Национализм и боевая слава. Почему 3-я штурмовая бригада ВСУ притягивает добровольцев, когда в Украине проблемы с мобилизацией
Очереди из добровольцев в военкоматы Украины остались в прошлом. На пороге третьего года войны с Россией теперь уже экс-главком ВСУ Валерий Залужный говорит о неспособности украинской власти обеспечить призыв без применения непопулярных мер. Однако есть подразделения, которые до сих пор успешно привлекают добровольцев. Одно из них — 3-я штурмовая бригада, созданная на базе полка Сил спецопераций «Азов». Новобранцев для нее готовят на полигоне в Киеве. О том, почему бригада пользуется популярностью среди добровольцев и что их мотивирует идти на войну, рассказывает корреспондентка «Вот Так» Ирина Сампан.
«30 секунд отдыха! Не садитесь между упражнениями, вы делаете нагрузку на сердце, вам может стать плохо». Инструктор Максим Левченко с позывным «Роджер» каждое утро проводит тренировку для новобранцев в 3-ю штурмовую бригаду. Все добровольцы — мужчины и женщины — планируют присоединиться к одному из самых боеспособных подразделений в Вооруженных силах. «Берите бревна!» — кричит инструктор. Рекруты, по два-три человека, обхватывают руками тяжелые деревянные брусья и пытаются синхронно приседать под счет Роджера:
«Девять! Десять! Десять! Десять! Одиннадцать!» В какой-то момент один из новобранцев не удерживает бревно и бросает его на землю. Мужчина лет сорока садится на кучу разбросанных шин и тяжело дышит.
«Давай, друже! Ты сможешь! Вставай!» — поддерживают его рекруты, не опуская при этом свои бревна (это запрещено). Мужчина машет головой отрицательно. «Мы все с тобой, друже, бери бревно!» — кричит молодой высокий парень. Мужчина встает и идет на свое место, поднимает колоду. «Одиннадцать!» — упражнение продолжается. Во время минутного перерыва юноша подбегает к изможденному побратиму, который опять присел отдохнуть. «Не сдавайся! — шепчет ему парень так, чтобы не услышал инструктор. — Нам всем тяжело. Но ты сможешь».
Молодого рекрута зовут Никита, уже даже есть позывной — «Чил». Парню недавно исполнилось 18 лет. Говорит, ждал совершеннолетия, чтобы подписать контракт и пойти служить.
«У меня несколько мотиваций. Во-первых, это месть за наших погибших собратьев. И вторая мотивация: мой отец — коллаборант, и хочет меня убить».
Никита рассказывает, что его родной отец в 2015 году уехал в оккупированный Крым, после чего они редко общались. На момент полномасштабного вторжения парню было 16 лет, они жили с мамой и младшими сестрами в Николаевской области, их село некоторое время было под оккупацией российской армии.
«Сначала через наше село перегонялась техника из соседних сел, — вспоминает юноша. — Я насчитал 3 тысячи единиц: бронетехника, танки, артиллерия, пэвэошки, бензовозки, столовые. Через неделю после этого Росгвардия зашла и к нам. Они поселились на окраине села в крайнем доме, по деревне ходили, у кого-то отнимали бензопилы, начали обустраиваться, проводили патрули. Нас они не трогали. Но потом у россиян появилось много информаторов среди местных, которые им рассказали, мол, у нас в каждом доме есть по автомату и по паре гранат. Они начали очень плотно проверять каждый уголок, каждый дом, каждую семью, начали спрашивать, служил ли ты, искали атошников (АТО — антитеррористическая операция, так назывались боевые действия на востоке Украины с 2014-го по 2018-й год)».
Никита хоть и был подростком, но, говорит, как единственный мужчина в семье совершенно не боялся и успокаивал маму и сестер. Когда к ним во двор зашли российские военные, он даже спорил с мамой, кто к ним выйдет.
За время полномасштабной войны парень определился — хочет служить и защищать свою землю. В это же время отец Никиты пытался выяснить, не собирается ли его сын пойти на войну. «Ты что дурак, это мясорубка, тебя убьют, зачем оно тебе, это не твоя война, — цитирует юноша своего отца. — Потом он сказал, что я ему не сын, начал меня материть, сказал, что хочет встретиться со мной на фронте, “поздороваться”. Я ответил, что он стар, не вывезет ничего, потому что ему 40, а мне — 18, я молод, энергичен и боевой».
