«Для патриарха Кирилла “Троица” — это своего рода NFT, уникальный токен». Религиовед Сергей Чапнин — о ситуации с иконой Рублева, деспотизме главы РПЦ и мистическом мировоззрении Путина
Верующие собираются у иконы Святой Троицы в Троице-Сергиевой лавре в городе Сергиев Посад, Россия. 18 июля 2022 года. Фото: Максим Шеметов / Reuters / Forum
Две недели назад, 15 мая, стало известно, что «в ответ на многочисленные просьбы православных верующих» президент Владимир Путин принял решение о передаче РПЦ находящейся в Третьяковской галерее иконы Андрея Рублева «Троица». Против этого единодушно выступили представители крупнейших российских музеев, реставраторы и искусствоведы. Не только передача «Троицы» РПЦ на постоянное хранение, но и любое ее перемещение за пределы Третьяковской галереи может привести к гибели одного из самых известных шедевров русской иконописи, полагают эксперты.
За прошедшее время ситуация неоднократно менялась. Несколько дней назад, 23 мая, возникло ощущение, что достигнут компромисс и в ближайшее время «Троица» не покинет реставрационную мастерскую Третьяковки. Председатель экспертного совета РПЦ по церковному искусству, архитектуре и реставрации протоиерей Леонид Калинин допустил, что на праздник Святой Троицы, 4 июня, в Храме Христа Спасителя может быть выставлена не сама икона, а одна из ее копий. Однако затем пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков подтвердил, что к 4 июня икона будет передана церкви — правда, лишь на две недели, после чего отправится на реставрацию и консервацию.
В субботу, 27 мая, стало известно, что Леонид Калинин указом патриарха Кирилла снят со всех должностей, включая должность настоятеля храма святого Климента в центре Москвы, и запрещен в священнослужении «в связи с воспрепятствованием принесению в кафедральный соборный Храм Христа Спасителя иконы “Святая Троица” преподобного Андрея Рублёва для молитвенного поклонения».
Специально для «Вот Так» историк культуры Михаил Эдельштейн поговорил о ситуации вокруг передачи «Троицы» со старшим научным сотрудником Центра православных исследований Фордэмского университета (Нью-Йорк), бывшим редактором Журнала Московской Патриархии Сергеем Чапниным.
В чем особенность ситуации с передачей «Троицы» РПЦ?
Кейс с рублевской «Троицей» оказался фантастически непростым. Это драма, внутри которой как минимум пять самостоятельных историй.
Первая — история самой иконы как парадоксального парарелигиозного артефакта эпохи модерна. Ведь до XX века «Троицу» никто не замечал, и фактически она раскрылась в контексте секулярной, более того — атеистической культуры.
Вторая — история «умилостивительной жертвы», которую хочет принести президент, чтобы Бог ему помог. Это магический сюжет, связанный с верховной политической властью.
Третья — история патриарха Кирилла, на которого внезапно свалилось великое счастье, и он это счастье ухватил за хвост, как жар-птицу, и не собирается упускать.
Четвертая — история реставраторов и искусствоведов, которые, казалось бы, выступили просто как профессионалы, но их выступление прозвучало как яркий политический жест, фактически антикремлевский и антипутинский.
И наконец, вишенкой на торте, — личная история протоиерея Леонида Калинина, который в целом вел себя как верный цепной пес патриарха Кирилла, но в какой-то момент из дипломатических соображений решил сыграть мягче, допустил, что возможны варианты — и за это был моментально и очень жестко наказан.
Протоиерей Леонид Калинин с «Троицей» Рублева. Фото: скриншот
Один московский священник убеждал меня, что патриарх «Троицу» в постоянное владение не выпрашивал — ему от нее только лишняя головная боль. Говорил, что это целиком путинская инициатива, а Кирилл просто боится прогневать президента, отсюда такая нервная реакция.
Я далек от мысли, что патриарх из страха перед администрацией президента изгнал отца Леонида из Патриархии. Тактика Кирилла до последнего времени была проста: он старался демонстрировать, что те музейные иконы, которые церковь считает святынями, должны пусть на время, но регулярно передаваться в храмы, особенно в нынешнюю, как он выражается, «годину тяжких испытаний».
И его просьба на две недели передать церкви «Троицу» вполне вписывается в этот курс. Он рассчитывал утереть нос Третьяковской галерее, которая с большим трудом отдала икону в прошлом году, а потом заявила о многочисленных повреждениях. Кирилл на это не обратил никакого внимания. Он всегда давит, дожимает, прет как танк. И вот он решил еще раз проехаться танком по Третьяковке. А Путин, видимо, узнав об этой просьбе, в режиме «торга с Богом» решил отдать икону в бессрочное пользование, рассчитывая в обмен получить если не победу в войне, то хотя бы какое-то явное приближение к ней.
В этой ситуации протоиерей Леонид Калинин был главным исполнителем воли церкви и, соответственно, воли президента. Он стреляный воробей, прекрасно знающий, что можно говорить, что нельзя. Несколько лет назад он уже впадал в немилость Кирилла, но сумел восстановить отношения, хотя осадок, я думаю, остался, и это тоже могло сыграть сейчас свою роль.
