоохранители. Мужчина говорит, что преследование началось после того, как он пошел жаловаться в Следственный комитет и другие инстанции.

«Начались разговоры, что тех, кто жаловался в Следственный комитет, сажают второй раз. Я знаю, что моих сокамерниц за жалобы снова закрыли. Мы боимся, что сядем в тюрьму и не выйдем. Для них не проблема посадить на очередные сутки, достаточно выйти и отойти на несколько метров. Мне давали подписать документ, что если меня где-то заметят на акции, то возбудят уголовное дело. Мы боялись выходить даже в магазин».

Александр и Елизавета приехали в Бяла-Подляску на собеседование. Теперь им остается ждать решения по своему делу.

«Процедура рассмотрения заявлений на получение убежища занимает до шести месяцев. Если обстановка в Беларуси за это время меняется, нас могут вернуть в Беларусь. Мы боимся, что нам откажут, что нас депортируют в Беларусь, где нам грозит тюрьма за инакомыслие. Неизвестно, продолжат ли нам легальное пребывание, а если нет, то что делать дальше. Наша цель – выжить и остаться на свободе».

Дарья Курочкина / belsat.eu / Vot Tak TV