В итоге мама вывезла детей в Польшу, но после совершеннолетия Никита вернулся в Украину и пошел в армию.
«Эта война перестала быть чисто делом мужчин»
Личная мотивация у каждого новобранца абсолютно разная, как и уровень физической подготовки, рассказывает инструктор 3-й штурмовой Максим Левченко, но и то и другое — очень важно. «Если рекрут уронил несколько раз бревно или не дотягивает до остальных в группе, значит ли, что он не годится для службы? — спрашиваю я Роджера. — Или просто надо с ним больше работать?»
«Я никого не принуждаю и не стою над головой, мол, давай-давай, а создаю условия, в которых они не могут не делать. Это социальный фактор, ведь все делают, им тяжело, и ему нужно также тянуться, потому что он других подставляет, — отвечает инструктор. — У нас есть парень, который по физухе вообще нулевой, он пробегает 3–4 минуты и умирает. Но он очень хочет быть сапером, и даже для этой специальности нужно подтянуть физическую подготовку. Поэтому мы установили ему показатели на месяц, на которые он должен выйти».
Сначала незаметно, что среди 30 новобранцев в группе есть девушка, поскольку все были в форме, а некоторые — в балаклавах. Но во время упражнения рекруты должны повторять счет за инструктором, и я услышала женский голос. Не отставая от других добровольцев, она носила побратимов на плечах, поднимала бревно, приседала и ни разу не дала заднюю.
«У нее физические показатели достаточно хорошие, — поясняет Роджер. — Даже некоторым парням до нее еще нужно вырасти. Наверное, у нее есть какая-то своя личная мотивация, кроме защиты Родины».
Девушка с позывным Айрис, высокая, худощавая, до полномасштабной войны была кондитером, более шести лет работала в ресторанной сфере, но сейчас она готовится стать штурмовиком.
«Лично для меня эта война перестала быть чисто делом мужчин, эта война — дело каждого гражданина, сознательного украинца. Ты должен делать все возможное, чтобы обороняться, сохранить свободу и освобождать оккупированные территории», — говорит Айрис.
Инструктор Максим Левченко отмечает, что женщины тоже приходят в бригаду, «где-то пять женщин на сто человек». Физические показатели, требования к ним такие же, как и к мужчинам.
По поводу мотивации девушка отвечает, что ее вдохновляет пример друзей, некоторые из них погибли на войне, некоторые — воюют до сих пор.
«Друзья не всегда рады моим решениям, они могут не соглашаться с ними, но они все равно меня поддерживают и это очень сильно помогает, — делится Айрис. — Я готовлюсь на боевую должность, не хочу на тыловую, хотя это тоже очень важно, потому что армия на них держится, но я для себя определила, что по физическому и психологическому состоянию я готова к боевой должности».
Никита тоже планирует стать штурмовиком в 3-й ОШБр. Говорит, что увидел в тик-токе, как проходят штурмы, и ему это понравилось. «У меня есть желание попасть в самый ад», — говорит юноша.
«Абонент снова на связи»
А вот что такое «ад» очень хорошо знает 28-летний Максим Левченко, инструктор 3-й штурмовой. Он прошел бои в Ирпене, Буче, Вышгороде (Киевская область), был одним из тех, кто на вертолете прорвался в блокадный Мариуполь, защищал завод «Азовсталь». 13 месяцев Роджер провел в российском плену, где его ежедневно избивали и оказывали на него психологическое давление.
«Когда нас брали в плен, у меня не было паники. После того, что было на “Азовстали”, я не представлял, что может быть еще хуже, — вспоминает военный. — Мне не привыкать, я всю жизнь спортом занимался, поэтому получить п*здюлину тело было подготовлено. Был ли я готов к [информационному] вакууму или унижению? Наверное, нет».
Максим занимался кикбоксингом с 17 лет, выиграл кубок Украины, был призером кубка мира, участвовал в профессиональных боях. На вопрос «почему бросил профессиональный спорт и пошел в армию», отвечает: «Да потому что танки возле дома ездили. Причина ясна — началась война. Я почувствовал свою внутреннюю обязанность защищать страну. Кто, если не я?»