Есть несколько версий, что именно триггернуло патриарха. На мой взгляд, дело не в подписи Калинина под экспертным заключением — это все-таки формальная бумажка. А вот чего Кирилл совершенно не выносит, от чего он впадает в бешенство — это когда его подчиненные начинают фантазировать, что мог бы сделать патриарх, публично комментируют и прогнозируют его действия. В интервью «Интерфаксу» отец Леонид предположил, что, возможно, патриарх согласится на время заменить в храме оригинал «Троицы» каким-то из списков (копий. — Ред.). И тут, полагаю, патриарха охватил гнев — какое право имеет Калинин оспаривать решение, которое патриарх давно для себя принял? А поскольку священники, с точки зрения патриарха, рабы, он и обошелся с Калининым как с рабом.
Несколько лет назад нечто подобное произошло со священником Александром Волковым, так же стремительно изгнанным из руководителей патриаршей пресс-службы. По одной из версий, тогда возникли разговоры о вилле и виноградниках патриарха на Черном море, Волков заявил, что там будет производиться церковное вино и затем распределяться по храмам. Ясно, что это дребедень, что патриарху виноградники нужны были для производства сухого вина высокого качества. И комментарий Волкова про крепленое вино показался патриарху глубоко оскорбительным.
И все же — откуда такая гипертрофированная реакция? Ни Волкова, ни, скажем, Всеволода Чаплина не увольняли с такими оскорбительными формулировками, не запрещали в служении, они оставались клириками не последних московских храмов. В этой же ситуации поражает контраст ничтожного повода и наступивших последствий.
Особенность Кирилла в том, что он не считает нужным использовать многоходовки. В состоянии аффекта он достает свой огненный меч и рубит наотмашь. Патриарх находился в Сургуте, занимался какими-то совсем другими делами — и вдруг ему попалось интервью Калинина. Он пришел в бешенство и тут же сочинил этот указ — фантастически безграмотный с точки зрения церковного права и церковного делопроизводства.
На один абзац там три грубых нарушения действующих норм. В указе нет канонического обоснования налагаемых прещений — никаких ссылок на апостольские правила или постановления Вселенских соборов, ничего. Нет указания срока, на который Калинин запрещен в служении, или хотя бы какой-то обтекаемой формулировки, типа «до выяснения всех обстоятельств дела». Наконец, указ нарушает правило не наказывать дважды за одно и то же деяние: Калинин одновременно снимается с настоятельства и запрещается в служении.
Владимир Путин поздравляет Патриарха Московского и всея Руси Кирилла с днем тезоименитства, Москва, Россия. 24 мая 2023 года. Фото: Reuters / Forum
Вы упомянули магическое мировоззрение Путина — как это выглядит? Президент посылает гонцов к старцам, те его на что-то благословляют?
С какими-то старцами Путин время от времени встречается, кого-то к нему подводят, мелкая религиозно-магическая возня вокруг президента идет все время. Но проблема гораздо глубже. В том символическом пространстве, в котором живет Путин, возникло магическое представление о природе власти как таковой. Это отдельный большой разговор, но я постараюсь обозначить проблему кратко: офицер КГБ среднего звена в какой-то момент осознал, что девятая часть суши находится в его полной собственности.
И это осознание — что он не просто президент или, скажем, наемный менеджер, а самый настоящий «хозяин земли русской» — выбило его в сферу магического. Он ощутил себя избранным, помазанником, в нем проснулось чувство своей миссии. И тут не только православные старцы, но и поездки в Тыву, к «местам силы». Путин же не про религию, а про абсолютную власть, которая выше любых религиозных традиций. Но в то же время он государственник, и ему нужны различные корпорации, отвечающие за все важнейшие направления работы. Есть «Росатом», «Роснефть», а есть «РосПЦ» — корпорация, отвечающая за духовное, за правильность молитв. И когда нужно умилостивить богов по-крупному, это нельзя сделать вне рамок соответствующей корпорации, нельзя не привлечь РПЦ и патриарха.
А для Кирилла существует «Троица» как проблема? Вот он получил икону — а дальше на него ложится ответственность за ее сохранность, условия хранения. Как он для себя отвечает на вопрос, что ему делать с этим даром, свалившимся на него из Кремля?
Я думаю, у него понимание культурной ценности чего-либо довольно условное. В некотором смысле для него ценность не икона как таковая, а факт ее передачи Путиным из музея в церковь. Сакральность жеста столь же велика, как и сакральность самого объекта. Он получает из рук Путина святыню и теперь этой святыней владеет.
Для Кирилла невероятно важен сам факт владения. Если угодно, это поведение собственника-капиталиста, которому достается очень мощный актив. Этот актив для него — своего рода NFT, уникальный токен. Конечно, хорошо, если его можно выставить там-сям и подсобрать денег. Но самое главное — обладание. А чуть лучше состояние объекта, чуть хуже… Думаю, он верит, что как продвинутые медицинские технологии сохраняют ему здоровье и бодрость, так современные реставрационные технологии не позволят окончательно умереть трем доскам и красочному слою.
Как написал кто-то в соцсетях про ситуацию с Калининым — вместо одного верховного параноика у нас теперь два. Это действительно выглядит так, будто патриарх отказался от всяких ограничителей, сдерживающих факторов и хочет быть в рамках своей «корпорации» таким же неограниченным властителем, как Владимир Путин во всей России.
Кирилл все время — вольно или невольно — копирует государство. Он видит, что в государстве раскручивается маховик репрессий. Значит, и в церкви должно быть так же. И раньше было известно, что патриарх страшен в гневе. А теперь он перестал как-то себя сдерживать и хочет произвольно карать и миловать. Думаю, священникам, да и епископам РПЦ следует приготовиться — патриарх явно входит во вкус.
Беседовал Михаил Эдельштейн