В плену Роджер пытался держать в голове мысль, что все это скоро закончится, планировал свое будущее, не падать духом помогало общение с сокамерниками и работа, которую давали пленным на зоне.
«Работа была для нас хорошим проведением времени, мы убирали, на кухне работали, что-то по дереву делали. Там вообще нечем заняться, но если ты чем-то занят, это помогает убить время. Я анализировал, что я хочу сделать, когда выйду, в разных сферах. Это сдерживало меня еще и от того, чтобы не навалять в ответ тому, кто меня бил. Я понимал, что если я его ударю в ответ, то уже никогда отсюда не выйду», — вспоминает Максим.
День своего освобождения из плена он вспоминает с улыбкой. Рассказывает, что все никак не мог наесться: «Еще в автобусе нам, освобожденным украинцам, раздали какие-то булочки. Я съел свою и взял еще у тех, кто не захотел. Когда мы вышли из автобуса, все там то плакали, то падали на землю, обнимались, звонили родным, а я стоял в сторонке и топтал еду». Только после этого Роджер позвонил родному брату и сказал: «Абонент снова на связи». Правда, брат узнал его не сразу.
Почему 3-я ОШБр?
«Пойти в армию я решил еще в самом начале (в феврале 2022 года. — Ред.), — рассказывает рекрут с позывным Хмель, — но попал не через ТЦК (территориальные центры комплектования, бывшие военкоматы. — Ред.), а через знакомого, это было ТрО… Ну понимаете, тогда цирк был везде, сидели мы там три месяца, контрактов не было. Я ушел оттуда, занимался гражданской жизнью. Но если ты сознательный гражданин и оно тебя мучает изнутри, то рано или поздно все мы здесь будем. Тогда был еще ССО “Азов”, я пытался попасть туда, но тогда было много желающих, набор открывали и через два дня его уже закрывали. Тогда у меня не вышло. Я хотел именно в “Азов”, мне подходит их идеологическая направленность, я не хотел в ВСУ, там много советщины».
Идеологическая направленность, о которой упоминает Хмель, — это национализм и защита Родины. Бойцы «Азова», а сейчас 3-й штурмовой, сами говорят о себе как о большой и дружной семье, где уважают и поддерживают каждого. Они даже обращаются к побратимам «друг».
«Для меня очень важно отношение к личному составу, — отвечает рекрутка Айрис на мой вопрос, почему она выбрала именно 3-ю ОШБр. — И здесь отношение как в семье: есть взаимоуважение, взаимопомощь, и это очень важно, потому что война – это постоянный стресс и потери».
Я также поинтересовалась у Чила (Никита), почему на тренировке он больше всех поддерживал того, кто не справлялся с нагрузками:
«Потому что без этого никак не обойдется человек, он просто ничего не сможет. Меня так же поддерживали, когда я впервые сюда пришел, когда моя физическая подготовка была недостаточной. Поэтому я взял это себе как пример и так же делаю. Все мы — семья», — отвечает парень.
Кроме идеологического фактора и боевой славы командира бригады Андрея Билецкого (под его командованием полк «Азов» в 2014 году освобождал Мариуполь. — Ред.) успешность рекрутинга в 3-ю штурмовую вызвана тем, что бригада открыла свои собственные рекрутинговые центры в трех городах Украины — Киев, Днепр и Львов, не полагаясь на официальные военкоматы.
Если доброволец подходит для службы, бригада дает ему отношение (предконтракт. — Ред.). И после бюрократических процессов в официальных ТЦК, после доподготовки (такой, как проводит в том числе инструктор Максим Левченко) будущий боец попадает в 3-ю ОШБр. Все это занимает от одного до трех месяцев. Но потом новобранцев ожидают следующие этапы: общая боевая подготовка и узконаправленная, по специальности.
«Как вы относитесь к рекрутам, учитывая тот тяжелый боевой путь, который вы прошли? — спрашиваю я у Роджера. – Вы жалеете их или, наоборот, требуете от них той выдержки, которая есть у вас?»
«Это что-то среднее, — отвечает инструктор. — Я сам по себе очень эмпатичен, но стараюсь не привыкать к рекрутам. Я даю от себя все, что могу, чтобы им это помогло выжить на войне. Они сделали свой шаг, и мне нужно сделать так, чтобы этот шаг был максимально эффективным».
